— Скоро я вернусь, — пообещала она. — Попытаюсь найти для вас револьвер, а если понадобится, то отдам свой. — Она опять пристально посмотрела на него. — Надеюсь, я не останусь без дела, когда помогу вам бежать.

— Я же еще не вышел, — заметил Дон. — Но если выйду отсюда, вы получите деньги. Только не стройте больших иллюзий. Вас разыскивает полиция, и я ничего не смогу с этим сделать.

— Меня беспокоит не это.

— Где находится пульт управления?

— Напротив кабинета Энглемана. Вы ведь были там?

— Да. Попытайтесь достать оружие, но ликвидировать Карлоса будет очень нелегко.

— Сделаю все, что смогу.

Лорелли поспешно вышла, и свет фонаря исчез в глубине коридора. Дон рассудил, что такой поворот событий стоит одной сигареты, и закурил, глубоко затягиваясь. Будущее показалось ему не таким мрачным. Он не стал терять время на догадки, почему Лорелли решила порвать с бандой — об этом можно подумать позднее, — и сразу принялся за работу, используя шпильку, которую дала Лорелли. Понадобилось полчаса кропотливой работы, чтобы открыть замок и высвободить ногу из кольца. Замок закрывался автоматически, так что его можно защелкнуть в одну секунду. Он хотел встать и немного поразмяться, когда снова заметил приближающийся свет. Пришлось быстро защелкнуть замок и сунуть шпильку под часы.

Из темноты возник Энглеман. Он слегка покачивался, и его желчное лицо с резкими чертами было бледно. Дон увидел капли пота, блестевшие на его лбу, и понял, что тот пьян.

— Привет, — сказал Дон. — Вас что-то беспокоит?

Энглеман смотрел на него глубоко посаженными блестящими глазами.

— Возможно, мистер Миклем, — сказал он резким голосом, — что вы поступите в мое распоряжение для проведения очередного опыта. Вопрос еще не решен, но вы окажете мне неоценимую услугу, если согласитесь сегодня вечером на кое-какие предварительные исследования. Я сделаю анализ вашей крови и измерю пульс. Хотелось бы также осмотреть ваши глаза.

— Очень жаль вас разочаровывать, но я категорически отказываюсь, — сухо ответил Дон. — И хочу предупредить, что, если вы приблизитесь ко мне, я с огромным удовольствием сверну вам шею.

Лицо Энглемана напряглось, и он отступил на шаг.

— Я не хотел терять времени. Мой эксперимент имеет громадное научное значение. Но если вы отказываетесь помочь, то я подожду, пока разрешат применить силу.

— Вам придется долго ждать. Я согласился заплатить выкуп.

— Не думаю, — сказал Энглеман. — Я сообщил синьору Альскони, что вы наверняка просто тянете время. Знаю людей вашего типа. Вы не из тех, кто позволит что-то сделать против вашей воли.

— Что ж, тогда вам лучше пойти и сказать Альскони, что вы ошиблись. Я не собираюсь играть роль подопытной морской свинки в ваших мерзких опытах.

— Синьор Альскони сообщил вам, чем я собираюсь заняться? — вновь заговорил Энглеман. — Вы ухватили суть эксперимента, мистер Миклем?

— Да, я в курсе, — ответил Дон. — И добавил еще, что вы, возможно, будете пьяны в стельку во время проведения операции. Так что она, несомненно, будет безуспешной.

Энглеман сжал губы, зрачки его горели огнем.

— Для меня будет огромным удовольствием увидеть вас на операционном столе, мистер Миклем, — проговорил он. — Не думаю, что мне придется ждать слишком долго.

Он повернулся и пошел прочь, держась одной рукой за стенку. Дон смотрел, как он уходит, и с раздражением констатировал, как заколотилось сердце, а во рту пересохло.

Вилли находился в таком состоянии, что пот струился по его лицу настолько обильно, как будто его подставили под струю воды. Он понимал, что предательство Лорелли требует немедленных решений и действий. Следовало сейчас же бежать к Феликсу и сообщить, что он видел и слышал, но Феликс приказал ему следить за виллой до тех пор, пока Джакопо не придет на смену. Так что он находился в состоянии полнейшей нерешительности. Феликс любил, чтобы его приказания выполнялись точно. Если Вилли покинет пост, у него могут возникнуть крупные неприятности. Он решил ждать прихода Джакопо, а уже потом бежать с рапортом к Феликсу. О, Лорелли! Будь она проклята! Она кончит плохо. Конечно, в лапах Энглемана.

Эта мысль заставила Вилли содрогнуться. Но, в конце концов, она раньше могла подумать об этом и знала, на что шла.

Пока Вилли терзался мыслями, Феликс делал доклад Альскони, сидевшему за письменным столом со скрещенными руками. В пределах досягаемости его белых тонких пальцев находилась кнопка из слоновой кости, искусно встроенная в стол. Достаточно было нажать на нее, чтобы привести в действие револьвер, вмонтированный в переднюю часть стола. В данный момент револьвер был направлен на Феликса.

— Письмо Миклема доставлено на виллу, — говорил Феликс. — Все прошло хорошо. Секретарша немедленно отправляется в Нью-Йорк. Она полагает, что деньги будут в римском банке через пять дней.

