— Возможно, — откликнулся Джефф и, схватив Ники за руку, выдернул его на середину комнаты. — Она еще мало тебе выдала, подонок! Где ты был?

— Так, бродил себе на воздухе…

— Это ложь! Ты нарочно провернул этот фокус. Если бы доктор тебя не разгадал, ты спокойно дождался бы, пока мы все не погибли! — Джефф так яростно тряс Ники, что у того стучали зубы.

— Ну ладно, хватит! — закричал он. — Да, я хотел посмотреть, что произойдет! Но я не дал бы ему вас убить. Я появился бы до этого!

— Снова лжешь! — крикнул Джефф. — Посмотри на Пола!

— Откуда я мог знать, что он потеряет голову? — попытался отбиться Ники.

Марк, который молча наблюдал за этой сценой, медленно направился к выходу. У дверей он остановился.

— Не советую вам повторить такие шутки, никому не советую, — веско проговорил он, затем распахнул дверь и исчез в темноте.

Джордж Лукас без сил опустился на диван и закрыл лицо руками. Ферн принялась смешивать себе новую порцию мартини. Кей отправилась на поиски аптечки. Лорин, очевидно менее потрясенная, чем остальные, сидела на полу, положив голову Пола себе на колени.

Доктор Смит проинструктировал Джеффа и Джорджа, как поднимать Пола. Они ухватились за углы ковра, на котором он лежал, и осторожно подняли его. К счастью, на этом же этаже была одна спальня с ванной, куда его и перенесли. Кей, Лорин и Пег остались с доктором. Джефф с Джорджем вернулись в гостиную, где Ферн уютно свернулась калачиком на диване, а Ники промокал носовым платком кровоточащие царапины на лице. Джефф все не мог успокоиться, поэтому потребовал:

— Ладно, Ники, валяй рассказывай!

— О чем? — спросил тот.

— Что ты на самом деле задумал?

— Я хотел посмотреть, действительно ли Марк решится стрелять, — пояснил Ники. — Мне казалось, он не сможет этого сделать.

— Значит, тебе было все равно, что с нами случится?!

— Не будь идиотом! Я… просто вышел к водокачке и там ждал, пока не поднимется тревога. После того как вы отправились меня искать, пробрался на веранду и наблюдал за всем через окна. Я готов был появиться в любую минуту, Джефф. Не мог же я предположить, что Пол вдруг проявит себя таким героем!

— Если ты это задумал, почему не поставил нас в известность?

Ники пожал плечами:

— Вы же решили, чтобы тут верховодил этот старый костоправ, а он мне не нравится.

— Чтобы ты знал, этот старый костоправ насквозь тебя видит! — сообщил Джефф. — Если бы не он, мы бы сейчас не стояли и не болтали с тобой. Ты спрятался где-то поблизости и выжидал, что произойдет, именно так, как он и сказал. Ты бы спас свою подлую шкуру, не оставив нам ни малейшего шанса выжить!

— Говорю тебе, я собирался войти вовремя, чтобы его остановить, — продолжал отбиваться Ники.

— Что толку об этом спорить, Джефф? — устало произнес Джордж. — Мы ведь знаем Ники. Какое имеет значение, признает он правду или нет?

— Может, и не имеет, — согласился Джефф, — вот только я думаю, что, если его как следует потрясти, может, мы выбьем из него и всю историю. Сдается, он все знает про подлеца-шантажиста, да и всегда знал. Сдается мне, что это он и есть!

— На пустом гадании далеко не уедешь, — предупредил Джордж.

— Ну и что теперь будет? — спросил Джефф. — Если у нас и были сомнения насчет решимости Марка привести в действие свое намерение, то теперь их уже нет!

— Да, — подтвердил Джордж, — но я слишком утомлен, чтобы рассуждать.

— Да уж, старина Джордж, пожалуй, тебе это непривычно, — едко проговорил Ники. — Ведь в тяжелые минуты за тебя все всегда решал Марк, верно?

Джефф размахнулся и с силой ударил Ники по губам.

— Отныне держи свои идиотские остроты при себе, Ники! Каждый раз, как только откроешь рот, будешь получать вот по такому угощению!

— Ты не прав, Джефф, — протянул Джордж, не поднимая глаз. — Пусть себе болтает. Может, что-нибудь и выболтает. Какое нам сейчас дело до оскорблений!

Злобно сверкая черными глазками, Ники отнял ото рта руку.

— Ну, запомни, Джефф! — буркнул он. — Я тебе никогда этого не забуду. Никогда!

— А почему бы тебе, храбрый портняжка, сразу не отплатить мне? — отозвался Джефф, шагнув к нему. — Я бы предпочел, чтобы ты сделал это прямо сейчас.

— Ничего, мой час еще настанет, — пригрозил Ники. — Может, я еще передумаю и поговорю с доктором Смитом. Я хотел послать его ко всем чертям, если бы он пристал ко мне со своими психологическими изысканиями. Но возможно, еще изменю свое решение.

Джордж Лукас тяжело поднялся на ноги и повернулся лицом к Ники. Под глазами у него залегли темные тени.

— Пойдем, Ники, я помогу тебе промыть лицо, а то еще подцепишь какую-нибудь заразу через эти царапины. — Он глянул на Джеффа: — Глупо сейчас ссориться, Джефф. Мы все в одной лодке, и, если надеемся выжить, лучше нам грести всем вместе.

