Артур Конан Дойл - Маракотова бездна. Страна туманов (сборник)

«Мошенник предстал перед судом…»,

«Собаку спутали с человеком!!!»,

«Кто такой Педро?»,

«Показательное наказание».

Мэлоун скомкал газету в руках.

«Неудивительно, что спиритуалисты чувствуют горечь, – думал он. – У них для этого есть причины».

Пресса не жаловала беднягу Линдена. Медиум оказался в тюрьме, со всех сторон осыпаемый насмешками и презрением. «Планета», газета, львиная доля материала которой была посвящена спортивным прогнозам, заявляла об абсурдности предсказаний будущего. Еженедельник «Честный Джон», замешанный в нескольких крупнейших аферах столетия, придерживался мнения, что мошенническая проделка Линдена являет собой публичный скандал. «Таймс» опубликовала письмо деревенского священника, который возмущался из-за того, что кто-то смеет спекулировать на духовных дарах. «Прихожанин» полагал, что подобные инциденты вызваны ростом неверия, а «Свободомыслящий», напротив, был убежден, что спиритуализм связан с возрождением суеверий. Наконец мистер Маскелайн наглядно продемонстрировал публике, как именно совершаются надувательства. Его опыты значительно пополнили кассу театра. В течение нескольких дней Том Линден имел, как говорят французы, succes d'execration[8]. Затем внимание общественности переключилось на другие события, а Линден был предоставлен своей судьбе.

Лорд Рокстон вернулся из Центральной Америки, где охотился в непроходимых джунглях. Сразу же после возвращения он предпринял несколько восхождений на альпийские вершины. Такие приключения удовлетворили и привели бы в восторг любого, но только не его.

– В Альпах настоящее столпотворение, – сказал он. – Кроме Эвереста не осталось ни одного места, где можно насладиться одиночеством.

Появление Рокстона в Лондоне было отмечено обедом, который дало в честь лорда Общество любителей приключений. Событие было строго конфиденциальным, поэтому репортеров не приглашали. Но речь лорда Рокстона отпечаталась в головах присутствующих словно стенограмма. Минут двадцать Рокстон корчился, выслушивая цветистую, изобилующую комплиментами речь президента. Постепенно лорд приходил в особое состояние, среднее между негодованием и стыдом. Подобное случается с каждым британцем, когда его осыпают публичными похвалами. Речь Рокстона изобиловала возгласами: «Как я сказал. Клянусь Юпитером! Что такое?» После чего вспотевший от смущения лорд занял свое место.

Мэлоун узнал о возвращении Рокстона от Мак-Ардла, старого вечно ворчащего редактора отдела новостей. У старика от непомерных трудов еще больше облысела голова: над рыжей кромкой торчал огромный розовый купол. Но несмотря ни на что Мак-Ардл не утратил нюх на сенсации. Именно поэтому холодным зимним утром он вызвал Мэлоуна к себе в кабинет. Старик держал в руках длинную стеклянную трубку, которая служила мундштуком, и посматривал на подчиненного сквозь стекла очков.

– Вы знаете, что лорд Рокстон вернулся в Лондон?

– Первый раз слышу.

– Он вернулся. Вы ведь знаете, что он был ранен на войне? Рокстон возглавлял небольшую колонну в Восточной Африке и принимал участие в боях, пока не получил пулю в грудь. Сейчас с ним все в порядке. Если бы что-то было не так, вряд ли Рокстон стал бы карабкаться на вершины. Он настоящий дьявол и каждый раз придумывает что-то новое.

– Что он придумал на этот раз? – спросил Мэлоун и уставился на лист бумаги, который Мак-Ардл сжимал между указательным и большим пальцами.

– Сейчас он вторгается на вашу территорию. Я подумал: а что, если вы отправитесь на охоту вместе? Будущая статья от этого только выиграет. Взгляните на заметку в «Ивнинг стандарт». – Редактор передал Мэлоуну газету.

Короткий текст гласил:

«Необычное объявление, размещенное в разделе “Текущие происшествия”, доказывает, что известный лорд Рокстон, третий сын герцога Помфрета, жаждет новых приключений. Устав от спортивных подвигов в разнообразных частях земного шара, лорд Рокстон обратил свой взор на область паранормальных явлений. Он изъявил желание купить настоящий дом с привидениями и хочет получить информацию о наиболее опасных проявлениях нечистой силы. Он хочет выяснить правду о тех случаях, которые требуют особо тщательного расследования. Так как лорд Рокстон отличается решительным нравом и является одним из лучших в Англии стрелков из револьвера, то предупреждает всех шутников: держитесь от него подальше и уступите место существам, которые невосприимчивы к пулям точно так же, как их сторонники к доводам разума».

Прочитав последнее предложение, Мак-Ардл издал короткий смешок.

– Не принимайте эту заметку близко к сердцу, дорогой Мэлоун. Вы еще не сторонник, но уже близки к тому, чтобы им стать. Как думаете, вам двоим удастся изловить привидение и выдавить из него материал для двух колонок?

– Я готов встретиться с лордом Рокстоном, – сказал Мэлоун. – Надеюсь, что он все еще проживает в старом особняке в Олбани. Я в любом случае хотел бы с ним повидаться. Так или иначе, я расскажу ему о вашем предложении.

