– Я не могу ничего посоветовать тебе, могу только извиниться, что втравил в эту переделку.

– Я все пытаюсь вспомнить, как это все произошло. Вспоминаются различные детали, но я не улавливаю главного. Отчетливее всего остального я представляю старого индейца, вижу его сидящим передо мной. Он проникал в мои мысли без слов, и это было неприятно и жутко. В подобном телепатическом разговоре невозможно солгать. Я могла только стараться не думать, когда чувствовала, что колдун слишком проникает в меня. Не знаю, насколько мне это удалось. Сеанс длился довольно долго. Квинтл многому научил меня, но чему конкретно, я не помню. Потом он заставил меня выпить какую-то отвратительно пахнущую жидкость. Тогда я заметила в углу хижины что-то черное. Это было страшно. Ничего, кроме дыма, поднимающегося вверх и образующего нечто похожее на женскую тень. Так мне показалось, но разве можно быть в чем-то уверенной, когда находишься в такой тишине и темноте. Однако во время нашей беседы тень все время держалась возле меня.

Я закурил новую сигарету и, не найдя, что сказать, просто сидел и слушал продолжение.

– Та же самая тень оказалась позади Пабло в тот момент, когда все это произошло, – она содрогнулась. – Я боюсь даже думать о ней из страха, что это опять появится.

– Нужно забыть об этом, малышка, – сказал я, привлекая ее к себе и обнимая за талию. Мира доверчиво положила голову мне на плечо, и я с удовольствием вдыхал запах ее волос у моей щеки.

– Но это еще не все, – сказала она тихим голосом.

– И что же именно? – спросил я, соображая, какой еще сюрприз она мне преподнесет.

– В это невозможно поверить, – она в недоумении покачала головой. – Не могу в это поверить, но прошлой ночью, когда я легла в постель, что-то случилось со мной. Я с ужасом увидела, как над моей кроватью воспарила призрачная фигура и бесшумно выплыла из комнаты. Мне показалось, что эта тень вышла из меня самой. Когда она исчезла, я почувствовала себя совершенно другой.

– Тебе снился сон, – сказал я, поглаживая ее по руке. – Переживаний было достаточно, чтобы увидеть кошмары.

– Но я ощутила кое-что такое, чего раньше не испытывала, – настаивала Мира. – О, Росс, что со мной происходит?

– Но какое различие? – спросил я, поворачиваясь так, чтобы видеть выражение ее глаз. – В чем именно оно заключается?

– Как если бы через меня проходит ментальная волна и я становлюсь чище. Ох, не знаю, как это объяснить.

– Хорошо, раз ты становишься счастливой, так к чему беспокойство? – сказал я, поцеловав ее.

Она быстро отстранилась.

– Если ты не будешь серьезным, я уйду, – предупредила она.

– Но я весь внимание, – я припал губами к ее волосам.

– Не надо так делать, – она отодвинулась. – Я все же хочу выяснить, что со мной произошло.

– Прошу тебя, не уходи. Я сожалею, что причастен ко всему случившемуся с тобой. Но надеюсь, ты не будешь сердиться на меня, что я хотел получить вознаграждение.

– Но я не хочу его, – заявила моя гостья с воодушевлением. – И есть еще одна вещь, которую я не понимаю. Вчера я страшно разозлилась на тебя за то, что ты не захотел поделиться со мной деньгами. А сегодня меня это больше не интересует. Я обойдусь без этих денег. И потом, это же ведь нечестно…

Я впал в состояние шока. В самом деле с ней что-то произошло.

– Нечестно? – повторил я глупо. – Почему? Мне не совсем ясно.

– Ты думаешь точно так же, как и я, – сказала Мира с нетерпением. – Меня ведь не похищали и не спасали, так что претендовать на вознаграждение мы не имеем никакого права.

– Вот это уже выше моего понимания. – Я расхохотался и упал на спину. – Услышать такое!

В это время в дверь просунулась голова Богля.

– Если вы заняты, не обращайте на меня внимания, – он улыбнулся Мире. – Сегодня утром я боюсь одиночества.

– Входи, Сэм, старина, – сказал я с воодушевлением. – Если у тебя имеются еще друзья, приводи их тоже. Мне нравится, когда моя комната полна народу.

– Со мной только Викси, – сказал Богль, входя с собакой волкодавом. – Викси привязался ко мне.

Мы с Мирой уставились на волкодава с недоверием. Собака щелкнула зубами, улеглась возле кровати и с самым равнодушным видом положила голову на ботинок Богля.

– Викси, – повторил я. – Его так зовут?

– Я его так назвал, и ему, кажется, понравилось. Добрая псина, верно?

– Не уверен в этом, – ответил я уклончиво. – Может, так оно и есть, но я никак не могу забыть, что этот пес слопал Пабло. И это меня беспокоит.

Богль ухмыльнулся.

– Опять Пабло! – сказал он. – Вы психи! А собака съела колбасу и ничего более. Ты и Док никогда не убедят меня.

– Ты один так думаешь, Сэм, – сказал я. – И сейчас я не вижу причины, чтобы ты в это поверил.

Пока я говорил это, Викси лег на бок, шевеля лапами, как краб. Некоторое время он тупо смотрел на нас, затем вновь закрыл глаза.

– Мне не нравятся привычки этой собаки, – заметила Мира. – Что-то здесь не так.

