И его тоже Мегрэ повидал бы снова. Ему казалось, что буквально у каждого можно узнать что-то важное.

Мегрэ не подозревал никого в сознательной лжи, но был уверен, что умышленно или нет, они утаивают от него часть истины.

Особенно мадам Жослен. Ни на минуту ее не отпускало внутреннее напряжение. Чувствовалось, что она продумывает каждое слово, пытаясь заранее угадать вопрос комиссара и подготовить ответ.

— Благодарю вас, мадам Бонне. Как ребенок? Спал ночью?

— Просыпался только один раз и сразу же заснул. Странно, что в ту ночь он так нервничал, словно ощущал, будто что-то происходит.

Было половина одиннадцатого утра. Вероятно, Лапуэнт задавал вопросы гуляющим в Люксембургском саду, показывая фотографию. А те внимательно рассматривали ее и с серьезным видом отрицательно качали головой.

Мегрэ решил сам попытать счастья на бульваре Монпарнас, затем, возможно, на бульваре Сен-Мишель. Для начала он заглянул в небольшой бар, где накануне выпил три кружки пива.

Гарсон сразу же спросил у него, как у старого клиента:

— Вам то же самое?

Он кивнул не задумываясь, хотя пива ему не хотелось.

— Вы знали месье Жослена?

— Я не знал его по фамилии, но, когда увидел фотографию в газете, сразу же вспомнил. Раньше у него была собака, старая немецкая овчарка, еле двигавшаяся из-за ревматизма. Она всегда шла за ним следом, понурив голову. Это было лет эдак семь-восемь назад... А работаю я здесь уже пятнадцать.

— А что стало с собакой?

— Наверное, умерла от старости. По-моему, это была собака барышни. Я и ее прекрасно помню...

— Вам не случалось видеть месье Жослена в обществе какого-нибудь мужчины? Или может быть, кто-нибудь ждал его у входа?

— Нет... Ведь знал я его только с виду... Он у нас никогда не бывал... Как-то утром я шел по бульвару Сен-Мишель и видел, как он выходил из тотализатора... Это меня удивило... По воскресеньям я сам немного пробую счастья на бегах, но чтоб такой человек, как он... Странно...

— Вы видели его выходящим из тотализатора только в тот раз?

— Да... Ведь я редко бываю на улице в такое время...

— Благодарю вас.

Рядом находилась бакалейная лавка, Мегрэ зашел и туда.

— Вы знаете этого человека?

— Разумеется. Это месье Жослен.

— Он часто бывал у вас?

— Не он. Его жена. Она наша постоянная клиентка вот уже пятнадцать лет.

— Она всегда сама ходила за покупками?

— Она оставляет заказ. А продукты мы доставляем ей чуть позже. Несколько раз приходила служанка... А еще раньше изредка забегала дочь...

— А вы никогда не видели ее вместе с мужчиной?

— Мадам Жослен? — На него посмотрели недоуменно и даже с некоторой укоризной. — Она не из тех женщин, которым назначают свидание, особенно в своем же квартале.

Пусть так! Но он по-прежнему задавал всем этот вопрос. Он зашел в лавку мясника.

— Не знаете ли вы...

Жослен покупал мясо не в этом магазине, и ответ был весьма лаконичным.

Еще один бар. Он зашел и заказал одну кружку пива и вытащил из кармана фотографию.

— По-моему, он живет где-то неподалеку...

Какое количество человек опросили они с Лапуэнтом подобным образом? И все-таки надеяться приходится только на удачу. Правда, один раз уже повезло.

Теперь Мегрэ знал, что у Рене Жослена была путь безобидная, но страсть, мания или привычка: он играл на бегах.

Играл по-крупному? Или же делал небольшие ставки, только чтобы развлечься? Знала ли об этом жена?

Мегрэ готов был побиться об заклад, что не знала.

Это как-то не вязалось с обстановкой квартиры на улице Нотр-Дам-де-Шан и внешним обликом этих людей.

Итак, у него была маленькая слабость... Возможно, были и другие...

— Простите, мадам... Вы не знаете...

Снова фотография. Отрицательный жест. Он заходит еще в одну мясную лавку, на сей раз хозяин весьма любезен, поскольку именно у него делают покупки мадам Жослен или мадам Маню.

— Он проходил мимо всегда в одно время...

— Один?

— Иногда встречался с женой, когда возвращался с прогулки.

— А она? Тоже всегда бывала одна?

— Однажды я видел ее с малышом, который едва научился ходить, с внуком.

Мегрэ зашел в кафе на бульваре Монпарнас. Посетителей почти не было. Официант натирал пол.

— Порцию чего угодно, только не пива, — заказал Мегрэ.

— Аперитив? Коньяк?

— Коньяк...

И неожиданно, когда он уже почти не верил в успех, ему повезло.

— Я его знаю. Я сразу же подумал о нем, когда увидел в газете фотографию. Правда, последнее время он немного похудел.

— Он заходил к вам пропустить рюмочку?

— Не часто... Раз пять или шесть, всегда в одно и то же время, когда у нас пусто. Поэтому-то я и обратил на него внимание.

