– Ну хорошо. – Майер деликатно кашлянул. – Думаю, мы обсудили все вопросы. Но если у вас имеются какие-нибудь пожелания, мистер Бойд…

– Имеются, – добил я его, – но давайте оставим это на завтра. Я хочу познакомиться с участницами конкурса.

На лице Майера проступил ужас.

– Надеюсь, вы не хотите лично встретиться с одной из участниц конкурса?

– Ну почему же с одной? Именно женского общества мне и не хватает.

– Но это недопустимо! – пролепетал толстяк. – Это противоречит правилам и может сорвать конкурс. Первое правило гласит: ни один из судей не должен иметь личной заинтересованности…

– Было очень приятно познакомиться с вами, мистер Майер. – Я доброжелательно улыбнулся. – Могу вас заверить, что в конкурсе на звание короля кислого винограда у вас хорошие шансы.

– Пообещайте, что не станете вступать в разговоры с участницами, мистер Бойд. – Майер затравленно смотрел на меня.

– Вам следует позаботиться о куда более важных вещах, мистер Майер, – сочувственно ответил я. – К примеру, о вашем костюме: его будет нелишним погладить.

Глава 2

На следующее утро «Линкольн» вишневого цвета доставил меня в загородный клуб «Кипрес». Судя по всему, конкурс собирались проводить рядом с плавательным бассейном совершенно нелепой формы. Шофер распахнул дверцу, я выбрался из машины и тут же заметил, что ко мне вприпрыжку несется Майер.

– Доброе утро, мистер Бойд! – Неуверенная улыбочка быстро сползла с его лица. – Утро действительно чудесное. Надеюсь, вам нравится здешний климат?

– Еще не разобрался, – коротко ответил я. – А что случилось с вашим бассейном?

Майер испуганно обернулся и вытаращился на бассейн, словно тот встал на дыбы.

– Я не понимаю вас, мистер Бойд!..

– У него такая странная форма… Вы не находите?

– Ах вот вы о чем! – Майер весь подсобрался. – Форма бассейна повторяет очертания Флориды. А еще у нас парк! Правда, у нас чудесный парк, мистер Бойд? Вам стоит непременно задержаться на пару деньков после завершения конкурса. В нашем парке есть редчайшие растения! Например, плотоядные цветки или бесстыдницы…

– Бесстыдницы? – изумленно переспросил я. – Они что, имеют привычку оказываться в чужих постелях?

– Ха! – выдавил Майер. – Нет, просто закрывают свои лепестки, стоит к ним притронуться. Кроме того, у нас есть совершенно удивительная роза. Вам непременно нужно посмотреть на нее.

– И где она? – жадно спросил я.

– Совершенно чудесный цветок, – холодно продолжал Майер. – Утром лепестки белые, а к закату становятся алыми.

– То есть эта штука ведет себя как исполнительный комитет сената? – пробормотал я, тут же потеряв интерес. – А где же девушки?

– Готовятся к выходу вон в том полосатом павильоне. Мистер Бойд, я хочу познакомить вас с остальными судьями.

Я проследовал за ним по асфальтовой дорожке к столику, пристроившемуся прямо возле бассейна. За столиком сидели два человека, между ними оставался пустой стул.

– А вот и мы! – жизнерадостно провозгласил Майер. – Хочу представить вам третьего судью, мистера Бойда. – Он умоляюще посмотрел на парочку, сидящую за столиком. – Мистер Бойд, познакомьтесь с мисс Элейн Керзон.

– Доброе утро. – Я кивнул темноволосой особе в элегантном белом хлопчатом костюме.

Она слегка повернула голову в мою сторону, и под ее ледяным взглядом кровь в моих жилах застыла. Сама она не издала ни звука.

Майер смущенно кашлянул.

– А это мистер Дюваль. Клод Дюваль – знаменитый фотограф.

Я перевел взгляд на Дюваля. Это был высокий и тощий тип с длинным носом и меланхоличным добродушным взглядом дворняжки.

– Очень приятно, – отозвался он гнусавым голосом.

– Вот ваше место, мистер Бойд. – Майер суетливо обежал столик. – А это карандаш и блокнот. Сама процедура очень проста. Девушки поочередно проходят перед вами, у каждой на купальнике будет номер. Потом вы сравните свои записи и вычеркнете тех, кто не прошел в следующий тур.

– Отлично. – Я уселся на свободный стул.

– В таком случае не будем терять время. – Майер улыбнулся и умчался прочь.

Как только он исчез, я закурил и спросил себя, почему этот несчастный не послушался моего совета и не привел в порядок свой костюм.

– Как же ненавижу эти конкурсы!.. – процедила Элейн Керзон. – Если бы «Русалка» не размещала в моем журнале рекламу…

– Целиком с вами согласен! – чопорно поддержал ее Дюваль. – Если бы не их заказы…

– А мне эта затея нравится! – объявил я и довольно потер руки. – Сама идея конкурсов красоты всегда казалась мне гениальной, а возможность полюбоваться восхитительными милашками…

– Милашками? – Дюваль содрогнулся.

– Если у вас в запасе и другие столь же вульгарные словечки, – ледяным тоном заметила Элейн Керзон, – воспользуйтесь ими сейчас, пока не начался конкурс. Так будет лучше.

Из динамиков, расставленных вокруг бассейна, полились звуки фанфар. Перед нами снова откуда-то возник Майер и объявил о начале конкурса. Звуки торжественного марша незаметно перешли в веселую песенку. Через минуту мимо нас неторопливо прошествовала первая участница.

