– Но мы можем отправиться в путь сегодня.

– Слишком далеко ехать.

– Дорсет, всего лишь три часа езды.

– Каковы ваши планы?

– Думаю, после ночи, проведенной в доме, многое прояснится.

– Если какая-либо заблудшая душа попала в беду, то это поездка становится моей обязанностью.

– У вас найдется место для меня? – взмолился Мэлоун.

– Конечно, дружище. Я на это и рассчитывал, когда явился к тебе в редакцию. Рыжий болван редактор должен был послать тебя ко мне с заданием. Таким образом ты сможешь написать репортаж обо всем, что увидишь. Поезд отправляется в восемь часов с вокзала Виктория. Встретимся прямо на перроне. По пути я должен заехать к старине Челленджеру, переброситься парой слов.


Путешественники пообедали в вагоне-ресторане, а затем собрались в роскошном купе первого класса. Нет ничего лучше, чем путешествовать подобным образом. Рокстон затянулся черной сигарой. Он все еще находился под впечатлением от визита к профессору.

– Старик ничуть не изменился. Пару раз накричал на меня в своей обычной манере, молол какой-то вздор. Сказал, что у меня началось размягчение мозга, если я действительно полагаю, что привидения существуют. «Если ты мертв, ты на самом деле мертв». В этих словах заключается его жизненное кредо. «Исследуя современников, – сказал профессор, – я пришел к выводу, что единственной надеждой мира является исчезновение идиотов. Какая жуткая перспектива ожидает человечество, если кто-то из ныне живущих болванов останется жив». Он хотел дать мне бутыль с хлорином{113}, чтобы я швырнул в привидение. Я ответил, что если привидение не остановит мой пистолет, то хлорин и подавно. Скажите, падре, вам уже приходилось бывать на подобного рода сафари?

– Вы слишком легкомысленно относитесь к происходящему, лорд Джон, – мрачно ответил священник. – У вас явно отсутствует опыт. Отвечая на вопрос, могу сказать, что уже несколько раз пытался помочь несчастным в подобных случаях.

– И вы относитесь к этому серьезно? – задал вопрос Мэлоун, делая пометки в блокноте для будущей статьи.

– Более чем серьезно.

– В чем, по-вашему, заключается опасность?

– Я не слишком большой авторитет в этих вопросах. Вы, должно быть, знакомы с адвокатом Альджерноном Мэйли? Он снабдит вас цифрами и фактами. Мое отношение к предмету продиктовано скорее инстинктом и эмоциями. Я помню лекцию Мэйли, основанную на книге профессора Боззано{114}. Профессор дает описание более чем пяти сотен аутентичных сущностей. Каждый случай задокументирован и базируется на неоспоримых доказательствах. Кроме того, советую познакомиться с трудами Фламмариона{115}. Скептикам не удастся отмахнуться от подобных исследований.

– Я также читал Боззано и Фламмариона, – ответил Мэлоун. – Но сейчас меня более интересует ваш опыт и выводы.

– Хорошо, если вы собираетесь цитировать меня, то помните, что я не являюсь крупным экспертом в области парапсихологии. Умы более светлые, чем мой, могут дать иную трактовку. Я пришел к определенным выводам лишь после того, как увидел некоторые явления своими глазами. Один из выводов гласит, что в теологической идее раковины присутствует большая доля правда.

– О чем вы говорите?

– Вообразите, что все духовные тела вокруг земли представляют собой пустые раковины, из которых удалена истинная сущность. Сейчас, конечно, мы понимаем, что подобные утверждения не имеют смысла, так как контакт возможен лишь с высшим разумом. Но следует избегать слишком широких обобщений. Не все духи являются существами, наделенными высшим разумом. Некоторые из них настолько примитивны, что представляют собой скорее видимость, внешнюю оболочку, нежели реальность.

– Но почему подобные создания существуют?

– Хороший вопрос. Полагаю, что ответом может служить следующее утверждение: существует материальное тело, так называл его святой Павел. Это тело полностью разрушается после смерти. Но существует также эфирное или духовное тело, которое сохраняется и продолжает жить в иных сферах. Эфирное тело, как луковица, имеет множество оболочек. В том месте, где мы испытали сильное эмоциональное потрясение, ментальная оболочка может быть сброшена. В результате на свет является существо, обладающее лишь некоторыми признаками человеческой внешности и естества.

– Это объяснение, – произнес Мэлоун, – проливает свет на факты, которые я не мог объяснить самостоятельно. Вот почему убийца или его жертва столетиями не покидают места былых преступлений. Иначе какой в этом смысл?

– Ты прав, дружище, – подал голос Рокстон. – Мой старинный приятель, Арчи Соамс, владел старинным замком в Беркшире. По замку бродило привидение Нелл Гвинн{116}. Арчи божился, что видел ее не раз. Он не боялся брать самые высокие препятствия на скачках, но не решался бродить по темным коридорам после полуночи. Нелл была настоящей красоткой, но, черт побери… Я хочу сказать, что пора поставить точку.