— В такое время, как сейчас?

— Примерно... Чуть позже...

— Он был один?

— Нет. Вдвоем. Они сидели в глубине зала...

— Женщина?

— Мужчина.

— Какого типа?

— Хорошо одетый, довольно молодой, лет сорока — сорока пяти.

— Они о чем-то спорили?

— Говорили вполголоса, и я не слышал о чем.

— Когда они были в последний раз?

— Дня три-четыре назад.

Мегрэ едва мог поверить такой удаче:

— Вы уверены, что имеете в виду именно этого человека?

Он снова показал фотографию. Официант посмотрел на нее внимательнее, чем в первый раз:

— Я же сказал вам! Да, он! В руках у него всегда были газеты, не меньше трех или четырех, и, когда он ушел, мне пришлось догонять его, чтобы отдать газеты, он забыл их на стуле.

— Вы бы смогли узнать человека, который был с ним?

— Возможно. Высокий, темноволосый... В светлом, хорошо сшитом костюме из легкой ткани.

— Было похоже, что они спорят?

— Нет. Оба были серьезны, но не спорили...

— Что они пили?

— Месье Жослен попросил минеральную воду, а второй — виски. Должно быть, он в этом деле не новичок, потому что велел принести определенный сорт виски... Но у нас его не было, тогда он назвал другой.

— Сколько времени они были здесь?

— Минут двадцать... Может быть, чуть больше...

— Вы видели их вдвоем только в этот раз?

— Я абсолютно уверен, что, когда месье Жослен приходил к нам раньше, несколько месяцев назад, с ним был именно этот мужчина. Впрочем, я потом его встретил...

— Когда?

— В тот же день... Днем. Или на следующий? Нет же! Именно в тот день!

— Значит, на этой неделе?

— Точно... Во вторник или в среду...

— Он вернулся один?

— Он оставался один довольно долго, просматривал вечернюю газету... Заказал мне тот же сорт виски, что и утром... Потом пришла дама...

— Вы ее знаете?

— Нет.

— Молодая?

— Средних лет. Ни старая, ни молодая. Интересная дама.

— Как вам показалось, они хорошо знакомы?

— Бесспорно... Похоже, она спешила... Села рядом с ним, а когда я подошел взять заказ, она показала знаком, что ничего не нужно.

— Долго они сидели?

— Минут десять... Ушли порознь... Сперва дама... Мужчина перед уходом выпил еще рюмку...

— Вы уверены, что именно он был утром с месье Жосленом?

— Абсолютно уверен... Заказал тот же сорт виски.

— Он похож на человека, который много пьет?

— Он пьет, но остается в форме. Совсем не опьянел, если вы это имеете в виду. Правда, у него мешки под глазами, понимаете?

— Вы видели этого мужчину вместе с женщиной только один раз?

— Один, насколько мне помнится. В другое время и смотреть некогда... Но у нас есть и другие официанты.

Мегрэ заплатил по счету и вышел на улицу, точно не зная, что будет делать дальше. Можно было сразу же пойти на улицу Нотр-Дам-де-Шан, но ему вовсе не хотелось оказаться там сейчас, когда привезут тело и, вероятно, будут устанавливать гроб...

Он предпочел пройтись еще, заглядывал в некоторые магазины и показывал фотографию, правда, без былой настойчивости.

Так он познакомился с зеленщиком Жосленов, сапожником, который чинил им обувь, с кондитером, у которого они покупали сладкое.

Дойдя до бульвара Сен-Мишель, он решил снова спуститься к главному входу в Люксембургский сад, повторяя таким образом ежедневную прогулку Жослена, только в обратном направлении.

Около ограды стоял киоск, где Жослен покупал газеты.

Фотография. Те же самые вопросы. Он ждал, что с минуты на минуту появится молодой Лапуэнт, который прочесывал сад.

— Да, это он... Я откладывала ему газеты и еженедельники, он просил...

— Он всегда бывал один?

Старая продавщица задумалась:

— Раз или два, мне кажется... Во всяком случае, один раз, когда кто-то возле него стоял, я спросила: «А что для вас?» И мужчина ответил: «Я с месье...»

Он был высокий, темный, как ей кажется. Когда это было?

Весной, потому что цвели каштаны.

— А больше вы его не видели?

— Не помню...

Мегрэ нашел Лапуэнта в бистро, где размещался тотализатор.

— Вам тоже сказали? — удивился тот.

— Что сказали?

— Что он часто сюда заходил.

Лапуэнт успел расспросить хозяина. Тот не знал фамилии Жослена, но был абсолютно уверен:

— Он приходил сюда два-три раза в неделю и каждый раз ставил на пять тысяч франков. Нет! Он не похож на завсегдатая скачек. У него никогда не было с собой бюллетеня скачек, он не следил за изменениями курса. Таких, как он, теперь много. Они даже не знают, из какой конюшни какая лошадь и что значит слово «гандикап»... Они выбирают цифры наугад, как те, кто участвует в национальной лотерее, просят билет с номером, оканчивающимся на какую-то определенную цифру.