Агата Кристи - Месть Нофрет

Пуаро только этого и надо было. Он снова откинулся на спинку кресла и начал:

— Первый мы уже обсудили. Почему лорд Эдвер изменил свое отношение к разводу? По этому поводу мне пришло в голову пару идей. С одной из них я вас познакомил.

Вопрос номер два: что случилось с письмом лорда Эдвера? Кому выгодно, чтобы развод не состоялся?

Третий вопрос: что могло означать это странное выражение лица лорда Эдвера, которое вы случайно заметили вчера, выходя из библиотеки? Может, у вас есть ответ, Гастингс?

Я покачал головой.

— Вы уверены, что это не плод вашего воображения? Иногда, мой друг, оно у вас un peu vif.[59]

— Нет, нет, — я энергично затряс головой. — Я абсолютно уверен, что мне это не показалось.

— Bien[60]. Значит, этот факт тоже требует объяснения. Четвертый вопрос касается пенсне. Ни Джейн Уилкинсон, ни Карлотта Адамс не носили очков. Откуда же тогда в сумочке мисс Адамс оказалось пенсне?

И последний вопрос: зачем кто-то позвонил в Чизвик, чтобы удостовериться, что леди Эдвер там, и кто был этот человек?

Вот это, мой друг, и есть вопросы, которые не дают мне покоя. Если я смогу ответить на них, я буду счастлив. Мое amour propre[61] не будет страдать так сильно, если я смогу разработать теорию, которая удовлетворительно объяснит все эти несуразности.

— Но есть и другие вопросы, — заметил я.

— Например?

— Кто подбил Карлотту Адамс на участие в розыгрыше? Где была она в тот вечер до и после десяти часов? Кто такой Д., подаривший ей золотую коробочку?

— Ну, эти вопросы слишком прямолинейны, — возразил мой друг. — Они подразумеваются сами собой. Это фактические вопросы, ответы на которые мы можем получить в любой момент. Я бы сказал, что это просто детали, которых мы пока не знаем. Мои же вопросы, mon ami, психологические. Маленькие серые клеточки…

— Пуаро! — в отчаянии воскликнул я, понимая, что должен остановить его любой ценой, так как не смогу еще раз выдержать рассказ о серых клеточках. — Вы говорили о каком-то визите сегодня вечером.

— Верно, — согласился Пуаро, взглянув на часы. — Я сейчас позвоню и выясню, примут ли нас.

Через несколько минут он вернулся.

— Поехали. Все в порядке.

— Куда? — осведомился я.

— К сэру Монтегю Корнеру в Чизвик. Я хотел бы поподробнее узнать о том загадочном телефонном звонке.

Около десяти часов вечера мы прибыли в Чизвик. Дом сэра Монтегю, большой особняк, окруженный парком, находился неподалеку от реки. Нас провели в красивый зал, стены которого были отделаны панелями. Через открытую дверь по правой стороне мы увидели столовую с длинным полированным столом, освещенным свечами.

— Пожалуйста, проходите сюда, — слуга провел нас по широкой лестнице на второй этаж.

Мы оказались в комнате, из окон которой открывался вид на реку. Здесь царил дух старого времени. В углу, возле открытого окна, стоял столик ддя игры в бридж. Вокруг него сидело четверо мужчин. Когда мы вошли, один из них поднялся навстречу нам.

— Рад с вами познакомиться, мистер Пуаро.

Я с интересом посмотрел на сэра Монтегю. Это был невысокий человек с очень маленькими черными умными глазами и тщательно уложенным париком. Его поведение было жеманным до предела.

— Позвольте представить вам мистера и миссис Уидберн.

— Мы уже знакомы, — весело сказала миссис Уидберн.

— А это мистер Росс.

Росс был молодым белокурым человеком лет двадцати двух с приятным лицом.

— Я помешал вашей игре. Тысяча извинений, — сказал Пуаро.

— Вовсе нет. Мы еще не начинали, собирались только сдавать карты. Выпьете кофе, мистер Пуаро?

От кофе мой друг отказался, зато принял предложение йыпить старого бренди. Нам принесли его в огромных бокалах.

Пока мы пили небольшими глотками, сэр Монтегю разглагольствовал о японских гравюрах, китайской глазури, персидских коврах, французском импрессионизме, современной музыке и теории Эйнштейна. Затем он откинулся на спинку кресла и добродушно взглянул на нас. Очевидно, ему понравилось собственное выступление.

В тусклом свете сэр Монтегю был похож на средневекового джина. По всей комнате были развешаны и расставлены изящные произведения искусства.

— А теперь, сэр Монтегю, — начал Пуаро, — я не буду больше злоупотреблять вашим терпением и перейду к цели моего визита.

Сэр Монтегю махнул рукой, удивительно напоминающей когтистую лапу птицы.

— Некуда спешить. Время бесконечно.

— Это всегда чувствуешь в вашем доме, — вздохнула миссис Уидберн. — Здесь так чудесно.

— Я бы не стал жить в Лондоне и за миллион, — заявил сэр Монтегю, — если бы не старомодная атмосфера этого дома, в которой чувствуешь себя так спокойно. В наши тревожные дни покой, увы, большая редкость.

