– Вы слышите что-нибудь? – прошептал он.

Я прислушался. Тишина была такой, что я слышал биение собственного сердца да прерывистое дыхание моего спутника.

Новой спичкой я снова попытался осветить помещение. В то короткое мгновение, когда вспышка осветила помещение, я увидел длинную бесплотную тень, скользнувшую на стыке света и тьмы. Спичка погасла, и вновь ледяная рука ужаса сжала мое сердце.

– Здесь кто-то есть. Где вы, Док?

– Спокойнее, – проговорил он, дотрагиваясь до моей руки. – Я за вашей спиной. Что это было?

– Я не знаю. – У меня так сильно тряслись руки, что я не смог зажечь очередную спичку, поэтому сунул коробок в руку Дока и приказал:

– Посветите, в этой комнате что-то есть.

– Животное? – прошептал Анзел дрожащим голосом.

– Не знаю, – процедил я сквозь зубы, вытаскивая револьвер тридцать восьмого калибра.

Вспыхнула спичка. В следующую секунду я ясно увидел все помещение. В углу, на складной кровати лежала Мира. Ее глаза были закрыты, а над головой плясала черная, бесформенная тень, метнувшаяся сразу же во мрак, сгустившийся в углу комнаты.

– Поднимите спичку повыше! – крикнул я.

Теперь ясно было видно, что Мира одна в комнате, если не считать нас. Я никогда не забуду, как она лежала там: в белом сверкающем платье, с волосами, нимбом сияющими над ее головой, и ее холодное, застывшее личико было обращено к потолку, – прекрасное олицетворение древнегреческой богини. Но я не мог любоваться ею: ужас холодным обручем сжал мое сердце, ужас от чьего-то невидимого присутствия.

Я повернулся к Анзелу.

– Она не может быть мертвой, не так ли? – выкрикнул я.

– Я так не думаю, – ответил он. – Она просто спит. Нужно вынести ее из этого зловонного помещения. – Он наклонился над телом девушки, пытаясь приподнять ее. Наши глаза, привыкшие к яркому солнечному свету, практически ничего не видели.

– Предоставьте это мне, – я неловко оттолкнул Дока. Приподняв Миру, я продел руку у нее под спиной, другую под коленями. И тут я пережил нечто такое, чего никогда не забуду. Ужас! Даже теперь, случайно вспоминая об этом, я покрываюсь холодным потом. В тот момент, когда я приподнимал Миру с постели, я вдруг почувствовал, как кто-то пытается девушку удержать. Она вдруг отяжелела, и то ли явные, то ли кажущиеся две длинные черные руки вцепились в меня, мешая двигаться. Один Бог знает, как я выбрался из хижины и не лишился рассудка. Я хрипло закричал, чтобы Богль готовил лошадей.

Богль вскочил на ноги. Его глаза напоминали яйца всмятку и выдавали панику, охватившую Богля.

– Что случилось? – выдавил он.

Из хижины, быстрее молнии, вылетел Анзел. Его лицо, включая и губы, было совершенно белым. Некоторое время он постоял, переводя дыхание, потом пролепетал:

– Позвольте мне взглянуть на нее.

– Оставьте ее в покое, – ответил я, – вы уже и так достаточно о ней позаботились. Богль, подержите ее, пока я вскочу на лошадь.

Я влез на лошадь, и Сэм передал мне Миру.

– Что с ней случилось? – повторил он, и голос выдавал его беспокойство.

– Мне бы и самому хотелось это знать, – мрачно проговорил я, посылая лошадь в карьер. Мне хотелось как можно быстрее оказаться подальше от этого ужасного места, пока я окончательно не свихнулся. Анзел и Богль следовали за мной.

Когда я решил, что уже достаточно отъехал от индейской деревушки, я остановил лошадь в тени деревьев, соскочил на землю и осторожно снял Миру, уложив ее под деревом как можно более удобно.

– Теперь можете взглянуть на нее, Док, – сказал я с беспокойством, ощупывая ее теплые руки.

Анзел опустился на колени подле меня, в то время как Богль держал под уздцы наших лошадей, приплясывая от нетерпения.

– Что с ней случилось? – спросил я. – Ради Бога, скажите!

Анзел проверил пульс девушки, приподнял ее веко, заглядывая в глаза.

– Она в трансе, – медленно проговорил он. – Нужно как можно скорее уложить ее в постель. Она не может здесь находиться. – Он вновь наклонился над девушкой и поскреб собственный подбородок. – Пульс нормальный, дыхание ровное. – Док покачал головой. – Не стоит здесь задерживаться. Она может получить солнечный удар.

– Что с ней? Почему она в таком состоянии? Да объясните же вы, наконец!

Док поднялся на ноги.

– Я не знаю. Бесполезно разговаривать на эту тему. Необходимо как можно быстрее доставить ее в гостиницу.

Я вновь взял Миру на руки.

– Думаете, она сможет перенести поездку?

– Я же говорю, что девочка вне опасности. Просто погружена в гипнотический сон. Через несколько часов она проснется.

Я внимательно посмотрел на доктора и, увидев его озабоченный вид, впал в отчаяние.

– Будем надеяться, что вы правы, – сказал я, передал ему Миру и влез на лошадь.

Поездка через плато довела нас до изнеможения. Жара была совершенно жуткой. Тело Миры отяжелело. Наконец мы добрались до места. Мира по-прежнему спала.