Альскони рассеянно поглаживал пальцами маленькую кнопку. Мысль о том, что достаточно нажать на нее — и Феликс получит пулю в живот, доставляла ему огромное удовольствие.

— Так эта сделка их расстроила? — спросил Альскони.

— И даже очень.

— Письмо передала Лорелли?

— Да.

— Она ездила одна?

— Она думала, что одна, — ответил Феликс. — Но я велел Вилли последить за виллой на случай, если произойдет что-то непредвиденное.

— Она внятно им объяснила, что, если они обратятся в полицию, мы отыграемся на Миклеме?

— Она следовала моим инструкциям, — коротко ответил Феликс. — Все прошло отлично.

— Хорошо. — Альскони с довольным видом изучал свои ногти. — Где Вилли?

— Еще на вилле. Я велел ему ждать, пока Джакопо не придет на подмену.

Альскони поднял на Феликса тяжелый взгляд.

— Так ты располагаешь только рапортом Лорелли, без подтверждения Вилли?

Феликс так и взвился.

— Подтверждения? Не понимаю. Я, конечно, еще не говорил с Вилли, но он не сообщит ничего другого. Уж не хотите ли вы сказать, что больше не доверяете Лорелли?

Альскони поднял брови.

— Нет, конечно. Но всегда лучше проверить. Где доказательства, что Лорелли за время последних событий не потеряла голову? Она могла просто не пойти на виллу. Хотя уверен, что она там была, но и для тебя, и для меня, без сомнения, лучше, если Вилли расскажет, что видел и слышал.

— Вилли находился вне дома, — стоял на своем Феликс. — Он не мог слышать разговора.

Альскони поднял телефонную трубку.

— Карлос? Пошли Джакопо на виллу Триони. Пусть сменит Вилли. А Вилли скажи, чтобы зашел ко мне, как только вернется. — Он положил трубку. — Никогда нельзя ничего упускать, Феликс. А это у тебя серьезное упущение. Я с Вилли поговорю.

Феликс раздраженно пожал плечами:

— Если вам хочется.

— Да. Мы уже говорили об этом. Лорелли слишком легко теряет голову. Хочу быть уверенным, что она справилась с делом. Вскоре я собираюсь поручить ей тонкую работу. Крантору нужно передать мне крупную сумму в фунтах стерлингов. Я хочу, чтобы она поехала в Лондон и привезла деньги. — Альскони постучал пальцем по краю стола. — Ты думаешь, на нее можно положиться? Деньги чисты, сумма крупная… Будет очень жалко, если она удерет с ними.

— Лорелли никогда этого не сделает. — Феликс сделал над собой усилие, чтобы выдержать проницательный взгляд Альскони. — Положиться на нее, конечно же, можно, но поручать эту работу не стоит. Лондонская полиция имеет ее приметы. Для нее слишком большой риск снова появиться в Лондоне.

— Да-да, правда! Я забыл! Однако нужно же кому-то поехать за этими деньгами. Они мне нужны. Как ты думаешь, можно положиться на Вилли?

Феликс покачал головой:

— Нет, Вилли хорош для несложных поручений и повседневной работы, но деньги я бы ему не доверил.

— Тогда посмотрим, не предложит ли кого-нибудь Крантор, — сказал Альскони. — А для Лорелли надо подыскать другое дело. Мне кажется, что здесь она чувствует себя не совсем хорошо. Нужно найти ей занятие, которое она заслуживает. — Он сделал паузу, потом продолжал, глядя Феликсу прямо в глаза: — Я вот думаю, не перевести ли нам часть операций в Буэнос-Айрес? Как ты думаешь, ей доставит удовольствие поездка туда?

Феликс едва не выдал себя. Чтобы скрыть волнение, он взял сигарету и закурил. Что это, совпадение? Или Альскони узнал об их разговоре?

— Буэнос-Айрес? Не знаю. Может быть, спросить ее?

Альскони улыбнулся:

— Сейчас ничего не надо говорить ей. Придет время — и я расскажу все сам. Давненько я с ней не говорил… Иногда я задаю себе вопрос: стоит ли брать в организацию женщин? Они, конечно, приносят пользу, но уж очень непостоянны. А я не люблю непостоянных.

— Лорелли нельзя назвать непостоянной, — разгорячился Феликс. — Мне все-таки кажется, что вы ей больше не доверяете. Но ведь у вас нет никаких причин подозревать ее. В конце концов, она состоит в организации с самого начала и заслуживает, чтобы к ней относились с полным доверием и уважением. Я считаю, что на нее можно положиться во всех случаях, когда речь идет о подчинении приказу.

— Судить предоставь мне, — сухо сказал Альскони. — Я считаю, что небольшая перемена обстановки ей не повредит. Новые лица, новые привычки и впечатления… Предпочитаешь поехать с ней или будешь заниматься моим делом здесь?

— Если вы хотите, чтобы я поехал, поеду, — сказал Феликс, который чувствовал, что держится из последних сил. — Но думаю, что могу принести больше пользы здесь. Вот уже два года я работаю тут, и мне будет нелегко уехать и все здесь оставить. Если можно выбирать, то предпочитаю остаться.

Альскони поднял глаза.

— Но в таком случае ты теряешь Лорелли. Я считал, что ты к ней привязан.