— Я же сказал тебе, кто они, — кисло напомнил Роджер, залпом допивая бренди.

Джимми рассмеялся.

— Не обращайте внимания на Роджера, — сказал он. — Ему иногда приходят в голову самые экстравагантные идеи, к тому же он прилично набрался. По каким-то неясным причинам он считает…

— Я не считаю, я знаю, черт побери, — перебил приятеля Роджер. Отойдя от бара, он нетвердой походкой направился к Генри. — Вы ведь — фараон, что, неправда?

— Да, — подтвердил Генри и добавил: — Уж извините.

— Тогда что вы здесь делаете? — спросил Джимми напряженным голосом.

— Провожу отпуск. Точнее, проводил.

— Чертов врун. — Роджер метнулся обратно к стойке и шваркнул об нее бокалом. — Еще бренди, Анна. Он же выслеживает… кого-то… спит и видит, как бы какого-нибудь бедолагу отправить на виселицу…

— Возьми себя в руки, старина, — несколько неуверенно предложил Джимми. — В конце концов, кто-то ведь убил нашего незабвенного друга Хозера, и лично я спал бы спокойнее, если бы этого человека поймали. Не очень приятно знать, что убийца на свободе и шастает где-то поблизости.

— Пожалуйста… О чем вы?.. Я не понимаю. — Франко переводил взволнованный взгляд с одного лица на другое, тщетно пытаясь вникнуть в суть разговора. Роджер повернулся к нему.

— Этот человек — английский полисмен, — сказал он по-итальянски.

— Carabiniere? — Напряжение на лице Франко сменилось улыбкой. — О, добро пожаловать, синьор. Это большая удача, правда?

— Нет, — мрачно ответил Роджер.

— Я очень рад, что вы так думаете, — печально сказал Генри, обращаясь к Франко. — Анна, можно нам два бренди?

— Я не знала, что вы так хорошо говорите по-итальянски, Роджер, — заметила Эмми.

— Просто я бил проклятых фрицев по всему побережью Италии. Есть возражения?

— Разумеется, нет.

Пока Анна наливала бренди в бокалы, все молчали, потом Франко вежливо извинился на вымученном английском и отправился спать. Джимми быстро допил свой бокал.

— Я тоже пошел, — сказал он. — Полагаю, веселье начнется завтра.

— Боюсь, что так, — ответил Генри. — Мы постараемся сделать все как можно безболезненнее.

— Очень любезно с вашей стороны, — сухо произнес Джимми. — Интересно будет наблюдать детектива в действии. Есть уже какие-нибудь зацепки?

— Еще слишком рано, — сказал Тиббет. — Кроме того, это совсем не мое дело — это дело местной полиции. Но они настояли, чтобы я провел опрос англичан, поскольку у них трудности с английским.

Несколько секунд Джимми смотрел прямо в лицо Генри, потом ухмыльнулся.

— Вы жалкая личность, — отрезал он. — Мне вас жаль.

И с этими словами вышел из бара.

Роджер уселся на табурет и стал разглядывать инспектора с выражением крайней неприязни.

— Отпуск, — проговорил он наконец. — Расскажите это моей бабушке. Какое странное совпадение: убийца появляется в тот самый момент, когда ищейка решает провести здесь свой отпуск. Вы не находите?

— Признаю, я совмещаю отпуск с небольшим делом, — невозмутимо сказал Генри. — Но это дело не касается убийства.

— Однако все это окажется так или иначе весьма полезным? — Роджер вдруг страшно разозлился. — Завтра вы собираетесь поджаривать нас на медленном огне. Ладно. Поберегите свой пыл до утра. И не думайте, что достаточно вам прийти сюда, выпить с нами — и мы поплывем. Я повидал много таких, как вы, и знаю одно: все, что они говорят, все, что они делают, все это — для одной-единственной цели: заставить человека оступиться и выдать себя. Но в данном случае это не сработает. Я иду спать.

— Мне жаль, что вы такого мнения, — ответил Генри, — потому что я пришел сюда для того, чтобы поговорить именно с вами.

— Да уж, кто бы сомневался.

— Когда я буду опрашивать вас завтра, там будет присутствовать итальянская полиция, а капитан достаточно хорошо понимает английскую речь. В любом случае допрос будет официальным, и Эмми будет все стенографировать.

— Как, и вы тоже «в деле»? — грубо бросил Роджер в сторону миссис Тиббет. — Жаль, вы мне весьма понравились.

— Поэтому я думал, — проигнорировав его замечание, продолжал Генри, — что это — последняя возможность поговорить с вами наедине.

— Ладно. Валяйте, говорите. Но не ждите, что я буду вам отвечать. Даю вам две минуты.

— Мне столько не нужно. Я просто хотел предупредить, чтобы завтра вы не совершили глупость. Поскольку вы в панике…

— Да как вы смеете!

— …следите за тем, чтобы не потерять голову, иначе навлечете на себя реальные неприятности. Капитан Спецци знает все о «Нэнси Мод».

На несколько мгновений воцарилась мертвая тишина. Потом Роджер очень тихо произнес:

— Спасибо.

— Не за что. Вы же не предполагали, что эта история не всплывет?

