— Это письмо не дает мне покоя, — начал Пуаро, когда мы неспешно шли над рекой. — Может быть четыре объяснения его исчезновения.

— Даже четыре?

— Да. Первое: письмо затерялось на почте. Такое, как вы знаете, случается, хотя и не часто. Если бы адрес был написан неправильно, оно давно бы вернулось к лорду Эдверу. Нет, я склонен исключить это предположение, хотя, конечно, оно может быть и верным.

Второе: наша прекрасная леди лжет, что не получала никакого письма. Это вполне возможно, поскольку леди Эдвер может сказать для своей пользы любую неправду, сохраняя при этом по-детски невинный вид. Но я не понимаю, Гастингс, какая ей от этого польза? Если она знает, что он даст ей развод, зачем просить помощи у меня? Это бессмысленно.

Третье предположение. Лжет лорд Эдвер. И скорее всего говорит неправду он, а не его жена. Но опять-таки я не вижу в этом смысла. Зачем изобретать фиктивное письмо, посланное якобы полгода назад? Нет, я склонен думать, что он действительно послал письмо, хотя я не могу понять, чем вызвана такая неожиданная перемена его взглядов.

И вот мы пришли к четвертому предположению. Кто-то мог перехватить письмо. Вот здесь, Гастингс, мы вступаем в очень интересную полосу размышлений, так как письмо могло быть перехвачено и в Америке и в Англии.

Тот, кто это сделал, не заинтересован в расторжении брака Джейн Уилкинсон и лорда Эдвера. Гастингс, я много бы дал за то, чтобы узнать, что за этим скрывается. Клянусь вам, здесь что-то есть.

Он помолчал немного, потом медленно добавил:

— Это «что-то» я пока смог увидеть лишь краем глаза.

5. Убийство

Утром следующего дня, в полдесятого, нам сообщили, что приехал инспектор Джепп, который срочно хочет поговорить с мистером Пуаро.

— Ah! Ce bon Japp[29], — сказал Пуаро. — Интересно, что ему понадобилось?

— Помощь! — воскликнул я. — У него что-то не ладится, вот он и пришел к вам.

Я относился к Джеппу не так снисходительно, как мой друг: инспектор Скотленд-Ярда постоянно присваивал себе его мысли. Пуаро это льстило, а меня, наоборот, раздражало, ведь Джепп делал вид, что ничего подобного не происходит. Не люблю, когда люди лицемерят. Я сказал об этом Пуаро, и он рассмеялся.

— Вы такой принципиальный, да, Гастингс? Но не следует забывать, что бедный Джепп вынужден спасать свою репутацию. Вот он и притворяется, что ничего такого нет. Это вполне естественно.

Я ответил Пуаро, что глупо быть таким великодушным, но мой друг не согласился.

— Внешняя форма — это bagatelle[30], но люди обращают на нее внимание. Она позволяет им тешить свое amour propre[31].

Лично я считал, что самоуверенному инспектору было бы полезно чувствовать время от времени хотя бы маленький комплекс неполноценности. Но я решил не спорить. Кроме того, мне поскорей хотелось услышать, зачем пришел Джепп.

Он сердечно поздоровался с нами.

— Я вижу, вы завтракаете. Ну что, мистер Пуаро, вы не встречали еще кур, которые несли бы стандартные яйца? — пошутил инспектор.

(Однажды Пуаро пожаловался ему на то, что все куриные яйца имеют почему-то различные размеры. Любовь моего друга к симметрии и порядку была поистине невероятной.)

— Пока нет, — улыбнулся Пуаро. — Мой добрый Джепп, что привело вас сюда в столь ранний час?

— Для меня не столь ранний. Я уже два часа, как на ногах. А привело меня сюда убийство.

— Убийство?

— Именно, — кивнул Джепп. — Лорд Эдвер убит у себя в доме на Риджент-гейт. Жена ударила его ножом в шею.

— Жена? — воскликнул я.

В тот же миг я вспомнил слова Брайена Мартина, сказанные им накануне. Неужели он предвидел, что такое может случиться? Я припомнил, с какой легкостью Джейн говорила о том, что может «прикончить» своего супруга. Брайен Мартин сказал, что для нее нет моральных запретов. Да, именно так. Бездушная, самолюбивая, глупая — как точно он охарактеризовал ее.

Пока эти мысли проносились у меня в голове, Джепп продолжал:

— Вы ее знаете. Популярная актриса Джейн Уилкинсон. Вышла за него замуж три года назад. Но они не ужились, и она бросила лорда Эдвера.

Пуаро слушал с озабоченным видом. Лицо его выражало недоумение.

— А почему вы думаете, что убила она?

— Не думаю, а знаю. Ее опознали свидетели. Да она и не очень-то маскировалась. Подъехала в такси…

— В такси… — как эхо повторил я. Слова Джейн, сказанные в тот вечер в отеле, снова всплыли в моей памяти.

— …Позвонила и спросила, дома ли лорд Эдвер. Было десять часов вечера. Слуга ответил, что сейчас посмотрит. «Не стоит, — хладнокровно говорит она. — Я — леди Эдвер. Он наверняка в библиотеке». Потом она хладнокровно идет в библиотеку и закрывает за собой дверь.

