А разве я ее недостаточно любила? Читала с огромным удовольствием, несомненно. Но по какой-то причине — то ли по привычке, ввиду наличия печальных примеров, которыми полна история нашей недавней литературы, настороженно относиться к незамутненному успеху и удачливости, к богатству литераторов, то ли оттого, что в русской литературе принято равняться на колоссов — Толстого и Чехова, Достоевского и Пушкина, Вещего Бояна наконец, — не хватало мне теплоты, живого человеческого чувства к «Королеве детектива». Не хватало той глубокой жалости, восхищения и сочувствия, которые мы (волею судеб и произволом людей) привыкли почти всегда связывать со всеми великими именами нашей литературы… Благополучие, успех, милости королевские — уж не знак ли это литературы не первого сорта, не триумф ли развлекательности, которая часто девятым валом популярности возносит и недостойных?

Делать было нечего. Нужно было узнать побольше о Даме Агате, увидеть живого человека, постараться его полюбить. Дело даже не в том, чтобы прочесть все ее наследие «от корки до корки», но в том, чтобы понять — кто она? Разгадать тайну ее популярности, даже славы, понять, какой она была. Вот на обложке книги она уже седая, отлично причесанная, с ироническим прищуром, в жемчугах (полагаю, настоящих) и с прекрасным перстнем (точно уж настоящим) — «властительница тайн», как назвал ее один из литературоведов. Добавлю — моя разгадка тайны Агаты Кристи глубоко личная. Я увидела фотографии ее в детстве, ее родственников, дома, где она росла, ее первого мужа и второго, дочери и внука, но это читатель может узнать только из первых рук, из автобиографии. Я же нашла и передаю то, что показалось важным.

Итак, Агата Мэри Кларисса Миллер родилась в 1890 году. Отец ее был американец (т. е. англичанин, два или более колена предков которого жили в Америке), а мать — англичанка, родившаяся в Англии. Но ей пришлось прожить детство и часть юности в Америке, где она и познакомилась с будущим мужем. Она была очень красивая женщина. У Агаты были еще сестра, ставшая примерной матерью семейства и заботливой тетушкой, и брат, «черная овечка» в семье, человек, который пользовался своим обаянием всю жизнь, довольно беспорядочную, и всегда находил сердобольных женщин, готовых ухаживать за ним…

Но это касается только влияния на некоторые изображенные Агатой характеры. На ее собственный характер и творчество влияли разные, часто весьма прозаические, обстоятельства. Она не всегда сохраняет их масштабные соотношения. Она знает, что радостей, истинных радостей, в жизни считанное число. Когда она пишет в автобиографии, что две главные радости — это покупка собственной машины и обед у королевы, это не значит, что не было иных радостей и горестей. Свою биографию она писала, как «гимн радости жизни». Жизни, в которой было достаточно трудностей, предостаточно горя. Потери и обретения… Но самой острой радостью после самого неутешного горя была радость, когда нашлась птичка, прятавшаяся за портьерой, в самом детстве. Это научило ее не предаваться горю, пока есть надежда.

Агата Кристи писала свою автобиографию 15 лет. С апреля 1950 года. Писала не торопясь, с удовольствием, не затрудняя себя соблюдением строгого порядка, вообще писала так, как хотела. Кончила ее в 75 лет.

Но, с истинно царственной щедростью пренебрегая оставшимися годами, заметила: «Это все, что я хотела сказать — во всяком случае, о жизни». И еще в 1965 году — до титула и обеда у королевы — написала: «Я удовлетворена. Я сделала все, что хотела сделать». Многие ли из нас смогут сказать то же о себе?..

Биография писателя всегда нелинейна. Во-первых, она начинается обычно с середины — самые важные события в ней не зависят от времени и поры жизни, а продолжается она далеко за пределы «жизненного пути», очерченного двумя датами на надгробье.

Писать более или менее по порядку?.. Но только о том, что раскрывает грани ее творческой личности, ее человеческий характер.

Систематического образования она не получила. После нескольких неудачных попыток пробыла все же какое-то время в пансионе, во Франции, где и выучила французский. Он пригодится потом, когда она с удовольствием будет играть ломаной речью Эркюля Пуаро (как известно, это был чистейший камуфляж): для того, чтобы изобразить акцент, надо знать оба языка. Агата Кристи любила читать про Шерлока Холмса и в своих книгах обнаруживает неплохое знание собратьев по перу. Но читателю импонирует то, что она «знает свою Библию и своего Шекспира» (это прямой подстрочник), знакома с живописью, с театром.

Мне кажется, очень важно то, что она, может быть, сумела сохранить непосредственность, а главное, с читателем говорит на равных.

Агата Кристи импонирует читателю многими своими качествами. Она всегда приятна — никакой заносчивости, никакой отстраненности. Читатель, почти всегда уставший от чужого высокомерия, отдыхает — от него никто не требует особых знаний, ему все понятно, и в то же время это не рассчитано на простаков и невежд…

Когда родилось такое отношение, такое умение «приручить» читателя?

