Эд Макбейн - Мошенники

— Был бы вам очень признателен.

— Будет сделано. Не люблю воров, мистер Хейз. Я за честность. На честности держится мир.

— Вот моя карточка, — сказал Хейз. — Если что-нибудь узнаете, пожалуйста, позвоните.

Каплович взял карточку и стал читать.

— Коттон, да? — спросил он. — Послушайте, мистер Хейз, когда я надумаю менять фамилию, я вам позвоню. Может, захотите составить мне компанию.

— Всегда готов, мистер Каплович, — сказал Хейз, широко улыбаясь.

— Сэм, — отозвался тот. — Умоляю вас.

Человек, вошедший в дежурную комнату, прижимал шляпу к груди. Глаза у него были красными, как у кролика, из носа текло, и вообще вид он имел тот еще, будто с похмелья. Человек стоял у перегородки и шмыгал носом. Он ждал, когда на него обратят внимание. Первым заметил его Мисколо, который шел по коридору из канцелярии с кофейником в руках.

— Чем могу помочь, приятель? — осведомился он.

— Мне бы, значит… это… Где тут у вас сыщики? Тут, что ли?

— Тут, — сказал Мисколо. — А что стряслось?

Подойдя ближе к неопрятному типу, он почувствовал сильный запах дешевого вина и слегка отодвинулся.

— В чем дело, приятель?

— Мне бы это… поговорить с ребятами, которые расследуют это… как его… убийство в винном магазине.

— Мейер! — крикнул Мисколо. — К тебе! Принимай гостей!

— У тебя что, кофе? — крикнул в ответ Мейер.

— Кофе.

— Тащи сюда.

Мейер встал из-за стола и подошел к перегородке. Он тоже почувствовал перегар, повел ноздрями и, поморщившись, сказал:

— Слушаю.

— Значит, вы расследуете это… про ту дамочку, которую убили в винном магазине, верно?

— Расследуем, отчего же не расследовать, — сказал Мейер. — А ты зачем пожаловал? Хочешь признаться в убийстве, да? Это ты её убил?

— Кто, я? Э, нет, что вы… Не я…

Пришелец не знал уже, как убраться подобру-поздорову. Нахлобучив шляпу, он быстро повернулся, чтобы уйти, но голос Мейера остановил его:

— Я пошутил, приятель. Что там у тебя, рассказывай.

— Джордж… Меня, значит, зовут Джордж… Не называйте меня приятелем. Лучше Джордж.

— Буть по-твоему, Джордж. Что там у тебя?

— Можно это… присесть?

— Конечно. Присаживайся. Кофе хочешь?

— Еще чего? — подал голос Мисколо. — У нас тут не Армия Спасения.

— Налей ему чашечку, — велел Мейер. — Не будь жестокосердным, Мисколо.

— Тут не Армия Спасения, — снова пробурчал Мисколо, но кофе налил. Алкоголик полез в карман, извлек бутылку дешевого вина, откупорил и плеснул немного в кофе.

— Сегодня ни капли во рту не было, — пояснил он. И поднял чашку.

— Значит, ты насчет винного? — напомнил Мейер.

— Вот, вот. Насчет него.

— Тогда выкладывай.

— Я все видел, — сказал Джордж. Мейер поставил чашку на стол.

— Прямо-таки все? — переспросил он.

— Ага!

— Как её убили?

— Нет… Потом… Все остальное.

— А что остальное?

— Как уехала машина.

— Все почему-то видят, как уехала машина, — сказал Мейер. — Как ты это увидел?

— Я… Значит… в общем, лежал на улице у стенки. Не в себе был… выпимши.

— Неужели ты выпиваешь? — удивился Мейер.

— Это… Бывает… Словом, случается.

— И что же там произошло?

— Там стреляли. Жуткое дело. И бутылки — дзынь! Ужас. Чистый ужас.

— Так, давай дальше.

— Я… это… приподнялся слегка. Гляжу, из магазина выбежал кто-то и… значит… в машину. Фьюить! И укатил.

— Мужчина или женщина?

— Леший его знает. Не разобрал.

— Значит, ты видел, как кто-то сел в машину и уехал, но не понял, мужчина это или женщина, так?

— Ага. Я, значит… плохо, значит, соображал. Обалдевши был малость…

— А номер, часом, не запомнил?

— Нет… не запомнил.

— Год выпуска машины?

— Нет.

— Марку?

— Нет.

— Значит, ты видел только, как из магазина кто-то вышел, то ли мужчина, то ли женщина, сел в машину и уехал, верно?

— Ага.

— И все?

— Ага.

— Ты очень нам помог, Джордж. Огромное спасибо, что пришел.

— Чего там, — сказал Джордж.

Он допил кофе, нахлобучил шляпу и вышел из комнаты.

Мейер тяжело вздохнул. Потом, немного поразмыслив, он решил, что даже из такой информации можно кое-что извлечь. У человека, отъехавшего от магазина, по всей вероятности, были водительские права. Его автомобиль где-то зарегистрирован. А если он украл машину и катался на ней без прав?

К столу Мейера подошел Мисколо.

