– В каком-то агентстве, но в каком именно, ты уже не помнишь?

– Разумеется, помню, – тихо сказала Элейн. – После вторника я была не так уж уверена в тебе. Элиш Хоуп оказалась убита, и полиция подозревала в убийстве тебя. Людд в этом городе имел репутацию человека, знающего всех и вся. Поэтому я и наняла его, чтобы получить сведения обо всех, кто появится в театре, а также для защиты девушек.

– И именно по твоей рекомендации он предложил мне свои услуги?

– Э… да…

– Чтобы следить за каждым моим шагом?

– Ты сердишься на меня?

Я провел указательным пальцем по ее плечу и как бы нечаянно коснулся груди. Элен вздрогнула.

– Как я могу сердиться на тебя, если сижу так близко? – поинтересовался я.

– Кое-какие меры я приму, – решительно сказала Элен. – Я попрошу лейтенанта Райда, чтобы он организовал охрану конкурса.

– Превосходно.

– Элейн и Дюваль пойдут на все, чтобы сорвать мою затею, – продолжала она.

– Не тревожься сейчас об этом, – сказал я ласково. – Позвонишь Райду завтра утром, у него будет достаточно времени, чтобы все устроить. А сейчас и думать об этом не стоит.

Я провел рукой по ее спине, и она снова непроизвольно вздрогнула.

– Ты умеешь разговаривать с женщинами, Дэнни.

Она повернулась ко мне и очутилась в моих объятиях. Я распахнул пеньюар и обнаружил, что никаких других препятствий для Дэнни Бойда нет…

Где-то около полуночи Элен прошептала, что хочет выспаться, так как завтра предстоит напряженный день. Мои попытки переубедить ее не увенчались успехом, и через несколько минут я оказался в своем номере с бокалом коньяка.


Над Майами сияло утреннее солнце, мне предстояло много чего сделать, и я не стал нежиться в постели.

Элен высказала пожелание, чтобы я прибыл в клуб «Кипрес» около семи. А сам конкурс должен начаться в восемь.

Оставался один человек, с которым я давно хотел повидаться. У меня имелось несколько свободных часов, и я решил нанести визит Белле Люкас.

Увидев меня, она очень обрадовалась.

– Дэнни! – взволнованно воскликнула темноглазая красавица. – Я названивала вам весь вечер, но вас не было в отеле.

– Мне захотелось полюбоваться очаровательным пеньюаром.

– А я полагала, что мужчины носят пижамы, – удивилась она.

Я прошел мимо нее в комнату. Закрыв дверь, она последовала за мной и указала на кресло. Белла Люкас никогда не предлагала мне сесть на диван, как уже не раз отмечал Зигмунд Фрейд Бойд.

– Ну, рассказывайте, далеко ли вы продвинулись в вашем расследовании. Побывали у Дюваля?

Я поудобнее устроился в кресле и закурил.

– Давайте лучше поговорим о вас, – предложил я.

– Обо мне? – Она с улыбкой покачала головой. – Я всего лишь девушка в купальном костюме, питающая слабую надежду получить сегодня вечером титул «Мисс Русалка».

– Вы гораздо больше, чем просто девушка в купальнике, дитя мое, – отозвался я. – Не следует принижать свое достоинство и свое значение. Во-первых, вы свидетельница, видевшая, как меня выносили из комнаты Элиш Хоуп и как оттуда минут пять спустя выскользнул Клод Дюваль. Кроме того, вас чуть было не задушили в театре вашим же купальником.

– Не понимаю, к чему вы клоните, – со вздохом ответила девушка. – Я что, должна комментировать ответы Дюваля?

– Не стоит, лучше обратим внимание на сложный характер одной прелестной девушки, которую зовут Белла Люкас. В бесчувственном теле, которое выносили из соседнего номера, эта девушка узнала вашего покорного слугу. – Я наклонил голову. – Но при этом даже приблизительно не сумела описать внешность людей, которые волокли беднягу Дэнни Бойда. Эта же девушка каким-то непостижимым образом сумела открыть дверь своей костюмерной, несмотря на купальник, стягивавший ее шею так туго, что бедняжка с трудом дышала.

Белла недоуменно покачала головой.

– Не понимаю, Дэнни. Вы на меня за что-то обиделись?

– Я далеко не сразу сообразил, что за всем этим скрывается, – продолжал я. – «Интересно, каким образом эта милая девчушка зарабатывает деньги?» – спросил я себя, И нашел ответ. Он состоит из одного-единственного слова: «шантаж». Вы полагали, что, если нагоните достаточно страху на Дюваля, он раскошелится, опасаясь полиции. Для этого нужно было, чтобы я сказал ему, что обо всем знаю, и держал его в напряжении, то есть выполнял роль пугала, пока бедняга не начнет сыпать деньгами, покупая ваше молчание.

Слезы заструились по ее щекам.

– Вы жестокий человек, Дэнни. – Она уже громко рыдала. – Я ведь только тем и занималась, чтобы помочь вам в расследовании убийства, а теперь вы заявляете, будто я пыталась кого-то шантажировать! Вы чудовище, Дэнни Бойд, настоящий монстр!

– А вы маленькая лгунья и шантажистка, – спокойно ответил я. – Хотите, чтобы я ушел?

– Убирайтесь вон! – внезапно выкрикнула она. – Я не желаю вас больше видеть! Никогда! Убирайтесь!

