Взгляд на доску с ключами и утвердительный жест.

— Давно он лег спать?

— Он вернулся около половины одиннадцатого.

— Такое с ним бывает часто?

— Достаточно редко, но из-за всей этой истории у него был напряженный день.

— А прошлой ночью в котором часу вы видели, как он вернулся?

— В начале первого.

— А в ночь перед прошлой?

— Гораздо позже.

— Позже трех часов?

— Возможно. Вы должны знать, что мы не имеем права давать информацию о передвижениях наших клиентов.

— Каждый человек обязан сообщить полиции то, что знает, если это касается уголовного дела.

— В таком случае обратитесь к директору.

— А директор был здесь позапрошлой ночью?

— Нет. Я буду говорить только с его разрешения.

Какой упрямый, ограниченный, неприятный человек!

— Свяжите меня с директором по телефону.

— Я могу его беспокоить только по серьезному поводу.

— Этот повод настолько серьезный, что, если вы сию минуту не позвоните, я сейчас уведу вас в тюрьму при префектуре!

Служащий, видимо, понял, что дело и впрямь серьезно.

— В таком случае, я даю вам эту информацию. Это было позже трех часов, даже гораздо позже половины четвертого, потому что некоторое время спустя я был вынужден подняться наверх, чтобы прекратить шум, который подняли итальянцы.

Ему Мегрэ тоже дал указания, и этот человек все-таки едва не позвонил директору отеля.

— Теперь будьте так добры соединить меня с Джоном Т. Арнольдом. Просто наберите номер его телефона. Говорить буду я…

Взяв трубку в руки, Мегрэ почувствовал, что волнуется: сейчас ему предстояло сыграть трудную и деликатную роль. Он услышал звонок телефона в незнакомом ему номере. Потом на том конце провода сняли трубку.

Голос Мегрэ звучал глухо, когда он спросил:

— Мистер Арнольд?

Другой голос отозвался:

— Ху из ит?

Разумеется, Арнольд, еще полусонный, говорил на своем родном языке. Итак, он спрашивает: «Кто это?»

— Мне очень неловко беспокоить вас, мистер Арнольд. Говорит комиссар Мегрэ. Я вот-вот найду убийцу вашего друга Уорда, и мне нужна ваша помощь.

— Вы по-прежнему в Лозанне?

— Нет, я в Париже.

— Когда вы хотите увидеться со мной?

— Сейчас.

Молчание: Арнольд решает, как быть.

— Где?

— Я здесь, внизу, в вашем отеле. Я бы хотел подняться на минуту и побеседовать с вами.

Снова молчание. Англичанин имеет право отказаться от этой встречи. Сделает ли он это?

— Вы хотите говорить со мной о графине?

— Да, и о ней тоже…

— Она приехала вместе с вами? Она с вами сейчас?

— Нет. Я один…

— Хорошо, поднимайтесь…

Мегрэ, успокоившись, положил трубку.

— Какой номер? — спросил он служащего.

— Пятьсот пятьдесят один. Посыльный вас проводит.

Коридоры и пронумерованные двери. По дороге он и посыльный встретили лишь одного коридорного, который тоже постучал в дверь номера 551.

Джон Т. Арнольд из-за того, что веки у него опухли, казался старше, чем в тот день, когда комиссар встретился с ним в «Георге Пятом». Одет он был в черный халат с цветными разводами и шелковую пижаму.

— Входите… Извините за беспорядок… Что вам сказала графиня? Она истеричка, вы это знаете?.. И когда она выпьет, то…

— Знаю… Благодарю вас за то, что вы согласились меня принять. В интересах всех, — кроме, разумеется, убийцы, — чтобы это дело закончилось быстро, разве не так? Мне сказали, что вчера вы вместе с английским солиситором много потрудились для того, чтобы уладить дела с наследством Уорда.

— Это очень сложно… — вздохнул маленький розовый человечек. Он велел коридорному принести чай. — Не хотите ли тоже чая?

— Спасибо, нет.

— Чего-нибудь еще?

— Нет. По правде говоря, мистер Арнольд, вы нужны мне не здесь…

Мегрэ внимательно наблюдал за реакцией своего собеседника, хотя делал при этом вид, что не смотрит на него.

— Мои люди с набережной Орфевр обнаружили нечто такое, что я хотел бы представить вам для рассмотрения.

— Что они обнаружили?

Мегрэ притворился, будто не расслышал вопрос.

— Разумеется, я мог бы дождаться завтрашнего утра и только тогда вызвать вас. Но, поскольку вы были самым близким полковнику человеком, а также самым верным ему, я подумал, что вы не рассердитесь, если я побеспокою вас среди ночи.

Мегрэ говорил так добродушно, как только мог, и при этом смущенно — тоном чиновника, который из чувства долга осмелился на неприятный поступок.