Никогда прежде я не бывал столь внимателен. А когда мимо проходила участница под номером двадцать шесть, я почувствовал азарт, какой случается у любителя рулетки при крупном выигрыше после недели хронического невезения.

Пока мимо меня проплывали одна за другой двадцать пять соблазнительных округлостей, я просто смущенно ерзал на своем стуле. Но когда появился номер двадцать шесть, я в момент осознал, что это мое счастливое число. Девушка с неприступным видом приблизилась к нашему столику и вдруг подмигнула мне.

Светлые, почти белые волосы ниспадали волнами до середины спины. Бикини было леопардовой расцветки. Она томно покрутилась перед нами, потом снова подмигнула мне.

– Как вас зовут, сокровище? – ласково поинтересовался я.

– Элиш… – Она чуть округлила очаровательные губки. – Элиш Хоуп.

– С такими формами, как у вас, моя лапочка, – почти прошептал я, – можно не волноваться за исход конкурса.

– Мистер Бойд! – возмутилась Элейн Керзон. – Прошу вас, не забывайте, что вы судья!

– И надо заметить, самый неподкупный, – отозвался я, пожирая девушку глазами. – Вы случайно не свободны сегодня вечером, мое сокровище?

– Совершенно свободна! – проворковало сокровище.

– Когда и где?

– Вы задерживаете проведение конкурса, мистер Бойд, – гнусаво проныл Дюваль. – Ради бога…

– В восемь, – быстро сказала блондинка. – В «Сирокко».

– Договорились!

Я быстро записал в своем блокноте ее имя. Элиш Хоуп еще раз одарила меня чарующей улыбкой и упорхнула. Ее место заняла высокая брюнетка в закрытом светлом купальнике с глубоким вырезом на спине, выгодно оттенявшем ровный загар. Если бы я не договорился уже с Элиш, то непременно закинул бы удочку насчет номера двадцать семь. Тем более что эта брюнетка, как и Элиш Хоуп, смотрела только на меня, полностью игнорируя моих коллег-профессионалов. Но, увы, для того, чтобы поспеть сразу на два свидания, мне следовало быть суперменом. Наконец мимо нас профланировали три последние девушки, и теперь дело было за судьями.

– Начнем с первого номера, – деловито сказала Элейн Керзон. – Блондинка с прической пуделя. Мое мнение – отрицательное.

– Согласен, – со скучающим видом протянул Дюваль.

– А вы, мистер Бойд?

– Мое мнение положительное.

Лицо Элейн застыло.

– Что ж, чуть позже мы вернемся к этому вопросу. Номер второй. Я – за!

– Согласен, – кивнул Дюваль.

– Не согласен, – решительно заявил я.

Они какое-то время молчали, уставившись друг на друга, потом вперили в меня негодующие взгляды. Элейн бросила свой карандаш на стол.

– Но это смешно! – фыркнула она. – Судя по всему, вы выступаете в роли судьи впервые, мистер Бойд.

– Зато у меня есть вкус, – надменно ответил я.

– Если дело пойдет так и дальше, мы рискуем проторчать здесь до ночи, – прогнусавил Дюваль. – А у меня еще полно дел. Нужно провести съемки для одной табачной компании. Меня ждут двенадцать моделей!

– В таком случае, может, не будем спорить и перейдем сразу к соглашению? – небрежно спросил я.

– Что вы подразумеваете под соглашением? – хмыкнул Дюваль.

– Номера двадцать шесть и двадцать семь проходят в следующий тур.

– Так не годится! – отрезала Элейн Керзон.

– Не спешите, дорогая! – вмешался Дюваль. – И что, если мы согласимся?

– Остальных можете выбрать на свое усмотрение. Мне это будет абсолютно безразлично.

Дюваль принялся задумчиво малевать что-то в своем блокноте.

– Пожалуй, мы выберемся из этой ситуации гораздо быстрее, чем я опасался!

– Шантаж! – прошипела Элейн. – Откровенный, наглый шантаж! – Несколько секунд она боролась с клокочущей в ней яростью, потом выдавила: – Я не желаю сидеть целый день и препираться, поэтому согласна.

Пока объявляли результаты и девицы, прошедшие в следующий тур, позировали перед фотографами, перевалило за полдень. Мы перекусили за счет фирмы, после чего по настоянию Майера совершили прогулку по парку.


Около половины шестого «Линкольн» вишневого цвета доставил меня к отелю. Я прямиком направился в бар и заказал джин с тоником. Глянув спустя какое-то время на часы, подскочил как ужаленный. Было почти восемь, а перед свиданием следовало принять душ и переодеться.

Поднявшись к себе в номер, я обнаружил там гостей. Ко мне заглянули два угрюмых типа в дорогих костюмах. Мрачные физиономии незнакомцев лучше всяких слов свидетельствовали о серьезности их намерений.

Тому, который сидел у окна, было лет сорок пять. Гладкое, почти без морщин лицо; черные волосы и небольшие ухоженные усики, делавшие его похожим на миллионера, удалившегося на покой. Этот человек с интересом разглядывал меня. На нем была спортивная куртка и брюки из добротной ткани. Синяя шелковая рубашка с серебристыми искорками застегнута на все пуговицы. Словом, внешность этого типа впечатляла не меньше, чем реклама старого доброго виски.