— Не волнуйтесь, — заверил Спейд. И добавил: — Успех гарантирован.

— Не сомневаюсь, сэр, но хочу быть подальше, когда начнут допрашивать Вильмера.

— Ваше дело. — Спейд пожал плечами. — Могу продержать его здесь хоть сутки. Только сначала — выясним все детали. Во-первых, почему он прикончил Тереби? Во-вторых, как, где и почему он убил Якоби?

— К чему вам такие подробности, сэр? Мы ведь уже отдали мне деньги и Вильмера, честно выполнив свою часть нашей сделки.

— Тем не менее, — возразил Спейд, — я рассчитываю на вашу искренность. — Он закурил самокрутку. — Мне нужны убедительные доказательства, в противном случае толку от нашего козла отпущения — как с козла молока. — Спейд коротко хохотнул и нахмурился. — В чем дело-то? Чего вы так его защищаете? Если он вывернется, то вам не поздоровится.

Гатмэн подался вперед.

— Разве это, — он кивком указал на разложенные на столе пистолеты, — не доказательство его вины? В полиции легко установят, что стреляли именно из них.

— Возможно, — согласился Спейд. — Но я сам должен знать, как это произошло, чтобы в случае чего помочь Брайану увязать концы с концами.

Глаза Кейро округлились.

— Говорил же я вам! — заверещал он, обращаясь к Гатмэну. — А ведь он божился, что дело яйца выеденного не стоит. Не связывайтесь с ним! Я думаю, что мы должны…

— Плевать мне на то, что вы думаете, — перебил левантийца Спейд. — Вы уже увязли в этом дерьме по самые уши. Итак, почему убили Тереби?

Гатмэн перестал качаться и, уныло улыбнувшись, произнес:

— С вами трудно иметь дело, сэр. Я уже начинаю жалеть, что вязался с вами. Да, сэр, мы дали маху.

— Ничего страшного, — отмахнулся Спейд. — В конце концов, вы не только останетесь на свободе, но и получите сокола. Чего вам еще желать? В последний раз спрашиваю: почему убили Тереби?

— Этот Тереби был профессиональным убийцей, — после некоторого размышления заговорил Гатмэн. — И в этой игре он был партнером мисс О’Шонесси. Мы убрали его, чтобы она не попыталась обвести нас вокруг пальца. Ликвидировав союзника, мы лишили ее этой надежды. Как видите, сэр, я с вами полностью откровенен…

— Допустим. А вы не подозревали, что сокол может быть у Тереби?

Гатмэн затряс головой — жирные щеки заколыхались.

— Никоим образом — мы слишком хорошо изучили мисс О’Шонесси. Правда, к стыду своему, должен признать, что мы не знали о том, что в Гонконге она передала сокола капитану Якоби, обираясь встретить его здесь.

Спейд на мгновение задумался.

— Вы не пытались договориться с Тереби, прежде чем расправиться с ним?

— Конечно, пытались, ту ночь, после того как убили вашего партнера, Вильмер встретил Тереби возле отеля и привел ко мне. Я его долго уговаривал, нс Тереби стоял на своем и мы не сумели склонить его на нашу сторону. Вильмер проводил его до отеля… а остальное вам известно.

— Ну что ж, с этим мне все ясно. Теперь поговорим о Якоби. Гатмэн серьезно посмотрел на Спейда и сказал:

— Смерть капитана Якоби целиком лежит на совести мисс О’Шонесси.

Девушка встрепенулась. Глаза ее испуганно расширились.

— Сейчас это не имеет значения! — отмахнулся Спейд. — Меня интересуют только факты. Как это случилось?

Вперив в Спейда изучающий взгляд, толстяк, чуть помолчав, произнес:

— Хорошо, сэр. Когда полиция отпустила Кейро, я связался с ним и мы решили объединить свои силы. Мистер Кейро — человек редкой проницательности. «Ла Палома» — его идея. Он увидел в газете объявление о ее прибытии, вспомнил, что в Гонконге мисс О’Шонесси общалась с капитаном Якоби, и тут же сообразил, что к чему. Конечно, Якоби не подозревал, какое сокровище оставили на его попечение, — мисс О’Шонесси достаточно осмотрительна. — Гатмэн лучезарно улыбнулся. — Вместе с Кейро и Вильмером мы прибыли на «Палому», и нам посчастливилось застать там мисс О’Шонесси. Не буду утомлять вас ненужными подробностями, но к полуночи нам удалось уговорить мисс принять наши условия. Такое, во всяком случае, создалось впечатление. Мы покинули яхту, чтобы поехать вместе в отель, где мисс О’Шонесси обещала передать мне статуэтку в обмен на определенную сумму. Но нас провели как простачков. — Он неожиданно игриво расхохотался и погрозил девушке пальцем. — И как вам удалось улизнуть?

Спейд посмотрел на Бриджит. В ее темных глазах была мольба. Спейд перевел взгляд на Гатмэна.

— Это вы подожгли «Палому»? — поинтересовался он.

— Не нарочно, сэр. Это все Вильмер. Пока мы беседовали в каюте, он шарил по всему кораблю в поисках сокола и, видимо, был недостаточно осторожен со спичками.

— Понятно, — пробормотал Спейд. — Значит, если нам вдруг не удастся доказать, что он ухлопал Тереби, то можно повесить на него смерть Якоби и поджог судна. А как ему удалось пристрелить Якоби?