– Ничего особенного. Просто ее что-то беспокоит. – Я подтянул простыню немного повыше. – Это ничего не означает.

Богль осторожно повернул Викси на лапы.

– Отдохни дружок, тебе вредно лежать на боку.

Викси открыл глаза, сонно посмотрел на Богля, затем снова лег на бок, прижав лапы к груди.

– Господи! – сказал Сэм. – Ну где еще вы видели такого пса? – с этими словами он вновь попытался положить Викси на живот.

Псине, кажется, пришлось не по вкусу такое вмешательство в его личную жизнь. Он сердито посмотрел на Богля и щелкнул зубами так, словно захлопнулась мышеловка. Богль испугался, что собака может вцепиться ему в руку, поэтому плюхнулся в кресло и сидел, боясь пошевелиться, пока собака не успокоилась.

– Послушай! – сказал я. – Меня трудно назвать необщительным, но сегодня мои нервы на пределе. Я попросил бы оставить меня в покое, вместе с твоей собакой. Что-то мне не хочется оставаться в помещении с этой псиной. Погуляйте оба где-нибудь поблизости.

– Стоит тебе открыть рот, как ты начинаешь командовать, – сказал Богль. – Я пришел сюда, чтобы ждать Анзела. Нужно обсудить кучу вещей. Я и завтрак заказал сюда. Ведь ты зацапал себе лучший номер.

– Что ж, радость моя, – сказал я Мире. – Придется на некоторое время прервать наш разговор. Пока Викси остается здесь, мне никак не удается собраться с мыслями.

Мира поднялась с кровати.

– Это, собственно, ничего не изменит, – сказала она. – Боюсь, следующий разговор ничем не поможет мне.

– Ты что-то говорил о том, что заказал завтрак, – обратился я к Боглю.

Лицо здоровяка осветилось.

– Да. Яйца, фрукты и кофе. Я не ел со вчерашней ночи. Хватит с меня слов, криков и людей, которые исчезают как фантомы.

– Тебе бы лучше убрать отсюда Викси, – сказал я. – Он что-то действует мне на нервы.

– Может быть, он заболел? – с беспокойством предположил Богль.

– После того, как слопал Пабло? Тут есть от чего.

Викси вновь повернулся на бок и посмотрел на меня почти человеческими глазами.

– До чего же ты прав, старик, – сказал волкодав гортанным голосом. – Он давит мне на желудок, как камень.

– Что такое? – обратился я к Сэму дрожащим голосом. – Тебе не показалось, что собака обратилась ко мне с речью?

– Ну и что с того? – удивился Сэм. – Она со мной говорила всю ночь.

– Как это? – глупо переспросил я. – И часто ты слышал говорящих собак?

– Нет, но от этой страны всего можно ожидать. Раз говорит попугай, то почему бы этого не сделать мексиканской собаке? По-моему, в этом есть свой резон. – Потом, заметив мою растерянность, добавил: – Говоришь, это невозможно? Собаки не умеют разговаривать? Еще одно чудо… летающая женщина… исчезающий мужчина… теперь говорящая собака.

– Да, что-то в этом роде.

– Мой Бог! – воскликнул Богль, весь дрожа. – Подумать только, а ведь я проговорил с ним всю ночь!

– И не слышал ничего, кроме глупостей! – заявил пес. – Этот идиот самый неграмотный и тупой из всех, кого я имел несчастье когда-либо видеть.

– Я, пожалуй, пойду, – тихо сказала Мира. – Что-то мне расхотелось завтракать.

– Оставайтесь на месте, – сердито потребовал Викси. – В этой паршивой гостинице стоит такой гам, что я по-настоящему веду собачью жизнь. Извините за каламбур.

– Может, среди нас есть чревовещатель? – предположил я, чувствуя, что еще секунда, и я вскочу и стремглав помчусь прочь, и тогда меня уже не скоро остановят. – Может быть, нас просто разыгрывают?

Викси зевнул. Я еще никогда не видел таких клыков.

– Уже невозможно, – продолжил пес, – улучшить созданное вашими родителями. Но все же не следует притворяться большими дураками, чем вы есть на самом деле.

– Послушай, старик, – сказал я нервно. – Что, если тебе совершить небольшую прогулку? Не то чтобы ты мне не нравился, напротив. Только на это утро с меня довольно. Со временем я, может быть, и привыкну.

Викси встал.

– У меня, кажется, появились неотложные дела. К тому же я проголодался.

Стуча когтями по натертому полу, пес подошел к двери и исчез на веранде.

Установилось продолжительное молчание, во время которого каждый из нас старался справиться со своим ужасом.

– Кошмарный сон, – выдавил я нехотя, чтобы хоть что-то сказать. – Можно лопнуть от смеха, когда проснешься.

– Даже если бы это был кошмар, то все равно в этом ничего смешного нет, – отчеканил Богль и вытер лицо. – Я решительно предпочитаю летающим женщинам и исчезающим мужчинам говорящих собак.

– Если нам развить приличную скорость, то ему, может быть, и не удастся нас догнать? – предложил я план избавления от ужасного пса.

– Эта псина останется с нами, – печально уведомил нас Богль. – Так, по крайней мере, он мне вчера говорил.

– Что ж, оставайся с ним, а мы постараемся вас забыть, – отрезала Мира. – Не понимаю, почему все должны страдать из-за одной собаки?