По словам слуги майора Рича, мистер Клейтон действительно зашел на квартиру майора в 7.55. Хозяина не было дома, но он должен был с минуты на минуту вернуться. Слуга предложил мистеру Клейтону пройти в гостиную и подождать. Тот сказал, что очень торопится, однако согласился пройти в гостиную и написать записку. Он объяснил слуге, что спешит на поезд, отходящий через несколько минут с вокзала Кингс-Кросс. Слуга провел мистера Клейтона в гостиную, а сам вернулся в кухню, где готовил бутерброды к ужину. Он не слышал, когда вернулся хозяин, но минут десять спустя тот зашел на кухню и велел Берджесу бросить все и сбегать за турецкими сигаретами, которые любила миссис Спенс. Выполнив поручение, слуга отнес сигареты в гостиную. Мистера Клейтона уже не было, и Берджес вполне логично заключил, что тот ушел, поскольку торопился на поезд.

Рассказ майора Рича был краток и прост. Когда он вернулся домой, Клейтона в его квартире уже не было. Майор даже не подозревал о том, что тот заходил к нему. Никакой записки также не было, и впервые майор Рич узнал о внезапном отъезде мистера Клейтона в Шотландию от его жены, сообщившей об этом, когда гости уже собрались.

В вечерних газетах было еще два дополнительных коротеньких сообщения. В первом говорилось, что «убитая горем» миссис Клейтон покинула свою квартиру в Кардиган-гарденс и временно поселилась у друзей.

Во втором же, помещенном в колонке последних новостей, сообщалось, что майору Ричу предъявлено обвинение в убийстве Арнольда Клейтона и он взят под стражу.

— Так вот как обстоят дела, — сказал Пуаро, взглянув на мисс Лэмон. — Однако этого и следовало ожидать. Но какое, тем не менее, интересное дело! Какое интересное дело! А вы как считаете?

— Что ж, я полагаю, подобное случается, хотя и нечасто, — равнодушно ответила мисс Лэмон.

— О, разумеется, случается, и, представьте, каждый день или почти каждый день. Но обычно такие происшествия вполне объяснимы, хотя это отнюдь не делает их менее неприятными.

— Да, история действительно неприятная.

— Еще бы! Быть зарезанным и спрятанным на дне сундука, что может быть в этом приятного? Скорее, наоборот. Но когда я сказал, что это интересный случай, я имел в виду странное поведение майора Рича.

Мисс Лэмон не без брезгливости заметила:

— Говорят, что они с миссис Клейтон очень близкие друзья… Правда, это только слухи, без каких-либо подтверждений, поэтому я и не включила это в мои заметки для вас.

— И правильно сделали. Однако подобное предположение напрашивается само собой. И это все, что вы хотели сказать?

Лицо мисс Лэмон ничего не выражало. И Пуаро, вздохнув, в который раз пожалел о живом воображении своего друга Гастингса. Обсуждать это дело с мисс Лэмон было пустой тратой времени и немалым испытанием.

— Представьте себе на минуту майора Рича. Допустим, он влюблен в миссис Клейтон… Муж мешает ему, и он хочет от него избавиться. Допустим и такое. Хотя, если миссис Клейтон отвечает ему взаимностью, у них роман, к чему тогда подобная поспешность? Или, может быть, мистер Клейтон не согласен дать жене развод? Но меня интересует не это. Майор Рич в отставке, он солдат, а о солдатах у нас принято говорить, что они не отличаются способностью думать. Но, tout de тёте, не может же майор Рич быть полным идиотом?

Мисс Лэмон хранила молчание. Последний вопрос она сочла чисто риторическим и, следовательно, не требующим ответа.

— Ну так как же? — нетерпеливо спросил Пуаро. — Что вы думаете об этом?

— Что я думаю? — Мисс Лэмон даже вздрогнула от испуга.

— Mais oui, именно вы!

Мисс Лэмон попыталась сосредоточиться, поскольку ее к этому вынуждали. Не в ее привычках было размышлять, если, разумеется, ее не просили об этом. В те редкие свободные минуты, что у нее выдавались, она предпочитала обдумывать, как еще можно улучшить и без того доведенную ею до совершенства систему делопроизводства. Это было единственное отдохновение, которое она себе позволяла.

— Видите ли… — начала она и умолкла.

— Расскажите мне, что произошло, вернее, что, по-вашему, произошло в тот вечер. Мистер Клейтон пишет в гостиной записку, майор Рич возвращается домой и… Что же, по-вашему, было потом?

— Он видит у себя мистера Клейтона. Они… Я полагаю, между ними происходит ссора, и майор Рич бросается на него с ножом. Затем, испугавшись того, что он наделал, он… он прячет труп в сундук. Ведь с минуты на минуту должны прийти гости…

— Да-да, верно. Приходят гости. Труп лежит в сундуке. Вечер проходит, гости разъезжаются. А что потом?..

— Потом майор Рич ложится спать… О!..

— Ага! — воскликнул Пуаро. — Теперь вы сами понимаете? Вы убили человека, спрятали труп в сундуке, а потом преспокойно ложитесь спать, ничуть не опасаясь, что слуга утром может обнаружить его?

— Слуга мог и не заглянуть в сундук.

