Только одно его хоть немного успокаивало, хотя и раздражало одновременно. Одна очень любопытная фраза: «Если его сиятельство мне не верит, тогда мне не на что надеяться». Если уж на то пошло, у Вимси не было абсолютно никаких причин верить Селлону. Но, черт возьми, это прозвучало так искрение! Он не мог забыть молящего взгляда Селлона и его растерянного голоса: «Не уходите, милорд! Милорд, вы мне поверите!» Порывшись в дальних уголках памяти, Кирк вытащил одно замечательное изречение: «Проси помощи у Цезаря, только Цезарь тебя защитит». Но, похоже, Цезарь оказался глух к мольбам Селлона. И только, когда Кирк закончат длинное послание старшему констеблю, на него снизошло великое озарение. Он так и замер с ручкой в руках, невидящим взглядом уставившись в стену. Сначала это было нечто, только отдаленно напоминавшее мысль, ему показалось, что она приходила ему на ум и раньше, только у него не было времени получше ее рассмотреть. Ну, конечно, это все объясняет! Это объясняет слова Селлона и оправдывает его. Это объясняет, как он смог увидеть часы через окно, как кто-то умудрился убить Ноукса за закрытыми дверями! Это вообще объясняет всю эту историю. Потому что, с видом победителя подумал Кирк, на самом деле никакого убийства-то и не было!


Минуточку, сказал себе старший инспектор, остынь немного. Нужно хорошенько все продумать. Здесь, может быть, какая-то ловушка? Как мы пришли к такому выводу?

Первой ловушкой, которая не давала блестящей Теории быть воплощенной на практике, был проклятый кактус. Первое предположение, что его просто кто-то снял, Кирк выбросил из головы, как нелепое, но если допустить, что так на самом деле все и было, инспектор получал ключ к решению многих проблем. Перед отъездом из Тэлбойз он разговаривал с Кратчли в саду. Ему тогда показалось, что он блестяще провел допрос. Кирку удалось избежать прямого вопроса: «Не трогали ли вы кактус, Кратчли?» Он был намного осторожнее: «А не забыли ли вы повесить кактус на место?» Это отвлекло внимание садовника от того, что пока было их с Вимси секретом. Ему не хотелось, чтобы все приставали с этим вопросом к Селлону, пока он сам все окончательно не выяснит. Поэтому инспектор притворился, что забыл, о чем Кратчли в последний раз разговаривал с Ноуксом. Они были в кухне? Да. Кто-то из них потом ходил еще раз в гостиную? Нет. Но, насколько он помнит, Кратчли говорил, что во время разговора поливал цветы. Нет, к тому времени он уже с этим закончил и ставил на место стремянку. Ах, так? Тогда, вероятно, Кирк что-то перепутал. Извините. А сколько длились препирательства с Ноуксом? Ноукс был в гостиной, когда Кратчли возился с цветами? Нет, в кухне. Но разве Кратчли не носит цветы в кухню, когда поливает? Нет, он делает это прямо в гостиной. А потом он завел часы и понес на место стремянку. После этого Ноукс заплатил ему за работу, и началась перепалка. Все это длилось примерно десять минут. Нет, наверное, пятнадцать. Нет, не перепалка, часы и цветы. Так, как раз в шесть Кратчли закончил работу и получил свои пять монет. За восемь часов, включая перерыв на обед. Кирк извинился, он не все понял со стремянкой. Ему показалось, стремянка нужна была для того, чтобы достать цветы из кашпо на стене. Нет, стремянка нужна для того, чтобы их поливать и чтобы завести часы. Все точно так, как он проделал это сегодня утром. И это все. Ничего в этом странного нет, когда люди поливают цветы со стремянки. Все так делают. А потом он понес стремянку на кухню. «Вы что, пытаетесь выяснить, — Кратчли уже начал злиться, — не стоял ли я на лестнице с молотком и не стукнул ли я старика этим молотком по затылку?» Это была гениальная идея. Она еще никому не приходила в голову. Кирк ответил, что ничего особенного он не думает, только пытается выяснить время убийства. Он обрадовался, что Кратчли подумал: все подозрения связаны с лестницей.

Но потом, к сожалению, у него так и не представилось случая задать вопрос о кактусе. Да, к тому же, и сам Ноукс мог снять несчастный цветок по той или иной причине. По какой причине? Трудно сказать. Может, он увидел мучнистую росу или от чего там еще страдают эти уродцы. Может, ему захотелось стереть с него пыль, или… Но он мог для этого взять стремянку или стул, он был довольно высоким стариком. Ничего не получается. Что там еще может произойти с растением? Может, его пора было пересаживать? Кирк не был уверен, нужно ли кактусы время от времени пересаживать. Но вдруг вам просто приходит в голову посмотреть, нет ли трещины на дне горшка. А что, вполне возможно. А для этого цветок обязательно нужно снять. Или проверить, не пересохла ли земля. Не годится, его только что поливали. Но минуточку! Ноукс же этого не видел! Он не видел, как Кратчли их поливал. А вдруг он решит проверить, хорошо ли Кратчли справился со своей работой? Вдруг он пощупал землю, она показалась ему недостаточно влажной, и тогда… Нет, он скорее решит, что Кратчли полил их слишком сильно. Эти Коварные кактусы не любят влаги. Или любят? Кирка раздражало, что он так мало знает об этих колючих чудовищах. Его собственные познания в цветоводстве и огородничестве сводились к огурцам, помидорам и маленькой клумбе у него под окном.