Может быть, тогда, когда она кончила в 1914 году курсы «сиделок»? Это помогло и при уходе за ранеными. Она была и сиделкой (сестрой милосердия), и фармацевтом — готовила лекарства. «Свою химию» она тоже знала неплохо — рецензенты отметили профессиональное знание ядов в ее романах.

«Я думаю, у меня было истинное призвание к уходу за больными», — пишет она. А разве это не школа внимания к людям, к каждому человеку в отдельности?

Агата вспоминает еще, что надолго пропахла тухлой рыбой (лекарства готовили на рыбьем жире) и вдобавок — знаменитой хлоркой, самым расхожим из тогдашних антисептиков. Прелестный букет для молодой женщины!

Но молодость ни на что не обращает внимания. У Агаты были поклонники, были увлечения. В 1915 году она вышла замуж за молодого летчика, Арчибальда Кристи. Жизнь была счастливая, скудная и неустроенная, правда, все же после окончания войны Арчи нашел службу (повезло больше, чем многим другим военным), но Агата по-прежнему занималась своими пробирками. Именно там, среди пробирок и пузырьков, она и придумала первую детективную историю. Два года работы фармацевтом почти через пятьдесят лет дали материал и для романа «Конь бледный».

Как-то раз, когда Агата, не зная, что делать, слонялась по дому, мать посоветовала ей: «напиши книжку». Совет упал на благоприятную почву.

Агата с детства жила в мире выдуманных игрушечных друзей. Часто она разыгрывала целые сценки, бормоча себе под нос реплики всех выдуманных участников, — эта привычка у нее сохранилась и очень помогла ей потом, хотя не без риска, что ее примут за «тронутую»: идет и бормочет себе под нос. Ребенок, играющий с воображаемыми товарищами, как правило, застенчив. Агата была застенчива. И она потом найдет свой способ отгораживаться от мира: старинную, викторианской эпохи ванну с широким бортом, на котором умещались бумага, письменные принадлежности и пакет с яблоками, — эту привычку писать в ванне, поглощая громадное количество яблок, она потом «подарит» миссис Ариадне Оливер, сочинительнице детективов, вместе с другими своими забавными недостатками.

А пока жилось трудно. Родилась дочка Розалинда. Няньки, поиски квартир, работа, вечная нехватка денег. Но вот за первую свою книгу она получила гонорар 25 фунтов. За вторую заплатили уже 50 фунтов. Когда встал вопрос о том, не продать ли дом, где она выросла, Арчи возмутился: «Продать Эшфилд! Да сделай же что-нибудь — напиши еще одну книжку!» Так и пошли книги, и она точно знала, сколько принесет та или иная. О славе не думала.

Когда купила машину — это было счастье. Потом Арчи, который был помешан на гольфе, тоже получил машину. Казалось, все хорошо.

В 1926 году вышла книга, которая принесла не только деньги, но и громадный успех, — начало славы, — «Убийство Роджера Экройда». Уже в этой книге проявилась черта, отличающая Агату Кристи от большинства ее предшественников, — умение глубоко раскрыть характер человека.

Но в том же, 1926, году Агату Кристи постигли две потери: она потеряла мать и потеряла мужа. Беда никогда не приходит одна. Здесь эти две беды связаны безусловно.

Нельзя касаться походя таких роковых событий, таких глубоких душевных кризисов. Кажется, они никак не отразились на творчестве Агаты Кристи, не прибавили горечи, не сломили… Так ли это?

Мать давно говорила ей про Арчи: «Если ты будешь слишком часто оставлять его одного, ты его потеряешь». Но именно смерть матери вынудила Агату оставить мужа впервые на несколько месяцев.

Ей пришлось уехать совсем одной — разбирать оставшееся в Эшфилде и завещанное ей имущество. Что это такое — может понять лишь тот, кто перебирал, устраивал, подчас выбрасывал оставшиеся вещи, на которых еще сохранился невидимый след прикосновений, которые заряжены, как током, воспоминаниями.

Совсем одна в доме, где жила мать, до нее бабушка и «тетя-бабушка» — любимые, родные люди… Как водится, в таких больших семейных домах ничего не выбрасывалось, а сносилось на чердак, хранилось в сундуках и комодах… Думаю, никто толком не осознал ту тяжесть, теперь сказали бы тот стресс, который пришлось выдержать сердцу Агаты. Она написала потом очень коротко: «Это было ужасно». Речь идет не просто о физическом изнеможении.

Она всегда была очень здоровой. А тут почувствовала себя совершенно больной. Разрыдалась, когда машина не пожелала заводиться. Обнаружила какие-то провалы в памяти. Время, захороненное в грудах вещей, в стенах самого дома, стало искажать истинное ощущение времени.

Она вернулась домой совершенно измученная. Как это она запамятовала и то, что «Арчи питал сильнейшее отвращение к болезни, к смерти, к любым неприятностям»? Ее встретил «чужой, незнакомый человек». Он почти с порога объявил, что в его жизни появилась другая женщина, что предстоит развод. Она долго не могла понять, говорила, что надо уехать вместе, отдохнуть… Она почти не осознала удара.