– А ты бывал в Париже?

– Я был там во время войны, – сказал он. – Меня тогда забросили к немцам в тыл.

– Но это было, наверное, очень опасно, – проговорила она, чувствуя глупый прилив страха и одновременно понимая, что пугаться задним числом – полный идиотизм.

Он равнодушно пожал плечами.

– А вот и наше пойло, – сказал он. Официант принес заказанное ими спиртное и осторожно поставил перед каждым из них.

– Угодно вам сейчас ознакомиться с меню? – спросил он.

– Да, пожалуйста.

Официант оставил меню и на цыпочках удалился. Приссила подняла свой стакан, он – свой.

– За нас с тобой, – сказал он.

– И только?

– А это, собственно, и все, Прис, – сказал он, и снова она встретилась с его прямым и искренним взглядом. – Мы – это все, что мне нужно. – Он выпил. – Отлично.

Она выпила одновременно с ним, чувствуя, что просто по-идиотски пялится на него.

– А о чем, о чем ты хотел поговорить?

– О дате, – просто ответил он.

– О... о дате?

– Ты же знаешь, что я хочу, чтобы мы поженились, – сказал он и, внезапно потянувшись над столом, прикрыл своей рукой её руку. – Прис, ты слышала мой крик о помощи и ты откликнулась на этот зов. О, Прис, поверь мне, были буквально десятки писем, адресованных мне после этого объявления. Честное слово, я никогда раньше и не предполагал, что на свете столько одиноких жен... одиноких людей. Но из всех этих писем, да будь их даже не десятки, а тысячи, миллионы, я выбрал одно-единственное. И вот мы с тобой нашли друг друга. Да, это было нечто вроде столкновения в космосе. Прис, представь, летели себе в окружающей пустоте и мраке – и вдруг, на тебе, – столкнулись. – Он неожиданно снял свою руку с её руки и резко ударил кулаком в раскрытую ладонь левой. Этот резкий звук заставил её вздрогнуть, но – одновременно как бы и заворожил её. Он динамичен и непредсказуем, и кроме того он, несомненно, склонен к драматизации. – Вот так вот, – продолжал он, – и сразу словно что-то взорвалось, во все стороны полетели брызги огня, а потом в одно мгновение ты вдруг стала неотъемлемой частью моей жизни, и как-то сразу мне стало даже трудно представить себе, что мы можем существовать раздельно, как-то сразу мне захотелось, чтобы ты стала моей, причем сразу же и навечно. У меня есть приличная работа и ты прекрасно знаешь об этом. Можно даже сказать – хорошая работа. Может, я и не самый приятный человек в мире, но...

– Прошу тебя, – сказала она, – пожалуйста...

– ...но работаю я хорошо и я смогу позаботиться о тебе и обеспечить тебе безбедное существование. Прис, ты ведь и приехала сюда, в этот город, лишь ради того, чтобы отыскать меня. И благодаря этому мы нашли друг друга, Прис. И я не хочу мучиться ожиданием дальше. Просто не желаю ждать ни минуты.

– К чему... к чему ты клонишь? – спросила она.

– Я хочу прямо сейчас же услышать собственными ушами, что ты согласна выйти за меня замуж.

– Ты же и сам знаешь, что я согласна, – ответила она и, потянувшись через стол, взяла его руку.

– Значит, завтра же, – сказал он.

– Что...

– Завтра. – Она пристально вгляделась в его глаза.

Глаза у него сияли. Рот его казался сейчас нежным и ласковым.

– Хорошо, – тихо сказала она.

– Вот и прекрасно. – Он радостно усмехнулся. – Черт побери, – сказал он, – я чувствую, что просто должен сейчас же расцеловать тебя. – Он рывком поднялся со своего места, обошел вокруг стола и поцеловал её как раз в тот момент, когда к столу направлялся официант, чтобы принять у них заказ. Официант не решился даже предупредительно кашлянуть. Он просто стоял и глядел на то, как они целуются. Как только они перестали целоваться, он задал свой вопрос.

– Угодно ли... э-э-э... угодно ли вам ещё чего-нибудь? – спросил он.

Они дружелюбно рассмеялись и сделали заказ.

– Я чувствую себя просто великолепно, – сказала она.

– А я – на верху блаженства, – признался он. – Мне кажется, что я сейчас справился бы со всем городом голыми руками. Знаешь, Прис, когда ты рядом, у меня такое чувство, будто мне все подвластно. Все на свете!

– Мне... мне очень приятно, что ты именно так чувствуешь.

– И знаешь почему это так? Потому что ты любишь меня, и эта любовь придает мне силы.

– Я... я тоже чувствую себя сильнее, – сказала она.

– А сильно ты меня любишь? – спросил он.

– Неужели ты этого не видишь?

– А как сильно? – настаивал он.

– Кроме тебя... ты... кроме тебя для меня ничто не существует, – сказала она.

– Прис, – сказал он с сияющими от счастья глазами. – У меня накопилось что-то там вроде десяти тысяч долларов в банке. Я намерен сразу же попроситься в отпуск, клянусь Богом! Я попрошу месячный отпуск и мы с тобой махнем на Бермуды или ещё куда-нибудь, что ты на это скажешь? А может, махнем и в Европу. Ну как, Прис?

– Мне не следовало бы тебе позволять такое, – ответила она.

– А почему?

– Мне не следовало бы разрешать тебе так глупо тратить твои деньги.

– Мои деньги? – спросил он. Недоуменное выражение появилось на его лице. – Мои деньги? Мои? Прис, дорогая, но ведь как только мы поженимся, так сразу же все мое автоматически станет твоим. Все, буквально все.

– Ну, и все-таки...

– А разве ты смотришь на это как-то иначе? Неужели ты не считаешь все, что у нас есть, нашим общим достоянием?

– Нет, естественно, это так. Но...

– Тогда ни слова об этом. Вопрос решен. Мы отправляемся на Бермуды.

– Но я предпочла бы... Я в самом деле больше хотела бы, чтобы мы начали сразу подыскивать какую-нибудь квартиру... а потом... понемногу стали бы обставлять её. Мы могли бы, например, поехать в небольшое свадебное путешествие, дорогой, но не следовало бы нам...

– О Господи, какой же я идиот! Конечно же, нам нужно найти какое-нибудь подходящее жилье в этом городе. Моя квартира для этого слишком мала, особенно, если мы планируем дальнейшее увеличение семьи, – он глянул на неё так, как будто сказал какую-то бестактность – Я... я помню содержание твоего письма... твоего первого письма. Ты ведь не любишь детей.

– Ну что ты? Я обожаю детей, если они твои, – сказала она.

Он звонко расхохотался.

– Ну, видишь ли... я просто не был уверен. Я... – и он качнул головой как бы от переполнявших его чувств, как будто охватившие его эмоции обрушились на него так, как бьет приливная волна, заставляя прыгать буек. – Во всяком случае, у нас есть эти мои десять тысяч. А этого должно хватить и на квартиру, и на мебель.

– У нас есть ещё и мои деньги, – тихо вставила она.

– Что у тебя есть?

– Я говорю о тех деньгах, которые я привезла с собой, – сказала она.

– Ах, да. Я совсем как-то забыл о них. – Он покровительственно улыбнулся. – Так сколько же их там у тебя, дорогая, по-моему, что-то около пятисот долларов?

Она широко раскрыла глаза от изумления. – Разве ты не помнишь, я ведь говорила, кажется, что их у меня около пяти тысяч, – сказала она.

– Ты шутишь!

– Ничуть не шучу, я говорю совершенно серьезно, – она усмехнулась, радуясь чисто мальчишескому чувству изумления, которое появилось у него на лице, и тому, что она как бы преподнесла ему сюрприз.

– Ты взяла... и ты носишь такую сумму денег при себе?

– Конечно, нет. Неужели ты забыл это, дорогой? В одном из моих писем я писала тебе, что сниму деньги и закрою счет в банке, а ты посоветовал мне перевести их в чеки для путешественников.

– Да, припоминаю, но я и понятия не имел... пять тысяч долларов.

– Ну, честно говоря, их примерно четыре тысячи семьсот, – сказала она.

– И все-таки, дорогая... тебе нужно будет их сразу же положить в банк.

– А зачем?

– Как зачем? Чтобы на них сразу же стали копиться проценты. Ну, скажи, ради всего святого, зачем тебе таскать за собой около пяти тысяч долларов в чеках?

– Да, ты прав, – сказала она.

– Завтра прямо с утра, – сказал он, – прямо перед тем, как мы отправимся в мэрию. Мы откроем для тебя отдельный счет в моем банке.

– Ты хочешь сказать, что у меня будет отдельный счет? – спросила она.

– Естественно. Это же твои деньги, разве не так?

– Несколько минут назад ты говорил... ты сказал, что как только мы поженимся, все, что у тебя есть, сразу же станет моим.

– Правильно. И ты прекрасно понимаешь, что это именно так.

– А тебе не кажется, что это будет нечестно? – спросила она.

– Нечестно? Что именно? – он был явно озабочен. – Прости, Прис, но в чем моя вина? Может, я что-нибудь не так сказал?

– Ты сказал “отдельный счет”.

– Нет, я все-таки не понимаю. – Она перегнулась через стол и, положив руку на его руку, строгим взглядом заглянула в его глаза.

– Завтра, – сказала она, – мы станем мужем и женой. И я пойду за тобой, куда бы ты ни пошел, и я буду делать все, что ты пожелаешь. Я стану твоей навеки. И это значит, что я принадлежу тебе целиком. И это серьезно, без шуток. Навеки. Я ждала тебя очень долго, милый, и я считаю, что это навсегда. Завтра утром мы пойдем в твой банк. Я обменяю там эти чеки и положу четыре тысячи семьсот долларов на твой счет.

Он уже давно начал отрицательно качать головой.

– Да, – сказала она. – Да.

– Я не могу позволить тебе это сделать, – сказал он. – Прости, Прис, но это так. Я ведь хочу тебя, а не твое приданое.

– А это вовсе и не приданое, – сказала она. – Это просто ставка на наше совместное будущее. Неужели ты считаешь, что я не могу поставить на наше общее будущее?

– Ну, видишь ли...

– И ты, пожалуйста, не упрямься в этом вопросе, милый, прошу тебя. А кроме того, у меня такое чувство, что все эти долгие годы, когда я тяжело работала и копила, эти деньги были бы вроде и ни к чему. Должны же они как-то быть оправданы, будем считать, что они копились в предвидении твоего и моего счастья.