— Мы потратили целый день на поиски беглецов, сэр. Наконец нам удалось разыскать квартиру мисс О’Шонесси. Позвонив и дверь, я услышал стук открываемого окна. Вильмер бросился вниз, чтобы прикрыть пожарную лестницу, и, огибая угол, буквально столкнулся с несущимся на него капитаном Якоби. Вильмеру ничего не оставалось, как выстрелить. Однако пули не остановили Якоби — он сбил Вильмера с ног и припустил пуще прежнего. Когда Вильмер поднялся, он заметил бегущего к нему полисмена — дело было днем. По счастью, ему удалось ускользнуть неузнанным. Но мы вновь оказались ни с чем. Мы затратили много времени и сил, чтобы… э… уговорить мисс О’Шонесси признаться, что она велела капитану передать сокола вам. Потом она любезно согласилась оказать нам еще одну услугу и позвонила вам в офис, чтобы выманить вас наружу, прежде чем придет Якоби. Вильмера я отправил ему вдогонку. Уды, мы потратили лишком много времени на уговоры мисс О’Шонесси…

Вильмер застонал, перекатился на бок и заморгал.

—..Вот почему статуэтка оказалась у вас, — закончил Гатмэн. Вильмер свесил ноги на пол, сел и недоуменно огляделся по сторонам. Кейро подскочил к нему и принялся возбужденно нашептывать что-то на ухо. Стряхнув руку левантийца, Вильмер процедил сквозь зубы, чтобы тот убирался. Постепенно в его главах появилось осмысленное выражение. Вдруг, заметив Спейда, юнец напрягся и вскочил на ноги.

Спейд ухмыльнулся.

— Послушай, слюнтяй, — заговорил он, — если не хочешь бежать к дантисту, чтобы вставить зубы, сядь на диван и веди себя прилично.

Юнец вопросительно взглянул на Гатмэна.

— Ах, Вильмер, — промурлыкал толстяк, — ты не представляешь, как мне жаль терять такого славного парня, как ты, — ведь я любил тебя как собственного сына. Но что поделаешь — другого сына я смогу найти, а мальтийский сокол только один.

Спейд ядовито усмехнулся и обратился к Бриджит:

— Послушай, крошка, свари нам кофе и сваргань что-нибудь поесть. Мне не хочется бросать гостей, они могут подумать, что я дурно воспитан.

— Хорошо. — Девушка направилась к двери.

— Одну минутку! — Гатмэн вытянул вперед пухлую розовую ладонь. — Оставьте здесь конверт, милая, чтобы не заляпать его жиром.

Девушка вопросительно посмотрела на Спейда. Тот кивнул.

— Конверт пока еще принадлежит ему, — сказал он. — Отдай.

Бриджит повиновалась и полезла под пальто. Спейд взял конверт и не раскрывая бросил Гатмэну.

— Можете на него сесть, если боитесь потерять.

— Поймите меня правильно, — примирительно заговорил тот. — Бизнес есть бизнес. — Он достал из конверта банкноты и пересчитал. Потом вдруг гаденько захихикал. — Между прочим, здесь только девять бумажек! Хотя я давал вам десять. Можете сами убедиться. — Он разложил купюры на коленях и торжествующе улыбнулся.

Спейд многозначительно посмотрел на Бриджит.

— Итак? — спросил он.

Девушка недоуменно поежилась и пожала плечами. Губы ее мелко тряслись, в глазах застыл испуг.

Спейд протянул руку и пересчитал банкноты. Как и сказал Гатмэн, их оказалось девять. Спейд возвратил деньги толстяку и встал.

— Ну что ж, — невозмутимо сказал он и взял со стола пистолеты, — придется разобраться. Ты, — он кивнул в сторону Бриджит, не глядя на нее, — пойдешь со мной в ванную. Дверь останется открытой — советую не делать глупостей. По меньшей мере — прыгать с третьего этажа.

— Ну что вы, сэр! — запротестовал толстяк. — За кого вы нас принимаете? Вы должны сами понимать, что бежать нам нет ни малейшего резона.

— Я во всем разберусь, когда покончу с этим делом, — объявил Спейд, увлекая Бриджит в ванную. — Иди за мной!


Бриджит обрела дар речи только в ванной. Она положила обе руки на грудь Спейду и, приблизившись к нему почти вплотную, прошептала:

— Я не брала эти деньги, Сэм.

— Я тоже так думаю, но должен в этом убедиться! — отрезал Спейд. — Раздевайся!

— Ты не веришь мне на слово?

— Нет. Раздевайся.

— Ни за что!

— Хорошо, мы вернемся в гостиную, и тебя разденут там Бриджит охнула и попятилась. Ее глаза наполнились ужасом.

— Неужели ты на это способен?

— Еще как! — сказал Спейд. — Я хочу выяснить, куда пропали деньги, и никакая девичья скромность меня не остановит.

— Дело не в этом, Сэм. — Бриджит обняла его руками за шею. — Я не боюсь предстать перед тобой в обнаженном виде, Не… не так. разве ты не понимаешь?

Спейд неумолимо покачал головой.

— Я все понимаю, но должен выяснить, куда девалась тысяча долларов. Раздевайся!

Бриджит посмотрела в его немигающие желтовато-серые глаза, ее лицо зарделось, а потом побледнело. Отрешенно вздохнув, она принялась раздеваться. Спейд примостился на край ванны, одновременно следя за Бриджит и за дверью в гостиную. Раздевшись догола, девушка переступила через кучу одежды и отступила в сторону. В ее горделивой, уверенной позе не было и тени смущения.