– Напоследок хочу дать совет. – Я с улыбкой поднялся. – Если Дюваль не успеет отправить вас на тот свет, вы можете продолжить деятельность на избранном вами поприще – писать письма с угрозами и шантажировать ими людей. Мне кажется, вам по душе это миленькое занятие.


Я пообедал в своем отеле, а вторую половину дня проспал в своем номере. Около шести вечера я начал готовиться к походу в клуб «Кипрес». Я тщательно побрился и причесался. Надел новый костюм, который обошелся мне в двести пятьдесят долларов – впрочем, он на столько и выглядел.

Экипировку завершил револьвер 38-го калибра, который я сунул под пиджак. Мне подумалось, что если Хэлу Стоуну вздумается забрести на конкурс, то ему доставит удовольствие иметь дело с вооруженным противником.

Ровно без пяти семь я прибыл в клуб. Усилия Элен Ричмонд дали замечательные результаты. На краю бассейна в тени пальмы, как и в прошлый раз, красовался павильон, который участницы конкурса могли использовать в качестве раздевалки. Покинув свое убежище, участница конкурса должна пройтись вдоль бассейна и взойти на подиум перед судейским столиком, а потом вернуться в павильон.

Зрители уже теснились на противоположной стороне бассейна, а оркестр наигрывал веселую мелодию, которую усиливали мощные динамики. Подиум освещали прожекторы. Были установлены несколько телекамер, вокруг которых суетились операторы.

За столом для судей были установлены шесть рядов скамеек для наиболее уважаемых зрителей, чтобы тем было удобнее наблюдать за ходом конкурса.

Я закурил и увидел, как в мою сторону в сопровождении двух мужчин направляется Элен Ричмонд.

В переливающемся черном платье с открытыми плечами и глубоким декольте она выглядела просто потрясающе. Рядом с ней вышагивал лейтенант Райд. В потрепанном костюме, который был уместен пару лет назад, он выглядел так, как и должен выглядеть полицейский, – глядя на лейтенанта, трудно было заподозрить, что он относится к сливкам общества. Чуть позади плелся Клод Дюваль, являвший резкий контраст Райду. Казалось, Дюваль только что прибыл с чаепития с президентом или, на худой конец, из загородного замка. На нем был безупречный синий смокинг с красной гвоздикой в петлице.

– Дэнни, – радушно поприветствовала меня Элен, когда вся троица подошла ближе, – я рада, что ты не опоздал. Лейтенант Райд везде расставил своих людей, чтобы предотвратить нежелательные эксцессы.

– Отлично! – сказал я. – Как поживаете, лейтенант?

– Все еще занимаюсь делом мисс Хоуп, – ответил он. – В последнее время вам больше никого не доводилось убивать?

– Об этом лучше спросите Клода Дюваля, – усмехнулся я. – Он посвящен во все мои тайны.

На лице Дюваля появилось злобное выражение, какое бывает у собаки после того, как она с месяц посидит на цепи.

– Прошу простить меня, – буркнул он, – но шутки мистера Бойда не лучшим образом сказываются на состоянии моего желудка, который и в благоприятных условиях, бывает, пошаливает.

После этого он направился к судейскому столику. Элен взглянула на часы.

– Девушки должны прибыть к половине восьмого. Лейтенант выделил для их сопровождения мотоциклистов. Ты уже видел Элейн?

– Нет.

– Дэнни, если ты не против, то, чем сидеть за судейским столиком, лучше тоже понаблюдай за происходящим.

– В этом нет необходимости, – сухо заметил лейтенант Райд. – Я расставил своих людей вокруг павильона, несколько человек охраняют вход в клуб. Сегодня вечером выкинуть какой-нибудь фокус, мисс Ричмонд, просто невозможно.

– Я очень благодарна вам за помощь, лейтенант, – сказала Элен дружеским тоном. – Тем не менее я хотела бы, чтобы и Дэнни был начеку, на случай…

Я обратил внимание, что скамейки далее судейского столика довольно быстро заполняются так называемой избранной публикой. В первом ряду я заметил Хэла Стоуна. Рядом с ним важно восседал Морис Майер, облаченный в мятый фрак, под подбородком у него устроилась белая бабочка невероятных размеров. Фигуру Майера почти затмевала гигантская глыба женского пола – видимо, законная супруга управляющего «Русалки», – обернутая в несколько ярдов цветастой ткани.

– Как долго продлится церемония? – спросил я у Элен.

– Думаю, не более часа. Вначале небольшая реклама фирмы, потом представление минут на двадцать и, наконец, – распределение мест и награждение.

На противоположной стороне бассейна появилась темноволосая женщина. На ней было платье из белого сатина такого простого покроя, на который могла решиться только обладательница безупречной фигуры. Это была Элейн Керзон. Она улыбнулась Элен и Райду, по моей же персоне скользнула отсутствующим взглядом. Еще через мгновение Элейн присоединилась к Дювалю за судейским столом.

Оркестр грянул «Хорошая девушка подобна мелодии», и к клубу подкатили два мотоцикла. Из машины, следовавшей за мотоциклистами, выпорхнули четыре участницы финала.

– Мне нужно позаботиться, чтобы девушки были в хорошем настроении, – сказала Элен. – Пожалуйста, извините меня.