Агата Кристи - Мистер Паркер Пайн – мастер счастья

– Вамп! – печально ответила она. – Ну и работа! Вы представляете, этого человека жена просто приворожила! Это какое-то колдовство!

– Вероятно, – согласился детектив. – Это облегчило нашу задачу, потому что, дорогая моя детка, я не решился бы подставлять вас в качестве объекта обольщения кому попало!

Она рассмеялась:

– Если хотите знать, самое трудное было – заставить его обнимать себя!

– Вы, наверное, были весьма удивлены этому? Но в конце концов ваша миссия выполнена?

– Думаю, да… полагаю, что теперь все в порядке. А еще вчера вечером была ужасная сцена. Кстати, вы получили мой рапорт, посланный три дня назад?

– Получил.

– Так вот, как я уже писала, мне стоило только взглянуть на этого ужасного Синклера Джордана, чтобы тотчас увидеть его у своих ног… тем более что мои туалеты позволяли думать, что я богата. Ясное дело, миссис Вейд пришла в ярость, увидев обоих своих мужчин увивающимися за мной. Я тут же, конечно, дала понять, кому отдаю предпочтение, и при ней посмеялась над Джорданом: поиздевалась над его безвкусным туалетом, прической и обратила внимание Ирис на то, что он вдобавок еще и кривоногий.

– Великолепная техника! – восхитился Паркер Пайн.

– Вечером разразилась гроза: миссис Вейд обвинила меня в разрушении семейного очага. Ее муж намекнул на ее флирт с Джорданом, а она заявила, что ее толкнули на это скорбь и одиночество. С некоторых пор она стала замечать равнодушие Реджи, но не знала, что является тому причиной. Она добавила, что всегда была совершенно счастлива с ним, что обожает мужа и он это знает, а она только и мечтает не расставаться с ним.

Я возразила, что поздновато она спохватилась. Должна сказать, Вейд отлично сыграл свою роль. Он ответил, что ему на все наплевать, потому что он женится на мне. Пусть жена забирает своего Синклера, и надо возбуждать дело о разводе, глупо ждать еще шесть месяцев. Он добавил, что предоставит ей через несколько дней все необходимые основания и она сможет поторопить своего адвоката. Он кричал, что не может без меня жить! Тогда его жена схватилась за сердце и сказала, что ей плохо, что ей необходимо сделать глоток коньяка, однако Вейд не обратил на это внимания и уехал в Лондон. Думаю, что она незамедлительно последовала за ним.

– Все к лучшему, – с удовлетворением заметил Паркер Пайн. – Дело можно считать законченным.

Едва детектив успел произнести эти слова, как распахнулась дверь, и на пороге кабинета появился Реджинальд Вейд.

– Она здесь? – только и спросил он и, заметив Мадлен, воскликнул: – О, дорогая! – и схватил ее за руки. – Вы знали, что я вчера сказал правду? Не понимаю, как я мог быть таким слепым! В последние три дня я все понял!

– Что именно? – спросила она как можно более холодно.

– Что я вас обожаю и что для меня не существует более никакой женщины! Ирис может подать на развод, а когда я буду свободен, надеюсь, дорогая, вы выйдете за меня, не так ли? Обещайте мне, Мадлен! Я так люблю вас!

Он схватил ее в свои объятия, но в ту же минуту дверь снова распахнулась и пропустила вперед худую, небрежно одетую женщину.

– Я была уверена! – закричала она. – Я следила за тобой и знала, что ты с ней встретишься!

– Уверяю вас… – начал детектив, придя в себя после шока.

Но миссис Вейд – а это была она, – не обращая на детектива никакого внимания, продолжала в том же духе:

– Ах, Реджи, ты разбиваешь мое сердце! Вернись! Я ни в чем тебя не упрекну! Я научусь играть в гольф… Я не буду принимать дома никого, кто тебе не нравится… Мы столько лет были счастливы с тобой!..

– Я только начал чувствовать себя счастливым, – сказал Вейд, глядя на Мадлен. – Ты хотела выйти замуж за этого идиота Джордана… вот и выходи! Теперь ты абсолютно свободна.

– Я презираю его! Он мне противен! – И, повернувшись к Мадлен, Ирис закричала: – Злая баба! Вампир! Ты украла у меня мужа!

– Мне он не нужен, – спокойно возразила Мадлен.

– Дорогая! – в отчаянии умолял Вейд, протягивая к ней руки.

– Уходите! Уходите же!

– Но я говорю истинную правду! Клянусь!..

– Убирайтесь! – повторила раздраженно Мадлен.

Реджи печально повернулся и направился к двери, повторяя:

– Я вернусь! Вот увидите! – и вышел, хлопнув дверью.

– Таких, как вы, нужно клеймить и бить кнутом! – тем временем продолжала вопить Ирис. – Реджи был ангелом, пока не встретил вас. Теперь он так изменился, что я его совершенно не узнаю!

И она, рыдая, бросилась следом за мужем.

Мисс де Сара и мистер Паркер Пайн переглянулись, и мисс де Сара сказала в отчаянии:

– Я ничего не могу с этим поделать! Он прекрасный человек, но я не хочу выходить за него замуж! Я не думала… Если бы вы знали, сэр, с каким трудом я заставила его обнимать себя!

– Ах, – ответил детектив, – простите меня, мисс, мне стыдно признаться, но я ошибся в нем!