– Как прекрасно, когда над тобой шутят, – сказал Богль. – Страшно хочется видеть в таком состоянии малышку вновь, а вот теперешнее в ней противоестественно.

Пока Сэм помогал мне слезть с лошади, Анзел отправился на поиски хозяина гостиницы. Через несколько минут он вернулся.

– Комната для нашей крошки уже готовится, – сообщил он. – Можете сразу пройти туда. Я вам помогу.

Жена хозяина гостиницы поджидала нас в маленькой комнате, чистой и уютной, полной прохлады и цветов, стоящих на маленьком столике у окна.

Я осторожно уложил Миру на постель.

– Присматривайте за ней хорошенько, – сказал я женщине. – Не разрешайте ей вставать с кровати.

Оставив Анзела в помощь женщине, я спустился вниз и присоединился к Боглю на веранде. Заказав два больших бокала пива, я устало опустился на скамью возле Богля.

– Думаете, все будет в порядке? – спросил Богль.

Для меня было сюрпризом услышать нотки участия в его голосе.

– Надеюсь на это, – ответил я, не желая продолжать разговор на эту тему. – Я не знаю.

Установилось продолжительное молчание, потом Богль спросил:

– Как вы думаете, что было в той халупе?

Я вытер лицо и шею носовым платком и пожал плечами.

– Как-то не хочется думать об этом.

Богль нервно качнул ногой.

– Вы верите тем историям о колдовстве, что нам рассказывал Док?

– Я еще не спятил.

Богль, казалось, почувствовал облегчение.

– А это зелье от змеиных укусов? Как вы думаете, смогла Мира завладеть рецептом?

Я совершенно забыл не только о нем, но и о другом. Это другое касалось моей работы. Был еще Бастино, с которым мне предстояло договориться насчет времени похищения. Он должен был спуститься с гор, чтобы обсудить со мной некоторые детали этого предприятия. Но малейшее воспоминание о той Мире, что лежала там, наверху, в маленькой комнатке, с безжизненным лицом, делало совершенно немыслимой подготовленную операцию. Невозможно подвергать бедняжку новому испытанию. Выходит, мне придется распрощаться с двадцатью пятью тысячами долларов и с редакцией, где мне после провала задания явно укажут на дверь. И вдруг я понял, что завяз по уши и в игре с похищением Миры, и в этой игре с колдунами. Но эта мысль так и осталась не доведенной до логического конца из-за появления Анзела.

– Как состояние нашей больной? – спросил я, ожидая услышать хоть что-то утешительное.

– Беспокоиться больше не о чем, – ответил Анзел и сел рядом. Он щелкнул пальцами, привлекая внимание маленькой мексиканки, занявшей место бармена, чтобы сделать заказ. – Еще каких-то два часа – и все будет нормально. Девочка уже начала приходить в себя. – Анзел покачал головой с недоуменным видом. – Меня теперь больше занимает вопрос о причине смерти Квинтла. Не было ли это убийством.

– Не заставляйте меня вспоминать об этом кошмаре. Правда, при всем том любопытно, сколько времени старый колдун мертв.

– Трудно сказать. Но в такой раскаленной жарой атмосфере и без вентиляции разложение идет очень быстро.

– Вы верите, что мозг индейца мог перевоплотиться? – внезапно спросил я. – Ведь в той хижине была какая-то нечисть. Что-то находилось там в тот момент, когда я вошел.

– В свете спички можно увидеть всякую чертовщину, – невозмутимо заявил Богль. – Мира была в той комнате одна. Там просто не было места, чтобы спрятаться.

– А я вам говорю, что что-то видел, но пока не нахожу разумного объяснения той чертовщине, – раздраженно возразил я. – Как бы там ни было, эта история мне не нравится. Мы набрели на что-то, чему трудно поверить, что противоречит здравому смыслу.

Мексиканская девушка принесла Анзелу заказанное пиво, и тот сразу же сделал большой глоток.

– Что вы хотите этим сказать? Там не было ничего противоестественного, – сказал он. – Вы просто были напуганы, вот и все.

Я пристально посмотрел на Дока, и тот отвел глаза.

– Вы старый обманщик, Док, – сказал я неспокойно. – Вы боитесь, так же как и я. Только не осмеливаетесь признаться, что в той хибаре произошло нечто, объясняющее смерть старого Квинтла. Я все время чувствовал присутствие чего-то сверхъестественного, когда пересекал плато: как будто кто-то пытался вырвать у меня Миру, будто чьи-то руки тащили ее назад, препятствуя увезти.

Богль уронил свой бокал.

– Господи, да что же это такое? – пробормотал он, застыв с обалделым видом.

– Хотел бы я знать, – сказал я, поднимаясь и толчком отбрасывая стул назад. – Пойду взгляну на нее.

Я нашел Миру лежащей на кровати. У ее изголовья жужжал маленький вентилятор, а сквозь шторы пробивались лучи послеполуденного солнца.

Я уселся на стул. Едва я устроился поудобнее, как Мира открыла глаза и недоуменно заморгала.

– Привет! – сказал я.

Ее лицо приняло удивленное выражение, и девушка подняла голову.

– Привет, – ответила она. – Что вы здесь делаете?

– О, я пришел взглянуть на тебя, – улыбка не сходила с моего лица с первых минут появления в комнате. – Ты чувствуешь себя в порядке?