Глава 4

Положив ноги на высокий подлокотник дивана, Ферн полулежала с бокалом в руке. Она подняла его к свету и поворачивала, как будто ожидала что-то в нем увидеть.

— А ты знаешь, Джордж прав, — произнесла Ферн.

Джефф приблизился к камину и остановился, тупо глядя на ярко тлеющие угли. У него дрожали колени. После напряженного бега по лесной дороге и обратно, после мгновения невыразимого ужаса, которое он пережил, услышав автоматную стрельбу, и после взрыва гнева против Ники его ноги стали словно ватными.

— Я знаю, — откликнулся он. — Но когда увидел Ники, входящего в гостиную с этим идиотским мундштуком во рту…

— Всегда думала, что быть одинокой — большое преимущество, — проговорила Ферн. — Но в ситуации, подобной нашей, — мерзко.

— Как это?

Она отхлебнула немного мартини.

— Ну, понимаешь, мне известно, что я не шантажистка, а если бы была замужем — например, за тобой, — то знала бы и о том, шантажист ли мой муж. Ты не смог бы этого скрыть от меня, как мне представляется… Тогда, по крайней мере, был бы хоть один человек, с которым можно разговаривать не опасаясь.

— Марк обманывал Кей, — заявил Джефф. — Он обманывал нас всех. Мы и не подозревали, что с ним происходило что-то ужасное.

— Об этом я тебе и толкую, Джефф. — Ферн снова сделала глоток. — Какое уж тут удовольствие в том, чтобы напиваться до чертиков! Мне ли не знать… Чувствуешь себя отвратительно! Но… это лучше, чем когда не пьешь… Все эти годы я наблюдала, как Марк пускается в запои. Понимала, что у него есть для этого причина, но не знала, какая именно. Просто думала… что ему трудно быть нелюбимым мужем.

Джефф резко обернулся:

— Это ты о чем?

— Она его не любит, Джефф, — мягко поведала Ферн. — Не настолько же ты глуп, чтобы не видеть этого.

— Ты о Кей?

— Нет, о моей тетушке Агнес, дорогой. Ты ведь не знаешь, что здесь произошло, когда вы гонялись за Ники? — И она рассказала ему о выпаде Кей против Марка.

— Это хотя бы доказывает, что Кей не шантажистка, — констатировал Джефф.

— Не для меня, дорогой, — возразила Ферн. — Она не знала, что написать, — так, по крайней мере, говорила. Но нужно признать, ангел мой, чтобы прикинуться невиновной, можно было придумать ход и поумнее. Нет, я все же верю Джонни.

— Какому Джонни?

— Доктору Смиту. Он единственный, в ком я пока еще уверена.

Джефф пошарил в карманах в поисках сигареты.

— Ферн, так ты думаешь, что этим шантажистом могу быть я?

Она посмотрела на него и улыбнулась. Время от времени Джефф сознавал, что Ферн очень соблазнительная женщина.

— Может быть, дорогой, — ответила она. — У тебя такой веский предлог ненавидеть Марка. Он же похитил у тебя девушку! Только, если ты шантажист, я хотела бы узнать, что у тебя есть на него? Просто умираю от полной неосведомленности!

— Думаешь, мне не хочется этого знать?

Ферн тяжело вздохнула:

— Вот в том-то и трудность нашего положения. Каждый говорит именно то, что ему следует сказать, а ты не можешь решить, честен он или хитрит… Давай поменяем тему на что-нибудь совершенно противоположное.

Джефф с трудом выдавил улыбку:

— Например?

— Ну, не знаю… Давай поговорим о сексе, или о том, как ты находишь темы для своих статей, или есть ли здесь телевизор.

Он нахмурился:

— Кажется, Ферн, ты не боишься? Все боятся, а ты, похоже, нисколько.

— Я ужасно боюсь боли, — очень серьезно сообщила она. — Боюсь, что будет очень больно, когда это случится… Но умирать действительно не боюсь, если ты это имеешь в виду.

— Странно, — произнес Джефф, — но до сих пор я об этом как-то не думал. Нет, конечно, понимал, что конец незаметно приближается, но не собирался беспокоиться по этому поводу, пока не достигну сорока, пятидесяти или шестидесяти лет… Но сейчас, когда смерть может наступить сегодня, завтра или послезавтра, от этого в душе все переворачивается!

— Глупо все это, — заявила Ферн. — Я всегда думала, вот если бы знать, что мне осталось прожить определенное время, — ну, например, так сказали бы врачи, — то все оставшееся время я веселилась бы до чертиков. А теперь, когда это вот-вот случится, мы только и делаем, что сидим и думаем, как бы отсюда выкарабкаться, вместо того чтобы веселиться.

— И как ты полагаешь, здесь можно развлекаться? — сухо поинтересовался Джефф.

— Ну, для начала… Вот ты ни разу в жизни меня не поцеловал, Джефф.

— Неправда, — невольно засмеялся он. — Я целовал тебя на уроках танцев в школе мисс Партингтон, когда тебе было десять лет, а мне одиннадцать.

— Господи! — удивилась она. — И ты это помнишь?

— Конечно. Ты была первой девочкой, рядом с которой я оказался так близко, что слышал запах духов у тебя за ушком. У меня тогда чертовски закружилась голова.