Слуга подумал, что все это довольно странно, но не стал ничего предпринимать. Минут через десять он услышал, как хлопнула входная дверь. Так что леди Эдвер оставалась в доме недолго. Около одиннадцати часов вечера слуга закрыл входную дверь на замок. Потом заглянул в библиотеку, но там было темно, и он решил, что хозяин пошел спать. Утром служанка обнаружила тело. Удар был нанесен в шею, как раз в том месте, где начинают расти волосы.

— Лорд Эдвер не кричал? Никто ничего не слышал?

— Говорят, что нет. Знаете, дверь в этой библиотеке плохо пропускает звук. К тому же шум транспорта. Лезвие вошло в какую-то там цистертию, а потом проникло в костный мозг. Так сказал доктор. После этого удара смерть наступила чрезвычайно быстро. Если ударить ножом в строго определенное место, смерть наступает мгновенно.

— Значит, убийца должен был точно знать, куда ударить. Для этого, вероятно, надо обладать медицинскими знаниями.

— Верно. Это единственное очко в ее пользу. Но ставлю десять против одного, что это чистая случайность. Она нечаянно попала в нужное место. Простое везение.

— Вряд ли можно назвать везением смертную казнь через повешение, — заметил Пуаро.

— Согласен. Конечно, она сделала глупость. Убила его нисколько не скрываясь, назвала свое имя и все такое.

— Действительно, очень любопытно.

— Возможно, сначала она не хотела его убивать. Но потом они поссорились, она выхватила перочинный нож и ударила его.

— Так это был перочинный нож?

— По крайней мере, что-то в этом роде. Так сказал доктор. Все равно леди Эдвер забрала нож с собой, потому что в ране его не было.

Пуаро недовольно покачал головой.

— Нет, нет, мой друг, все было не так. Я знаю эту женщину. Она не из тех, кто теряет голову в подобных ситуациях. К тому же откуда у нее мог оказаться под рукой нож? Вряд ли кто из женщин будет носить с собой перочинный нож, и уж конечно не Джейн Уилкинсон.

— Так вы говорите, что знаете ее, мистер Пуаро?

— Да, знаю, — коротко ответил мой друг.

Некоторое время Джепп вопросительно смотрел на него.

— Так, может быть, вам уже кое-что известно? — наконец осмелился спросить инспектор.

— Что привело вас ко мне? — осведомился Пуаро. — Желание поболтать со старым другом? Конечно, нет. У вас на руках несомненное убийство. Вы знаете имя преступника. У вас есть мотив преступления. А каков, кстати, этот мотив?

— Она хотела выйти замуж за другого человека. Люди слышали, как она говорила об этом меньше недели назад. Слышали также, как она грозилась: приеду, мол, на такси к лорду Эдверу и прикончу его!

— Ага! Вы отлично информированы. Замечательные сведения, — констатировал Пуаро. — Кто-то очень любезно сообщил вам массу полезных фактов.

Мне показалось, что в словах моего друга прозвучал скрытый вопрос, но, даже если и так, инспектор не ответил.

— Все знать — наша профессия, — бесстрастно сказал он.

Пуаро кивнул. Он взял со стола газету, которую Джепп, несомненно, просматривал, пока ждал нас, и которую он нетерпеливо отбросил при нашем появлении. Пуаро машинально сложил ее и разгладил. Хотя взгляд его был устремлен на газетный лист, мозг напряженно работал над какой-то загадкой.

— Вы не ответили, — вновь обратился Пуаро к инспектору, — почему вы пришли, если это дело не представляет никакой сложности?

— Потому что я узнал о вашем вчерашнем визите на Риджент-гейт.

— Ясно.

— Когда я услышал об этом, я сказал себе: здесь что-то не то. Лорд Эдвер обратился к Эркюлю Пуаро. С какой стати? Чего боялись их светлость? Кого подозревали? Вот я и решил поговорить с вами перед тем, как предпринимать конкретные шаги.

— Под «конкретными шагами», я полагаю, вы подразумеваете арест леди Эдвер?

— Именно так.

— Вы с ней уже разговаривали?

— О да, разговаривал. Первым делом я поехал в «Савой». Она ведь могла улизнуть, и я не стал рисковать.

— Ага! — воскликнул Пуаро. — Значит, вы…

Он прервал себя на полуслове. Взгляд его был по-прежнему устремлен на газету, но выражение лица изменилось. Потом он поднял голову и спросил другим тоном:

— И что же вам сказала леди Эдвер? А, мой друг? Что она сказала?

— Я ее информировал, конечно, о том, что любое ее заявление может быть использовано против нее. Нельзя упрекнуть английскую полицию в том, что она действует не по закону.

— Верно. Хотя иногда и доходит до глупости. Но продолжайте, прошу вас. Итак, что же сказала миледи?

— У нее началась истерика. Она стала носиться по комнате, заламывать руки и в конце концов хлопнулась на пол. О, это был замечательный спектакль. Чего-чего, а актерских способностей у нее не отнимешь.

— Значит, у вас сложилось впечатление, что истерика была ненастоящей? — мягко спросил Пуаро.

— А вы как думали? — подмигнул ему инспектор. — Только со мной этот номер не пройдет. У нее и обморок-то был фальшивый. Просто хотела меня провести. Клянусь, ей это даже понравилось.