– Согласен, – ответил священник. – Страшно представить состояние существа, которое обречено столетиями бродить по сумрачным коридорам. Если Нелл при жизни страдала в замке, изводила себя мрачными мыслями, то не исключено, что ее душа могла сбросить одну из оболочек в месте былых мучений.

– Вы говорили, что имеете личный опыт?

– Мне приходилось сталкиваться с духами еще до того, как я познакомился со спиритуализмом. Не думаю, что кто-то поверит мне, но заверяю, что все это истинная правда. Я тогда был очень юным куратором в сельском приходе на севере Англии. Один дом в деревне пользовался дурной славой. Поговаривали, что там обитает полтергейст – вредное создание, которое является причиной многих проблем. Я вызвался изгнать его. Вы должны знать, что церковь одобрила официальную процедуру экзорцизма{117}. Мне казалось, что я неплохо вооружен. Все семейство собралось в гостиной, где злая сила показывалась наиболее часто, стало на колени позади меня и принялось читать молитву. Как вы думаете, что произошло дальше?

На костлявом лице Мэйсона появилось подобие улыбки:

– Как только я произнес «аминь», привидение должно было в испуге удалиться. Вдруг большая медвежья шкура, лежавшая у камина, поднялась в воздух и окутала меня с ног до головы. Стыдно признаться, но я выскочил из дома в два прыжка. Лишь позднее я узнал, что формальные религиозные процедуры не властны над духами.

– Что случилось далее?

– Мне помогли здравый смысл и доброжелательность. Вы увидите, что духи отличаются друг от друга. Некоторые из привязанных к земле существ абсолютно нейтральны. Некоторые представляют собой лишь пустую оболочку. Многие благонравны по натуре, как души монахов в Гластонбери. История с монахами наделала много шума в последние годы, после того, как была задокументирована Блаем Бондом. Такие существа тянутся к земле, влекомые благочестивыми воспоминаниями. Некоторые призраки ведут себя словно шаловливые дети, я имею в виду полтергейст. Но есть среди духов и такие, – надеюсь, что они представляют меньшинство, – которые воистину ужасны. Это сильные, злобные монстры, слишком тяжелые, чтобы подняться над землей. Они тяжелы настолько, что их вибрации могут восприниматься человеческим глазом, соответственно, они становятся видимыми. Если чудовище было хитрым и злобным при жизни, то остается таким и после смерти. Обретенное в высших сферах могущество существо использует для того, чтобы причинять вред. Возникновению подобных монстров в немалой степени способствует смертная казнь. Душа преступника, который ушел из жизни в расцвете сил, видит смысл своего жалкого существования в мести всем и вся.

– Кажется, что привидение из Драйфона относится именно к этому типу, – произнес лорд Рокстон.

– Именно. Вот почему я не одобряю легкомыслие в таких делах. Представьте жуткого осьминога, который прячется в темной пещере на дне океана и выплывает наружу, чтобы сожрать неосторожную рыбешку. Так и злобный призрак таится в засаде в проклятом доме и появляется лишь тогда, когда видит легкую добычу.

У Мэлоуна отвисла челюсть.

– Вы хотите сказать, – пробормотал он, – что мы беззащитны?

– Думаю, что нет. Если бы люди были беззащитны, то подобные создания уничтожили бы Землю. Нас защищают светлые силы. Я вслед за католиками называю их ангелами-хранителями. Можно назвать их наставниками или покровителями. Но как бы вы ни назвали их, они существуют и защищают нас от нападок злых сил в высших сферах.

– А что вы скажете о парне, который сошел с ума, падре? И где был ваш ангел, когда привидение обернуло вас медвежьей шкурой?

– Сила наших хранителей зависит от нашей собственной ценности. Зло может выиграть отдельную битву, но окончательная победа всегда останется за добром. По крайней мере, так подсказывает мой опыт.

Лорд Рокстон покачал головой.

– Если добро и победит, то после длительной борьбы. Большинство из нас не доживут до финала. Посмотрите на безжалостных охотников за каучуком, с которыми мне пришлось схватиться в джунглях у реки Путумайо. Где они? Почти все осели в Париже, наслаждаются жизнью. А как быть с невинными ниггерами, которых они укокошили? Кто ответит за это?

– Иногда только вера может дать ответ. Мы должны понимать, что нам не суждено увидеть финал. Фраза: «Продолжение следует в будущей жизни» должна освещать последние дни любого существа. Новый, прекрасный мир ожидает нас. Каждому предстоит как минимум еще один жизненный цикл.

– Как я могу узнать, что ждет меня впереди? – спросил Мэлоун.

– Издано множество замечательных книг. Люди еще не осознали до конца их значимость. Я помню один случай. Вы можете воспринимать его как притчу, если хотите, но это более чем притча. Умерший богатей остановился у дверей прекрасного здания. Его грустный наставник стал тащить его дальше: «Это жилище не для тебя. Оно предназначено твоему садовнику». Затем наставник указал на полуразвалившуюся лачугу: «Ты ничего не дал нам для строительства. Это все, что мы смогли сделать для тебя». Такой может быть следующая глава для каучукового миллионера.