Неожиданно мне пришла в голову крамольная мысль о том, что, если бы кто-то действительно предложил сэру Монтегю миллион фунтов стерлингов, старомодная атмосфера спокойствия могла бы катиться ко всем чертям. Но я отогнал эту еретическую мысль.

— Да и что есть деньги, в конце концов? — пробормотала миссис Уидберн.

— Да, — задумчиво произнес ее супруг и рассеянно побренчал мелочью в кармане.

— Арчи, — с упреком обратилась к нему миссис Уидберн.

— Извини, дорогая, — отозвался мистер Уидберн и перестал звенеть монетами.

— Говорить в таком обществе о преступлении просто непростительно, — начал Пуаро извиняющимся тоном.

— Вовсе нет, — сэр Монтегю милостиво махнул рукой. — Преступление ведь тоже может быть произведением искусства, а детектив — настоящим виртуозом. Я говорю, конечно, не о полиции. Сегодня в моем доме побывал один инспектор из Скотленд-Ярда. Интересный человек. Например, он никогда не слышал о Бенвенуто Челлини[62].

— Наверное, он приходил по делу Джейн Уилкинсон, — заявила миссис Уидберн с внезапно проснувшимся любопытством.

— Какая удача, что эта леди была вчера вечером у вас в гостях, — заметил Пуаро.

— Похоже, что так, — согласился сэр Монтегю. — Я пригласил ее сюда, зная, что она красива и талантлива. Она хочет заняться поисками новых талантов, и я надеюсь быть ей полезен. Но пока судьба распорядилась иначе: я оказался полезен ей в совершенно другом вопросе.

— Джейн повезло, — сказала миссис Уидберн. — Она изо всех сил старалась избавиться от лорда Эдвера, и кто-то оказал ей такую услугу. Все говорят, что теперь она выйдет замуж за герцога Мертона. А старая герцогиня чуть с ума от этого не сходит.

— На меня леди Эдвер произвела благоприятное впечатление, — снисходительно сказал сэр Монтегю. — Мы побеседовали с ней вчера об искусстве Древней Греции.

Я улыбнулся, представив, как Джейн своим волшебным хрипловатым голосом вставляет «да» и «нет» и «как чудесно!» в любую беседу. Сэр Монтегю был человеком, для которого интеллигентность собеседника состояла в умении слушать с должным вниманием.

— Все говорили, что Эдвер был странным человеком, — вступил в разговор мистер Уидберн. — Осмелюсь сказать, что врагов у него было не так уж мало.

— Мистер Пуаро, это правда, что кто-то всадил ему нож в затылок? — спросила миссис Уидберн.

— Абсолютная правда. Очень точный и эффективный удар, я бы даже сказал — научно обоснованный.

— Я чувствую, что это убийство восхитило вас, как произведение искусства, — заметил сэр Монтегю.

— А теперь я перехожу к цели моего визита, — объявил Пуаро. — Вчера, когда леди Эдвер ужинала здесь, ее позвали к телефону. Меня интересуют подробности этого телефонного звонка. Вы разрешите мне побеседовать с вашим лакеем?

— Конечно, конечно. Росс, будьте любезны, позвоните.

На звонок пришел слуга, высокий человек средних лет с лицом священника. Сэр Монтегю объяснил ему, что хочет Пуаро. Лакей с вежливым вниманием повернулся к моему другу.

— Кто взял трубку, когда зазвонил телефон? — начал Пуаро.

— Я, сэр. Телефон стоит в нише по пути из зала.

— Это был женский или мужской голос?

— Женский, сэр.

Лакей немного подумал.

— Насколько я помню, сэр, сначала телефонистка спросила, действительно ли это номер Чизвик 43 434. Я ответил, что да. А потом уже та, другая женщина осведомилась, ужинает ли у нас леди Эдвер. Я подтвердил, что госпожа Эдвер действительно ужинает у нас. Тогда эта женщина сказала: «Я хотела бы поговорить с ней». Я пошел в столовую, сообщил об этом леди Эдвер и проводил ее к телефону.

— А потом?

— Леди Эдвер взяла трубку и сказала: «Алло, кто это говорит?» Потом ответила: «Да, это леди Эдвер». Я уже хотел идти, когда она подозвала меня и сказала, что их рассоединили. Что кто-то засмеялся и, видимо, повесил трубку. Потом леди Эдвер спросила меня, не называла ли говорившая свое имя. Я ответил, что нет. Вот и все, сэр.

Пуаро нахмурился каким-то своим мыслям.

— Вы действительно думаете, что этот телефонный звонок имеет какое-то отношение к убийству, мистер Пуаро? — спросила миссис Уидберн.

— Пока невозможно сказать, мадам. Просто это любопытное обстоятельство.

— Иногда люди звонят в шутку. Со мной тоже так шутили.

— C’est toujours possible[63], madame, — подтвердил Пуаро и вновь обратился к лакею. — Голос этой женщины был высокий или низкий?

— Низкий, сэр. Такой осторожный и довольно отчетливый, — слуга сделал паузу. — Может, мне показалось, сэр, но в нем чувствовался иностранный акцент. Эта женщина слишком старательно выговаривала звук «р».

— Ну, если так, то это мог быть и шотландский акцент, Дональд, — улыбнулся Россу мистер Уидберн.