— Когда возле сундука огромная лужа крови?

— Возможно, майор Рич не предполагал, что будет так много крови?

— Не слишком ли беспечно с его стороны не подумать об этом?

— Он, очевидно, был очень расстроен, — сказала мисс Лэмон.

Пуаро в отчаянии развел руками.

А мисс Лэмон, воспользовавшись минутной паузой, выскользнула за дверь.

Тайна испанского сундука, строго говоря, ни с какой стороны не касалась Эркюля Пуаро. В данный момент он выполнял одно весьма деликатное поручение крупной нефтяной фирмы — возникли подозрения, что один из членов ее правления замешан в весьма сомнительных операциях. Поручение носило конфиденциальный и ответственный характер и сулило хорошее вознаграждение. Оно было достаточно сложным, чтобы полностью завладеть вниманием Пуаро, и имело то преимущество, что почти не требовало от него каких-либо физических усилий. Это было утонченное преступление, без трупов и крови. Преступление в высших сферах.

Тайна испанского сундука скрывала события, полные драматизма и борьбы страстей. Пуаро неоднократно предостерегал своего друга Гастингса от опасности излишне переоценивать эти два обстоятельства, но тот не раз впадал в такую ошибку. И тогда Пуаро был особенно беспощаден к бедняге Гастингсу. А теперь он сам ведет себя не лучше, думая о загадочных красавицах, роковых страстях, ревности, ненависти и прочей романтической ерунде. Пуаро не терпелось узнать все об этом убийстве. Что представляют собой майор Рич и его слуга Берджес, Маргарита Клейтон (хотя это он, пожалуй, уже знал) и покойный Арнольд Клейтон (Пуаро считал, что сведения о личности убитого, пожалуй, наиболее важны для раскрытия преступления), и даже что собой представляет ближайший друг убитого командор Макларен, не говоря о чете Спенсов, знакомство с которыми состоялось у всех совсем недавно.

Но как удовлетворить снедавшее его любопытство?

Весь остаток дня Пуаро только и думал об этом.

Почему его так взволновало это убийство? В конце концов он пришел к выводу, что причиной этому известная невероятность случившегося, несмотря на неопровержимость фактов. Да, поистине евклидова задача.

Начнем хотя бы с того, что между мужчинами, несомненно, произошла ссора. Причина ясна: женщина. В ярости один убивает другого. Да, такое вполне возможно, хотя куда логичнее было бы, если бы муж убил любовника. Однако же как раз наоборот, любовник убивает мужа ударом кинжала(!). Оружие, прямо скажем, несколько необычное. Возможно, матушка майора Рича была итальянкой? Иначе как объяснить столь странный выбор орудия убийства? Как бы там ни было, придется согласиться с тем, что убийство совершено кинжалом (или стилетом, как предпочитают называть его газеты). Кинжал в критический момент оказался под рукой и был пущен в ход. Труп затем был упрятан в сундук. Выход сам по себе довольно простой, подсказанный здравым смыслом. Преступление, очевидно, совершено внезапно, и, поскольку каждую минуту в гостиную мог войти слуга, а до прихода гостей тоже оставались считанные минуты, разумнее всего было поступить именно так, как поступил убийца, — спрятать труп в сундуке.

Вечер приходит к концу, разъезжаются гости, уходит слуга и… что же делает майор Рич? Он как ни в чем не бывало ложится спать!

Чтобы понять, почему так могло случиться, необходимо прежде всего увидеть майора Рича, узнать, что же это за человек, если он мог поступить так.

Возможно, испытывая ужас от содеянного, не выдержав напряжения этого вечера, когда ему приходилось вести себя так, будто ничего не произошло, он принял снотворное или успокоительное и немедленно уснул. И разумеется, проснулся позже обычного. Все может быть. Или же это случай для психиатра — подсознательное чувство вины заставляет убийцу желать, чтобы преступление было раскрыто? Все зависит от…

В это время зазвонил телефон. Однако Пуаро не поднял трубку. Но потом он вспомнил, что мисс Лэмон, передав ему письма на подпись, ушла домой. Джордж, его камердинер, должно быть, отлучился куда-то. Пуаро снял трубку.

— Мосье Пуаро?

— Да, я вас слушаю.

— О, как я рада! — Пуаро удивленно моргал, вслушиваясь в мелодичный женский голос. — Говорит Эбби Четертон.

— О, леди Четертон. Чем могу служить?

— Тем, что немедленно, сейчас же, приедете ко мне, на эту ужасную вечеринку, которую я затеяла. Не столько ради вечеринки, сколько ради одного очень важного дела. Вы мне нужны. Это очень-очень серьезно! Пожалуйста, пожалуйста, не отказывайтесь! Я и слышать не хочу, что вы не сможете.

Но Пуаро совсем не собирался отказываться. Правда, лорд Четертон, кроме того, что он был родовитым аристократом и время от времени произносил в палате лордов скучнейшие речи, ничего собой не представлял. Но зато леди Четертон была, по мнению Эркюля Пуаро, украшением лондонского высшего света. Все, что она говорила или делала, мгновенно становилось сенсацией. Она была умна, красива, остроумна и представляла собой подлинный аккумулятор энергии, достаточной для запуска ракеты на Луну.