В любом случае, нельзя полностью исключать возможность, что Ноукс по какой-то причине сам снял цветок. Кто докажет, что он этого не делал? Допусти, он снял его. Хорошо. Тогда в девять часов к окну подошел Селлон, увидел, как Ноукс входит в гостиную… Здесь Кирк опять задумался. Если Ноукс собирался, как обычно, слушать новости в девять тридцать, тогда он пришел в гостиную слишком рано. Он вошел (сообщил Селлон) и посмотрел на часы. Старик не носил часов, и Кирк предположил, что он просто зашел узнать, который час. И скоро ли будут передавать новости. Но, возможно, он также собирался повесить на место кактус и именно поэтому пришел в гостиную немного пораньше. Пока все сходится. Старик входит. Он думает: «Успею ли я принести цветок из бойлерной (или из кухни) до того, как начнутся новости?» Он смотрит на часы. В этот момент Джо Селлон стучит в окно. Они разговаривают, а потом Джо уходит. Старик хочет повесить на место цветок и начинает взбираться на стул или что-то вроде этого. Возможно, на лестницу. И вдруг он замечает, что уже почти половина десятого. Он начинает спешить, поэтому неосторожно наклоняется, или лестница начинает скользить, короче, он теряет равновесие, падает на спину и ударяется головой о пол. Или об угол кресла. Старик теряет сознание. Через некоторое время он приходит в себя, ставит на место стул, лестницу или что там было. А после этого, ну, известно, что с ним после этого случилось. Вот, пожалуйста. Просто, как дважды два. Никакой тебе кражи ключей, орудия убийства, никакой лжи, наконец. Ничего, просто обычный несчастный случай. И, значит, все говорили чистую правду.

Кирк пришел в такое же восхищение от красоты, простоты и краткости своего решения, как, наверное, Коперник, решивший поставить солнце в центр Солнечной системы и увидевший стройную систему вместо сложных и неуклюжих геометрических схем сидел и с довольной улыбкой минут десять наслаждался своим логическим построением, не решаясь подвергнуть его проверке.

Однако теория есть теория. Для подтверждения ее правоты нужны доказательства. Необходимо убедиться, что в ней нет противоречий. Прежде всего, может ли падение с лестницы привести к смерти?

На его письменном столе рядышком со стопкой карманных изданий английских поэтов и философов, справа от «Популярных изречений» Барлетта и слева от удобного специального издания, в котором были собраны, проанализированы и расклассифицированы по орудиям убийства все самые известные преступления, стояли два голубых тома «Медицинской юриспруденции» Тейлора, огромные и грозные. Это каноническое собрание неканонической практики. Популярный путеводитель по черным лабиринтам смерти. Частенько вечерами Кирк перелистывал его страницы. Он сделал энциклопедию обязательным вечерним чтением на случай непредвиденных обстоятельств. Кирк взял первый том и начал перелистывать страницы. Наконец он нашел раздел «Внутричерепные кровотечения». Он искал главу, в которой рассказывалось, как джентльмен выпал из экипажа. Да, вот она. Рапорт из Гайской больницы, 1859 год.

«Джентльмен выпал из экипажа и ударился головой о мостовую. В результате полученной травмы он на некоторое время потерял сознание, однако скоро пришел в себя. Он почувствовал себя значительно лучше, и его друг усадил его обратно в карету и привез в дом родителей. Пострадавший не придал инциденту особого значения, посчитав его обычной незначительной травмой. Однако через некоторое время у него начались головокружения и боли. Ему был рекомендован постельный режим. Симптомы становись все более тревожными, и примерно через час он скончался от кровоизлияния в мозг». Достойный, но несчастный джентльмен. Имя его известно, так же, как и внешность. Жизнь его так и осталась тайной. Но благодаря Тейлору слава о нем переживет гранитные памятники королям. Он был молодым и немного легкомысленным, жил в доме отца и, скорее всего, еще не был женат. Носил элегантные смокинги и шелковые цилиндры, которые тогда как раз входили в моду. Почему он выпал из экипажа? Может, он выпил лишнего? С экипажем, как можно судить по сообщению, было все в порядке. Его попутчик был трезв настолько, что смог привезти его в родительский дом. Смелый (раз он решился опять сесть в тот же экипаж), заботливый молодой человек (он не придал инциденту особого значения, наверное, чтобы не волновать родителей). По поводу его преждевременной кончины было пролито немало слез. Кто бы мог подумать, что почти через восемьдесят лет деревенский детектив будет сидеть и читать короткую эпитафию: «Джентльмен выпал из экипажа…?»

Старший инспектор Кирк не стал бы зря забивать себе голову биографическими подробностями. Но что его действительно расстроило, так это отсутствие сведений о высоте экипажа или хотя бы скорости, с которой он ехал. Как можно сопоставить описанный Тейлором случай с падением пожилого человека с лестницы? В следующем описании информации было еще меньше. Молодой человек восемнадцати лет в драке получит травму головы. Он прожил еще десять дней. На одиннадцатый почувствовал сильную головную боль, а ночью скончался. Потом следовала история пятидесятилетнего извозчика, частенько злоупотреблявшего спиртным. Извозчик упал с кэба и скончался на месте. Сообщалось, что до этого несчастный дважды или трижды падал, но на этот раз ему не повезло. Он попал под колеса собственного кэба. Но все это не давало ответ на вопрос: могло ли падение с относительно небольшой высоты привести к смерти? Кирк еще немного посидел в раздумье и пошел к телефону.