— Как это тебя разыскал твой папаша? — спросил он. Мейер и не подумал обижаться.

— Ума не приложу, — в тон ему сказал Мейер. — Я велел старику держаться отсюда подальше, но он не послушался. Часу без меня прожить не может.

— Ты заметил, как он благоухал? — спросил Мисколо.

— Мой папаша-то?

— Он самый.

— Еще бы не заметить!

— Приятный запах, верно?

— Изумительный. Это его любимый одеколон.

— Он у тебя щеголь, — заметил Мисколо.

— Это за ним всегда водилось. Однажды на конкурсе красоты он чуть было не победил самого Адольфа Менжу[10]. Самую малость не дотянул до победы. Хочешь верь, хочешь не верь.

— Как тут не поверить! — воскликнул Мисколо. И, внезапно став серьезным, спросил: — Ты от него что-нибудь получил?

Головную боль, — ответил Мейер.

Они перебрали всех подозреваемых и поняли, что зашли в тупик.

У подозреваемых были железные алиби, у детективов — сплошные расстройства.

Они гнались за убийцей, которого, похоже, не существовало в природе.

Они гонялись за ним по кругу.

Артур Кордис работал кассиром в банке. Он был знаком с Анни Бун, несколько раз они встречались. Когда появились сыщики и сказали, что хотели бы побеседовать с ним, Кордис слегка занервничал. Он слыл безукоризненно честным человеком, однако и ему стало не по себе, когда в банк, где он работал, заявились сыщики и сообщили, что им нужно с ним побеседовать. Это может бросить тень на репутацию человека, который в жизни не присвоил и десяти центов.

Детективы выглядели уставшими. Одного звали Карелла, другого — Клинг. Карелла был дружелюбен, как кобра. Клинг был не старше Элвиса Пресли. Детективы и Кордис уселись за столом администратора. Все это было крайне неприятно. Неприятно и унизительно. Кордис, не укравший в жизни и десяти центов, чувствовал себя изобличенным преступником. С ним часто случалось такое. Он чувствовал себя кругом виноватым, даже если пропадала скрепка, которую он в глаза не видел.

Такой уж это был человек. Его выводили из равновесия совершеннейшие пустяки.

— Мистер Кордис, — начал Карелла, — насколько мы знаем, вы были знакомы с Анни Бун.

— Да, — сказал Кордис. — Я был с ней знаком. Неужели они считают, что я её убил, пронеслось у него в голове. Разве одного взгляда на него не достаточно, чтобы понять, что он не способен на злодейство? Разве убийцы носят очки?

— Когда вы встречались с ней в последний раз?

— Примерно месяц тому назад. Да, месяц. Вы не меня подозреваете в убийстве?

— Мы просто задаем вопросы, мистер Кордис, — сказал Карелла. — Обычные вопросы.

Он не улыбался. Он выглядел как настоящая змея. Самый отвратительный тип из всех, кого Кордис встречал когда-либо. Интересно, женат ли он, подумал Кордис, и если женат, то какая извращенная психика должна быть у женщины, которая выбрала в мужья такого негодяя!

— Где вы виделись с Анни в последний раз? — спросил Клинг.

— Мы вместе ходили на балет, — сказал Кордис. — Смотрели «Лебединое озеро»…

— Где?

— В нашем культурном центре.

— Понравилось?

— Очень.

— Она была тихой скромной девушкой, так, мистер Кордис?

— Очень интеллигентной.

— Вы когда-нибудь видели, как она играет в бильярд? — спросил Карелла.

— Простите?

— В бильярд.

— Мне так и послышалось… Это в каком смысле? Чтобы Анни Бун…

— Именно. Анни Бун.

— Играла в бильярд? Думаю, что это исключено. Не могу себе даже представить такое.

— Вам известно, мистер Кордис, что она была в разводе?

— Да.

— Вы когда-нибудь видели её дочь?

— Монику? Да.

— Говорили с ней по телефону?

— С кем? С Моникой?

— Да.

— Вроде говорил. Раз или два. А что?

— Вы не говорили с ней на днях?

— Нет, нет. С тех пор, как мы виделись с Анни последний раз, я с Моникой не говорил.

— Где вы были, мистер Кордис, в тот вечер, когда убили Анни Бун?

— Если я не ошибаюсь, это случилось десятого июня, в понедельник, — сказал Кордис. — Да, именно десятого. На следующее утро я прочитал об этом в газете. Это ужасно. Очень тихая, скромная девушка и на удивление интеллигентная. Таких теперь почти не встретишь. Она много читала — Драйзера, Тек-керея, Бальзака, Достоевского. Обожала книги. На Рождество я подарил ей «Притчу».

— Какую такую притчу?

— Это роман Фолкнера, «Притча», — пояснил Кордис.

— Ей понравилось?

— Не сомневаюсь, что понравилось. Очаровательная девушка, замечательная, просто замечательная. По отношению к ней у меня были самые серьезные намерения.

— Но вы не виделись с ней около месяца, верно?

— Да. Совершенно верно. Именно поэтому я до поры до времени и перестал с ней встречаться. Из-за того, что стал относиться к ней самым серьезным образом.