Он покачал головой, взял досье Вейда и написал:

«Провал… по естественным причинам.

Мужчин всегда надо предупреждать».

Мистер Паркер Пайн откинулся на спинку кресла-качалки и сосредоточенно вглядывался в лицо посетителя. Перед ним стоял коренастый мужчина маленького роста, лет сорока пяти, с меланхоличными кроткими глазами, смотревшими на Пайна беспокойно, однако с полным доверием.

– Я прочитал ваше объявление в газете, – сообщил он прямо с порога. – Вот это: «Вы счастливы? Если нет – обратитесь к мистеру Паркеру Пайну».

– У вас какие-то неприятности?

– Нет… не совсем так.

– Случилось несчастье?

– Не сказал бы: у меня есть все основания благодарить милостивую ко мне судьбу…

– Думаю, у нас всех есть основания так сказать, – понимающе кивнул детектив. – Но когда мы заговариваем об этом вслух, признаваясь, полагаю, это дурной признак.

– Вот-вот, – ответил крепыш. – Вы попали в точку!

– Не расскажете ли мне обо всем подробнее?

– Рассказывать-то особенно нечего: у меня весьма сносное материальное положение, я постоянно откладываю немного денег, мои дети здоровы.

– Тогда чего вы хотите от меня?

– Я… я не знаю! – Человек покраснел. – Может быть, это покажется вам смешным…

– Вовсе нет.

Точно и умно формулируя вопросы, Паркер Пайн через какое-то время добился того, что посетитель более внятно рассказал о цели своего прихода.

Робертс, клерк известной фирмы, регулярно из года в год повышался в должности.

Счастливые в браке, они с женой тем не менее порою выбивались из сил, чтобы достойно вести дом, учить детей, прилично одеваться.

Проявляя чудеса экономии, ежегодно откладывали несколько сотен фунтов; короче говоря, все это можно было назвать подвигом во имя семьи, цепью беспрерывных усилий по сколачиванию хотя бы относительного благополучия.

– И видите, сэр, что из всего этого получается? – сказал в заключение мистер Робертс. – Моя жена с двумя малышами сейчас живет у своей матери. Она немного отдохнет, да и детям какое-то развлечение. Но теща не может держать у себя еще и меня, а поехать куда-то всем вместе нам не позволяют средства. И вот на днях, забредя в кафе перекусить, я прочел ваше объявление и задумался… Мне сорок восемь лет… Повсюду происходят какие-то события, их водоворот, этих событий…

– Не продолжайте, я понял вас! – перебил его детектив. – Вы хотели бы не только вырваться из забот и тягот повседневности, но и прилично подработать? Ведь так?

– Не совсем так… Я был бы счастлив окунуться в иную ауру, хоть день прожить в роскоши, почувствовать ее вкус… а затем охотно бы вернулся к прежнему образу жизни, семье, и этот эпизод превратился бы в приятное воспоминание. Но боюсь, сэр, что это невозможно… Я… я не в состоянии много израсходовать.

– Какой же суммой вы располагаете?

– Ну… могу потратить пять фунтов стерлингов, не более, увы…

– Пять фунтов, – повторил задумчиво Паркер Пайн. – Думаю, сэр, мы сможем кое-что организовать. Скажите, а вас не пугают… опасности?

Бледное лицо мистера Робертса заливалось краской.

– Опасности, сэр? О нет, совершенно не пугают!.. Но мне никогда не приходилось с ними сталкиваться.

– Договоримся так: приходите ко мне завтра, и я вам все скажу – скажу, как смогу вам помочь.

«Добрый путешественник» был маленьким трактирчиком, который посещали те, кто не любил шумных компаний и незнакомых лиц. Когда Паркер Пайн пришел туда, он был принят весьма почтительно.

– Мистер Боннингтон уже здесь? – справился он.

– Да, сэр, за своим обычным столиком.

– С вашего разрешения, я пройду к нему.

Боннингтон – сразу бросалось в глаза – был человеком военной выправки, со спокойным лицом.

– А, Паркер! – сердечно приветствовал он. – Что-то я редко вижу вас в последнее время.

– Я частенько заглядываю сюда, особенно, как, например, сегодня, в надежде встретить старого друга.

– Это вы обо мне?

– Конечно! Я поразмыслил, Лукас, над тем, о чем мы говорили с вами последний раз. Помните?

– Вы имеете в виду дело Петерфилда? Читали последние новости в прессе? Хотя нет, что я такое говорю: они появятся только сегодня вечером.

– А что случилось, Лукас?

– Петерфилда убили прошлой ночью, – сообщил Боннингтон, мирно дожевывая салат.

– Боже мой! – вне себя от удивления вскричал детектив.

– О, что касается меня, я вовсе не удивлен. Он был слишком упрям, этот деятель науки, и не хотел нас слушать, желая все свои научные разработки и планы держать у себя дома.

– И что же, их украли?

– Нет. Кажется, соседка или какая-то другая женщина принесла ему какой-то рецепт, как жарить ветчину. Старый рассеянный профессор, как всегда, по ошибке сунул рецепт в сейф, а свои проекты – в кухонный стол.

– Удачно! Ничего не скажешь!

– И не говорите! Почти рука Провидения. Но теперь, увы, профессора не оживишь, а его расчеты необходимо срочно везти в Женеву. Мейтланд в больнице, Карслейк в Берлине, и я не могу отлучиться ни на день! Остается только молодой Купер…