Таким образом под вечер, когда туманные улицы Лондона озарялись мутным серебром фонарей, журналист как в былые времена шагал по Виго-стрит. Портье у затемненных дверей старомодного особняка подтвердил, что лорд Рокстон находится у себя, но сейчас у него в гостях незнакомый джентльмен. Слуга c неохотой взял визитную карточку Мэлоуна. Вернувшись, привратник сообщил, что, несмотря на присутствие посетителя, лорд желает видеть журналиста немедленно.

Мэлоуна провели в роскошные старинные апартаменты, стены которых были увешаны охотничьими и военными трофеями. В дверях его поджидал сам хозяин – высокий, худой, сурового вида джентльмен с эксцентричным лицом Дон Кихота. Время пощадило лорда Рокстона, он почти не изменился. Разве что обострился нос, а мохнатые брови чуть ниже нависли над беспокойными, отважными глазами.

– Привет, дружище! – воскликнул он. – Хорошо, что ты не забыл путь в мою берлогу. Я побывал у тебя в офисе. Заходи, заходи скорей! Позволь представить тебе преподобного Чарльза Мэйсона.

Очень высокий и невероятно худой священник сидел, согнувшись, в кресле. При появлении нового гостя он привстал и протянул костлявую руку для рукопожатия. Мэлоуна сразу покорили серые искренние очень добрые глаза и широкая доброжелательная улыбка. Измученное лицо святого отца напоминало лица средневековых борцов за веру. Но в отличие от физиономий религиозных фанатиков лицо это излучало тепло, милосердие и сострадание. Мэлоуну уже приходилось слышать об англиканском{111} викарии{112}, который покинул образцовый, созданный с нуля приход ради новой свободной доктрины христианства, обогащенной парапсихологическими знаниями.

– Кажется, мне никуда не деться от спиритуализма! – воскликнул Мэлоун.

– Так и есть, мистер Мэлоун, – хохотнул в ответ священник. – С тех пор как Господь послал на землю новые идеи, никто в мире не сможет игнорировать их. Вам не удастся спрятаться. Это явление слишком велико. В огромном городе, в котором мы живем, не существует места, где бы ростки новых знаний не пробивали себе дорогу. Но почему-то мы узнаем об этом не из прессы.

– Вам не в чем упрекнуть «Дейли газетт», – ответил Мэлоун. – Вы должны были видеть мои статьи.

– Конечно, я прочитал ваши статьи. Они как минимум лучше, чем обычный, наполненный дешевыми сенсациями хлам, которым кормят читателя популярные лондонские газеты. А некоторые, включая «Таймс», игнорируют явление вообще. Иногда ссылки на спиритуализм встречаются в редакторских заметках. Лишь однажды эта уважаемая газета вспомнила о нас. Автор статьи заявил, что поверит в явление тогда, когда мы укажем точное число победителей на скачках.

– Неплохо придумано, – произнес лорд Рокстон. – Я бы повторил эти слова вслед за газетой.

Лицо священника помрачнело. Он замотал головой.

– Мне следует вернуться к цели своего визита, – произнес он и повернулся к Мэлоуну. – Я имел смелость явиться к лорду Рокстону в связи с его объявлением. Лорд Рокстон должен понять, что если он взялся за изучение предмета с добрыми намерениями, то его ждет чудесное вознаграждение. Но если им движет лишь спортивный интерес, тот самый, который заставляет его охотиться на носорогов в Африке, то последствия могут быть непредсказуемыми. Вы играете с огнем, милорд.

– Знаете ли, падре, я играю с огнем всю свою жизнь. В этом нет ничего необычного. Если вы желаете познакомить меня с религиозной трактовкой мира духов и привидений, то не стоит тратить время: я был воспитан в лоне англиканской церкви. Но если на пути меня подстерегает опасность, я готов отправиться в путь хоть сейчас. Что?

Преподобный Чарльз Мэйсон мягко улыбнулся.

– Он неисправим, не правда ли? – обратился священник к Мэлоуну. – Я могу лишь пожелать, чтобы вы осмыслили предмет наиболее полно. – Священник поднялся с кресла, словно собираясь уходить.

– Погодите минуту, падре! – торопливо воскликнул Рокстон. – Я всегда начинаю экспедицию с того, что беру знающего проводника из местных. Вы кажетесь подходящей кандидатурой. Желаете последовать за мной?

– Куда?

– Пока садитесь, я все вам расскажу. – Рокстон вытянул лист бумаги из кипы, которая высилась на столе. – Неплохой набор привидений, – сказал он. – С первой же почтой мне пришло не менее двадцати предложений. Вот этот случай кажется наиболее интересным: стоящий в отдалении дом, хозяин, который сошел с ума, жильцы, запирающие комнаты на засовы по ночам, жуткий призрак… Звучит неплохо, не так ли?

Священник, нахмурившись, прочитал письмо.

– Кажется, здесь тяжелый случай, – наконец произнес он.

– Надеюсь, что вы не оставите бедняг. Ваша помощь понадобится для того, чтобы выяснить, что же на самом деле происходит.

Преподобный Мэйсон вытащил из кармана дневник.

– Я провожу службу для уволенных в запас ветеранов в среду днем и читаю лекцию в этот же день вечером.