— В таких расследованиях, как это, время — важнейший фактор. Вы сами подчеркивали, насколько велик масштаб дел Уорда и как серьезны будут последствия его смерти для финансовых кругов. Если вам не трудно одеться и поехать со мной…

— Куда?

— В мой кабинет.

— Мы не можем поговорить здесь?

— Только там я могу показать вам предметы, которые находятся у нас в руках, и предложить на рассмотрение некоторые проблемы…

Мегрэ потратил еще немного времени, но в конце концов Арнольд согласился одеться и сделал это, переходя из гостиной в спальню и из спальни в ванную комнату.

Мегрэ ни разу не произнес имя Мюриэль Хэллиген, зато много говорил о графине полусерьезным-полушутливым тоном. Арнольд выпил свой обжигающий чай. Несмотря на время и на то, куда они направлялись, он привел себя в порядок так же тщательно, как всегда.

— Я полагаю, это ненадолго? Я лег спать рано, потому что завтра у меня еще более напряженный день, чем был сегодня. Вы знаете, что Бобби, сын полковника, приехал сюда вместе с кем-то из своего колледжа? Они поселились здесь.

— Не в «Георге Пятом»?

— Я посчитал, что так будет лучше, учитывая, что там произошло…

— Вы поступили хорошо.

Мегрэ не торопил Арнольда, как раз напротив. Ему нужно было дать Люка и остальным время сделать все, что они должны были сделать, — построиться в боевой порядок.

— Ваша жизнь теперь сильно изменится, верно? Кстати, сколько времени вы прожили рядом с вашим другом Уордом?

— Около тридцати лет…

— И следовали за ним повсюду?

— Повсюду…

— И каждый день… Я задаю себе вопрос: не из-за него ли вы не женились?

— Что вы хотите этим сказать?

— То, что, будь вы женаты, у вас не было бы такой свободы сопровождать его. Короче говоря, вы пожертвовали для него своей личной жизнью.

Мегрэ предпочел бы взяться за это дело иначе — встать стеной перед этим пухлым, холеным маленьким человечком и сказать ему прямо: «Между нами двумя. Вы убили Уорда, потому что…»

Беда была в том, что он не знал, почему именно, и что англичанина, конечно, эти слова бы не встревожили.

— Графиня Пальмиери в семь часов приедет на Лионский вокзал. Сейчас она находится в поезде…

— Что она сказала?

— Что она пошла в номер полковника и, придя, увидела полковника мертвым.

— Вы вызвали ее на набережную Орфевр?

Мегрэ нахмурил брови.

— Вы не заставите меня ждать ее приезда?

— Не думаю, что заставлю.

Они в конце концов вместе направились к лифту; кнопку вызова нажал Арнольд, он сделал это машинально.

— Я забыл взять с собой пальто…

— Я тоже без пальто. Сейчас не холодно, а ехать нам всего несколько минут на такси.

Мегрэ не хотел, чтобы Арнольд один вернулся в спальню. Как только они сядут в машину, один из инспекторов начнет ее старательно обыскивать.

Они прошли через вестибюль быстро, и Арнольд не заметил, что за стойкой регистрации сидел не тот служащий, который был там раньше. У порога их ждало такси.

— Набережная Орфевр…

На бульварах не было почти никого, лишь редкие пары и несколько такси, которые почти все ехали в сторону вокзалов. Мегрэ оставалось всего несколько минут играть неприятную роль и спрашивать себя, не идет ли он по ложному пути.

Такси не въехало во двор здания уголовной полиции, поэтому Мегрэ с Арнольдом прошли мимо часового и оказались под каменной аркой, где и сейчас, как всегда, было холоднее, чем рядом.

— Я покажу вам дорогу. Вы позволите?

Комиссар пошел впереди Арнольда. Он поднялся по плохо освещенной широкой лестнице и открыл перед своим спутником застекленную дверь. Большой коридор за ней, куда выходили двери многих служб, был пуст, и в нем горели всего две лампы.

«Как в отелях по ночам!» — подумал Мегрэ, вспомнив все коридоры, по которым ходил этой ночью, и сказал:

— Сюда… Входите, пожалуйста.

Он не впустил Арнольда в свой кабинет прямо из коридора, а повел его через комнату инспекторов. А сам отступил в сторону, потому что знал, какое зрелище ожидает англичанина по ту сторону двери.

Шаг… еще шаг… остановка… Мегрэ заметил, как у его спутника пробежала по спине дрожь, увидел, как тот начал поворачивать, но удержался.

— Входите…

Заперев дверь комнаты изнутри, Мегрэ увидел ту картину, которую перед этим рисовал в своем воображении.

Люка сидел за столом и, казалось, был очень занят составлением очередного отчета. За столом напротив устроился молодой Лапуэнт с сигаретой во рту. Мегрэ заметил, что из всех в комнате Лапуэнт был самым бледным. Может быть, он понимал, что комиссар делал трудный, возможно, опасный ход?

Вдоль стен сидели на стульях люди с лицами неподвижными, как у восковых фигур.