Мертво…

Он услышал всплеск, когда Берил угодила в рытвину, и поддержал ее за локоть. Слово «мертво» звучало у него в голове так же четко, как гром, так же ясно, как запечатлелись образы высоких пустых башен или воротных столбов без стен.

– Сюда! – тихо сказал Г. М. Он повернул налево и указал на что-то. Они не увидели ничего более тревожного, чем обычный английский фермерский дом.

Вернее, это некогда было фермерским домом. Сооружение стояло ярдах в пятидесяти от дороги за низкой каменной оградой и полосой земли. Оно было построено из некогда побеленного, но ставшего грязно-серым камня. Два окна с разбитыми стеклами находились по обеим сторонам входной двери; еще несколько окон было наверху. В черепичной крыше зияли дыры. По бокам двери виднелись неухоженные лавровые кусты.

Дом был мертвым, как и поля, ранее принадлежащие ферме. Позади виднелся огороженный двор с фермерским фургоном и опрокинутой телегой для сена.

– Вот куда мы направляемся, – сказал Г. М.

Берил, прикрывая руками глаза от дождя, закусила нижнюю губу. Косынка, которую она повязала на голову, промокла насквозь.

– Кто там? – осведомилась она.

– Пока что никого, – ответил Г. М. – По крайней мере, я на это надеюсь.

– Знаете, – внезапно заметила Берил, – это похоже на дом с привидениями!

Г. М. повернулся:

– В каком смысле?

– Ну… кажется, будто внутри снуют люди. Я не притворяюсь медиумом. Я говорю то, что чувствую.

– Вы абсолютно правы, девочка моя, – согласился Г. М.

Деннис шагал впереди. Он находился ярдах в десяти от дома, когда его нога в грязной галоше толкнула маленькую картонную коробку, настолько увязшую, что она едва шевельнулась. Он взглянул на нее и нагнулся. Это была коробка от патронов.

Его глаза заметили кое-что еще – медную, наполовину обгорелую гильзу. Потом еще две.

Деннис посмотрел на дом. Две краткие вспышки молнии повергли его прямиком в царство ночных кошмаров.

Он ошибался насчет мертвого дома. Там было что-то живое.

Что-то шевелилось за кустом лавра слева от двери, затем подпрыгнуло, как на веревочке, и отскочило в сторону, чтобы посмотреть на него. Кажется, фигура человека в военной форме, с ружьем и в немецкой каске.

Деннис увидел это – или думал, что увидел, – пока очередная вспышка не осветила серый фасад дома, окна с зубьями разбитых стекол и лавровый куст, где вроде бы уже никого не было.

Боже всемогущий! Бодрствует он или спит?

Деннис едва слышал оглушительный удар грома. Тем не менее он сознавал, что в нескольких шагах позади него Берил что-то говорит, а Г. М. отвечает. Эти двое не заметили ничего. Сомневаясь в реальности окружающего мира и боясь мертвецов, выпрыгивающих из мертвой земли, Деннис прислушивался к дождю, колотящему по полям его шляпы и фасаду дома.

Г. М. снова умолк, пройдя вперед. Поднявшись на каменную ступеньку, он распахнул настежь дверь со сломанными петлями и знаком подозвал остальных. Держа Берил за локоть, Деннис последовал за ним.

Они оказались в темном сыром коридоре, пахнущем известкой. Дождь, проникая сквозь дырявую крышу, шелестел, как стая крыс. Г. М. указал на дверь справа. Поколебавшись, Деннис открыл ее и шагнул вместе с Берил через порог. Г. М. двинулся следом, закрыв за собой дверь.

Теперь они очутились в квадратной комнате с голыми скрипучими половицами, двумя окнами в передней стене и одним в боковой. В призрачном свете, проникавшем сквозь окна, Деннис разглядел два или три деревянных стула, один из них перевернутый, и стол у бокового окна.

А также немецкого офицера с револьвером в руке, поднявшегося из-за этого стола.

Вспышка молнии, скорее из земли, чем с неба, осветила черный силуэт офицера на фоне окна – сутулые плечи, изгиб локтя, каску на голове и дырки от пуль в животе, сквозь которые можно было видеть молнию.

Это было уже чересчур.

Деннис зажал рукой рот Берил, чтобы предотвратить крик, крепко держа ее, пока раскат грома не затих, медленно вибрируя.

– Бояться нечего, – послышался в темноте напряженный голос Г. М. – Но…

– Но – что?

– Это не моих рук дело. Кто-то орудует механизмом. И мне это не нравится.

– Орудует механизмом?

Деннис посмотрел на окно сбоку. Немецкий офицер исчез.

– Эти фигуры, – продолжал Г. М., – сделаны из фанеры и двигаются с помощью веревок и блоков. Вам предстоит увидеть кое-что похуже. Черт возьми, неужели вы не понимаете, где мы?

– Не могу сказать, что понимаю.

Г. М. шагнул ближе.

– Весь этот район размером около пяти миль на три ранее служил нуждам военной школы. Дом был ее частью.

– Военная школа! – воскликнул Деннис, отпустив дрожащую Берил. – Брюс Рэнсом упоминал о ней…

– Он упоминал, а вы забыли, не так ли?

– Да, забыл.

– Эту школу использовали для укрепления боевого духа солдат. И она выполняла свое назначение! Вы заметили причудливые башни, построенные для наблюдения за тренировочными боями, но упустили из виду песчаные карьеры с колючей проволокой, через которые ребятам приходилось перепрыгивать в полном боевом обмундировании. Но этот дом, как мне говорили те, кто прошел через все это, был самым худшим испытанием для нервов. – Он посмотрел на Берил: – С вами все в порядке, девочка моя?

– Абсолютно, – ответила Берил. – Я видела эту ужасную штуку у двери, Деннис. Но я обещала не кричать и не дергаться, поэтому держала слово.

Немецкий офицер снова со скрипом поднялся из-за стола. Они видели его на фоне окна. Даже зная, что это манекен, такое соседство было трудно назвать приятным, тем более в грозу.

Несколько мгновений Г. М. в шуршащем плаще разглядывал фанерную фигуру, потом повернулся, подошел к двери, открыл ее и окинул взглядом коридор. Очевидно, ничего не заметив, он вернулся в комнату, вытирая лоб рукавом.

– Слушайте! – заговорил Г. М. – Я хочу показать вам, как дом использовался для подготовки солдат, так как это имеет прямое отношение к нашему пребыванию здесь.

Каждый парень должен был пройти через это, чтобы показать свое умение сохранять присутствие духа. Снаружи его инструктировал офицер, который вручал ему две настоящие гранаты и пистолет-пулемет, заряженный пятнадцатью пулями.

«Внутри дома пятнадцать фрицев, – говорит офицер. – Ты должен прикончить их пятнадцатью пулями. Инструктор будет идти позади, шепча советы тебе на ухо. Но помни: не стреляй ни в кого, кроме фрицев!»

Парень бежит к дому. Из-за куста у двери выскакивает фриц. Один готов! В этой комнате из-за стола поднимается офицер. Двое готовы! В холле еще один фриц просовывает голову в заднее окно. Очистив нижние комнаты, парень поднимается наверх с инструктором, шипящим ему в ухо, как Сатана, и только сбивающим его с толку – что и соответствует его намерениям.

Парень хватает дверную ручку, но дверь не поддается.

«Ага! – говорит инструктор. – Ты себя выдал. Что ты теперь будешь делать, глупый сукин сын? Бросай свои гранаты, а потом врывайся и добивай фрицев пулями».

Гранаты разносят стены, что не слишком приятно, когда самому приходится от них увертываться. Парень вбегает в комнату и приканчивает еще двоих. «Теперь в подвал! – орет инструктор. – Ты забыл о подвале!»

Бедняга несется вниз и наступает на шаткую половицу у изголовья лестницы в подвал. Тут же его обстреливают настоящими пулями, пролетающими у него над макушкой, осыпая кусками штукатурки. К тому времени нервы, если они еще у него остались, прыгают под кожей, как жир на горящей сковородке. Но он бежит вниз по лестнице, уже не помня, сколько пуль у него осталось. А в подвале…

Г. М. сделал паузу, упершись кулаками в бока.

Фанерный немецкий офицер с изрешеченным пулями телом раскачивался и поворачивался за столом. Деннис, чьи глаза привыкли к полумраку, мог разглядеть следы пуль на стенах, куда палили наугад неофиты в этом доме нервов.

Все эмоции, которые должны были испытывать эти люди, благодаря выразительному монологу Г. М. ожили и стали для Денниса Фостера столь же ощутимыми, как собственные промокшие плащ и шляпа. Казалось, он сам проходит через испытание.

Голос Берил вернул его к реальности.

– А что можно найти в подвале? – спросила она.

– Пойдемте, и увидите сами, – вздохнул Г. М.

– Но это не…

– Пистолет-пулемет, подвешенный над дверью? О нет, девочка моя. Эти игрушки давно убрали.

«Кто-то орудует механизмом – так сказал Г. М.», – думал Деннис, когда они шли по темному коридору, чей пол хрустел под ногами, как песок. Каждую минуту он ожидал увидеть одну из фанерных фигур, просовывающую голову через разбитое окно в дальнем конце. Ему казалось, будто весь дом полон таких фигур, повисших на ставших бесполезными веревках и все же каким-то образом связанных с еще более жуткой фигурой Роджера Бьюли.

Но какое отношение могли иметь Бьюли или его поимка к покинутому фермерскому дому, приспособленному для обработки новобранцев?

– Спокойно! – тихо произнес Г. М.

Дверь в подвал находилась в конце коридора под лестницей, напротив задней стены дома. Собственно говоря, это была не дверь, а открытое прямоугольное отверстие, ведущее вниз, в черную дыру. «Не слишком вдохновляющее место для встречи с Бьюли», – подумал Деннис.

Несмотря на ободряющие слова, Г. М. крайне осторожно ступал на каждую половицу у верха лестницы. Предположительно, одна из них ранее контролировала спрятанный пистолет-пулемет. Но ничего не произошло – только дождь продолжал шуметь. Г. М. достал из кармана плаща фонарик.

– Давайте выясним заранее, – неожиданно сказал Деннис. – Что мы собираемся увидеть?

– Манекен, – ответил Г. М.

– Вы имеете в виду еще одного из этих чертовых немцев?

– Нет! – За стеклами очков Г. М. злобно сверкнул глазами. – На сей раз манекен в трех измерениях, набитый соломой и в одежде. Я хочу, чтобы вы оба увидели его, сынок, чтобы смогли к нему привыкнуть.