— Это было давно. Я не думал, что возникнет необходимость вытаскивать ее на поверхность теперь…

— Тем не менее она будет упомянута. Так что, бога ради, говорите правду, вот и все. Идем, Эмми. Пора спать.

— Я тоже иду, — сказал Роджер.

Они покинули бар вместе и стали подниматься по крутой деревянной лестнице. У своей двери Роджер задержался и произнес:

— Только незачем растрезвонивать об этом… остальным.

— Конечно, — кивнул Генри. — Но я уверен, что… кое-кто из них уже знает, я прав?

— Нет, они не знают! — Роджер говорил очень темпераментно. — Никто не знает.

Он вошел в свою комнату и громко хлопнул дверью. Тиббеты услышали, как в замке поворачивается ключ.

Глава 8

Первое, что предстояло сделать Генри на следующее утро — составить телеграмму в Скотленд-Ярд, заместителю комиссара. Понимая, что для местной телеграфистки будет выше человеческих сил не поделиться с земляками содержанием такого документа — он не мог позволить себе понадеяться на то, что служащая не поймет английского текста, — Генри спросил капитана Спецци, нельзя ли начать опрос с итальянцев и немцев, чтобы Эмми успела съездить в Монтелунгу и отправить телеграмму оттуда.

Таким образом, англичане сидели на террасе в неловком молчании и пили кофе, между тем как Беппи, посыльного отеля, отправили к подъемнику подменить Марио. Несколько минут спустя Марио был препровожден в кабинет Россати. Спецци собирался начать утро с опроса баронессы, перед которой испытывал благоговейный трепет, но Герда лаконично сообщила ему, что хозяйка неважно себя чувствует и встанет лишь к ленчу. Спецци не стал спорить.

Марио с несчастным видом сидел на краешке стула, словно намокший воробей на телеграфном проводе, нервно скручивал в жгут свою шерстяную шапку шишковатыми пальцами и по очереди бросал испуганные смущенные взгляды на Генри, Спецци и стенографа. Капитан был с ним очень мягок.

— Вы должны понимать, что мы ни в чем вас не обвиняем, — начал он, — но нам необходимо задать вам некоторые вопросы, чтобы выяснить правду о случившемся. Итак, ваше имя?

— Веспи, Марио, — выдавил старик.

— Марио, вы дежурили на верхней станции подъемника вчера вечером?

— Si, Capitano. Я всегда там.

— Что вы можете нам рассказать о последнем спуске герра Хозера в деревню?

Это было Марио не по силам — с ходу составить складный рассказ. Он жалобно смотрел то на Спецци, то на Генри и молчал, словно язык у него прилип к нёбу.

— Ну, хорошо, скажите нам, в котором часу Хозер поехал вниз, — уточнил Спецци с легким раздражением.

— Это было… должно быть, минут в десять седьмого, капитан.

— Кто-нибудь еще ехал на подъемнике в это время?

— Нет. Было уже почти темно, поэтому никто из лыжников не поднимался.

— Но постояльцы «Белла Висты» еще не вернулись?

— Нет, капитан. Я еще подумал: что с ними случилось?

— Почему вы так подумали?

— Ну… Простите, капитан, это не мое дело, я знаю… господа поднимаются, когда пожелают, естественно, но…

— Думаю, Марио имеет в виду, — пояснил Генри, — что обычно мы возвращались в отель до половины шестого. Но вчера вечером мы все случайно встретились в «Олимпии» и засиделись там за чаем.

Марио послал Генри жалобно-благодарный взгляд.

— Ясно, — сказал Спецци. — Итак, приблизительно десять минут седьмого, подъемник пуст, постояльцы «Белла Висты» еще в деревне. Что случилось потом?

— Потом я увидел герра Хозера.

— Где?

— Он спускался по дорожке от отеля.

— Откуда вы узнали, что это он? Ведь было темно, и шел сильный снег.

Марио застыл от страха и нечленораздельно что-то пробормотал. Можно было разобрать только слово «ботинки».

— Какие ботинки?

— Ботинки герра Хозера, — чуть взбодрившись, пояснил старик. — Меховые, — добавил он, — с черными пятнами. Я их хорошо знал; ну, и на дорожке был свет.

Потом он доверительно сообщил:

— Я его ждал.

— Ждали?

Марио вдруг снова испугался и быстро объяснил:

— Его багаж уже спустили вниз — перед ленчем, я сам его отправил… Беппи принес вещи из отеля и сказал, что никакой спешки нет, потому что герр Хозер уезжает только на последнем поезде. Поэтому я знал, что он сам тоже должен спуститься в деревню.

— Понятно. Герр Хозер вам что-нибудь сказал?

— Он, как всегда, сказал «добрый вечер», он был очень вежливым господином. — Взгляд Марио, устремленный на капитана, был полон надежды, что ответ того удовлетворил.

— Больше ничего?

— Нет, капитан. Я помог ему сесть в кресло и пожелал счастливого пути.

— Он выглядел как обычно? Был в хорошем настроении?

— Он был такой же, как всегда, капитан.

— И тогда вы видели его в последний раз?

— Si, Capitano.

Спецци, хмурясь, изучил собственные заметки и спросил: