Часы не тикали, деревья за окном не шумели от ветра; чувство времени исчезло.

— Теперь спите, — бормотал голос. — Спите спокойно. Спите глубоко. Спите.

И Рич сделал шаг назад.

Фрэнк Шарплесс почувствовал холод, как от прикосновения льда.

Вики Фэйн тихо откинулась, расслабив каждую частичку тела, на белом мягком кресле. Когда Рич перевёл на неё свет, все увидели, что её глаза были закрыты. Она не двигалась, только медленно поднималась и опускалась грудь, где высвечивалось углубление в гладкой коже над корсажем фиолетового платья.

Лицо, обрамлённое короткими коричневыми волосами, было тихим и безмятежным, веки были похожи на воск, рот замер в лёгкой тоске.

Шарплесс, Артур, Хьюберт, Энн Браунинг пытались стряхнуть с себя наваждение, как завесу, препятствующую перешагнуть через порог. Энн заговорила, инстинктивно шепча.

— Она нас слышит?

— Нет, — ответил Рич своим обычным голосом. Перемена звучала пугающе. Он вытер влажный лоб платком.

— Она правда..?

— О, да. Она сейчас далеко. А сейчас, мистер Фэйн, не могли бы вы взять револьвер и кинжал и положить их на круглый столик, который я поставил в центр комнаты?

Артур заколебался, впервые проявив беспокойство. Вынув оба предмета из коробки, он проверил их. Согнул резиновый кинжал туда-обратно. Затем резким движением раскрыл магазин револьвера, вынул и тщательно изучил каждую фальшивую пулю, прежде чем вернуть магазин на место.

И лишь тогда, будто посмеиваясь над собой, тронулся с места и положил револьвер с кинжалом на столик.

Он уже подходил к своему креслу, громко топоча, но тут происходящее неожиданно прервали. Дверь в прихожую открылась. Дэйзи, горничная, просунула голову в щель.

— Будьте добры, сэр... — начала она.

Артур развернулся к ней.

— О чём вы думали, заявляясь сюда? — зло спросил он. Его обычный голос звучал громко, резко и грубо на фоне всё ещё окутывающей тишины. — Я же говорил вам...

Дэйзи шарахнулась назад, но не исчезла.

— Я ничего не могла сделать, сэр! Там снаружи стоит мужчина, спрашивает мистера Хьюберта и не хочет уходить. Он говорит, что его зовут Дональд Макдональд. Он говорит...

Артур повернулся к Хьюберту.

— Это... — Артур сглотнул, но был вынужден закончить предложение. — Это опять ваш букмекер?

— Сожалею, мой дорогой мальчик, — признал Хьюберт, — что сие является неоспоримым фактом. Несомненно, в лучшем мире Дональду Макдональду будут отпущены его грехи (включая, будем надеяться, и алчность), однако в настоящий момент, боюсь, он вульгарен настолько, что хочет денег. Небольшой просчёт с моей стороны, хотя информация была получена прямо из конюшен...

— Тогда идите и заплатите ему. Я не потерплю подобных людей в моём доме, слышите?

— К несчастью, мой мальчик, я только что вспомнил, что потерпел неудачу, пытаясь сегодня заглянуть в банк. Сумма довольно незначительна: пять фунтов. Если бы ты был так добр, чтоб занять мне их до завтрашнего утра?..

Артур тяжело выдохнул, раздувая ноздри. После паузы он залез в карман, достал оттуда бумажник, отсчитал пять фунтов и вручил их Хьюберту.

— До завтра, мой мальчик, — обещал Хьюберт. — Я вернусь через мгновение. Умоляю, продолжайте эксперимент!

Дверь закрылась за ним.

Наваждение должно было исчезнуть, но не исчезло. Маловероятно, что вообще кто-то, кроме Артура, заметил это отклонение от сценария. Шарплесс, Энн Браунинг, даже сам Рич столпились вокруг Вики, смотря на неё с чувствами, не нуждавшимися в описании. Артур Фэйн тихо произнёс:

— И что дальше?

— Дальше, — ответил Рич, ещё раз вытирая лоб, прежде чем убрать платок, — предстоит самая сложная часть. У нас только что была передышка. Теперь рассаживайтесь. Не двигайтесь, и не говорите, пока я не разрешу. Это может быть опасно. Понятно?

— Но...

— Прошу сделать то, что я сказал.

С каждой стороны Вики кресла Вики появилось по два стула, немного спереди от неё. Шарплесс и Энн Браунинг сели с одной стороны, Артур сел с другой рядом с пустым стулом, на котором раньше сидел Хьюберт. Доктор Рич встал в середину этого полукруга лицом к Вики. Он позволил тишине продлиться ещё немного, прежде чем заговорил.

— Виктория Фэйн, — сказал он мягко. Всё тот же сверхъестественный голос сковал их снова. — Вы слышите меня. Вы слышите меня, но пока не просыпаетесь.

Он сделал паузу.

— Виктория Фэйн. Я ваш хозяин. Моя воля — ваш закон. Теперь говорите. Повторяйте за мной: "Вы мой хозяин, и ваша воля — мой закон".

Голосу будто бы требовалось преодолеть длинный путь. Примерно три секунды спустя безжизненная фигура в кресле встрепенулась. Дрожь пробежала по телу Вики. Её голова немного съехала в сторону. Её губы задвигались.

— Вы...

Все подпрыгнули, когда она заговорила. Это был шёпот, даже не голос Вики; это было какое-то нелепое эхо голоса, которое начало влезать в её душу.

— Вы мой хозяин, — прошептало оно, — и ваша воля — мой закон.

— Что бы мне ни приказали делать, я сделаю это без вопросов. Для моего же собственного блага.

Фигура в кресле забилась и обмякла.

— Что бы мне ни приказали делать, — сказала она безучастно, — я сделаю это. Для моего же собственного блага.

— Без вопросов!

— Без вопросов.

Рич сделал глубокий вдох.

— Сейчас вы проснётесь, — сказал он. — Откройте глаза. Сядьте прямо. Осторожно.

— Господи! — вырвалось у Шарплесса.

Яростный жест Рича заглушил его, а короткий взгляд через плечо заставил полностью замолчать.

Девушка, сидевшая в кресле, была не Вики Фэйн. По крайней мере — не той Вики Фэйн, которую все знали. Из глаз, из всего её лица исчезли все те качества, по которым можно узнать человека — ум, воля, характер. Она дышала и была тёплой, но оставалась всего лишь телом. Даже её красота, казалось, куда-то исчезла из-за вопиющего отсутствия разума.

Вики сидела тихо и безучастно и смотрела на лампу, не мигая.

— Я предупреждал вас, — пробормотал Рич, облизывая губы. — Теперь смотрите.

Он заговорил со своей жертвой.

— На полу около окна, там, где я их положил, когда переставлял телефонный столик, — сказал он, — вы найдёте портсигар и спичечный коробок. Принесите мне сигарету и спичку.

Артур Фэйн попытался сказать: "Там нет спичечного...", но очередной взгляд Рича вновь заставил его замолчать.

Животное поднялось из кресла.

Она двинулась вперёд. Прошла мимо столика, где лежали револьвер и кинжал, не обращая внимания на него.

В той части комнаты было темновато. Дойдя до окон, она нагнулась. Было похоже, что она всматривается и нащупывает что-то в поиске. Она наткнулась на серебряный портсигар, вынула из него сигарету и отложила в сторону. Далее принялась за поиски спичечного коробка; высокие каблуки её домашних туфель непрестанно скрипели и трещали на старом полу, пока она искала. Секунды тянулись одна за другой. У Вики Фэйн внезапно вырвался тихий рыдающий плач.

— Как видите, она не может её найти, — сказал Рич.

— Это банальная жестокость, — сказал Шарплесс побелевшими губами. — Я не могу это больше вынести.

— Не можете вынести, капитан Шарплесс? — поинтересовался Артур.

— Забудьте о спичках. Вам не нужно приносить мне спичку, — сказал Рич. Его голос был умиротворяющим. Он мягко проносился по комнате, будто бы накрывая плечи стоявшей и дрожавшей Вики тёплым одеялом.

— Лучше принесите мне сигарету.

Вики так и сделала.

Рич посмотрел на рояль, стоящий в углу под окнами.

— Она умеет играть на нём? — спросил он Артура.

— Да, но...

— Сядьте за рояль, — мягко приказал Рич. — Вы счастливы, моя дорогая. Очень счастливы. Сыграйте что-нибудь. Спойте, как вы обычно это делаете, когда вы счастливы.

Что-то опять пошло не так. Пальцы Вики легли на клавиши рояля. Рояль стоял во мраке; Вики находилась на небольшом расстоянии от зрителей и сидела к ним спиной. Тем не менее, она будто боролась с собой.

— Я приказываю вам, моя дорогая. Сыграйте что угодно. Любую...

Рояль зазвучал, и руки мягко забежали по клавишам.

— До дна очами пей меня,

Как я тебя — до дна.

Иль поцелуй бокал, чтоб я

Не возжелал вина.

Мечтаю...[3]

Голос, пытавшийся бойко напевать, прервался всхлипом.

— Достаточно, — быстро произнёс Рич.

Его выражение лица изменилось. Теперь оно было очень серьёзным. Глаза Рича, ставшие острыми, проницательными и подозрительными, оглядели группу. Он провёл рукой по лысому черепу, вниз к пряди чёрно-седых волос над воротником. Он снова стал человеком, и очень беспокойным.

— Господа, — сказал он, — господа, я чувствую, что был в шаге от фатальной ошибки. Я не должен был давать согласие на это без ... дополнительной информации. У миссис Фэйн есть какие-то ассоциации с этой песней?

— Ничего такого, что мне было бы известно, — ответил Артур с мрачным удивлением. — Разве что, возможно, капитан Шарплесс нас просветит?

Рич посмотрел Шарплессу в лицо.

— Мне кажется, лучше завершить эксперимент.

— А мне так не кажется, — сказал Артур Фэйн.

— Вы настаиваете на этом, сэр?

— Вы, сэр, пообещали нам кое-что показать. И всё ещё этого не сделали.

— Как вам угодно, — выдохнул Рич. — Тогда садитесь обратно.

Он подождал, пока все три зрителя последуют его распоряжению.

— Виктория Фэйн, пройдите к столику в центре комнаты. На этом столике вы найдёте заряженный револьвер. Возьмите его.

В компании будто бы никто не решался вдохнуть. Энн Браунинг безмолвно наклонилась вперёд, скрестив колени и обхватив их тонкими руками. Свет отражался от её золотистых волос. Румянец на щеках, ясное сияние бледно-голубых глаз резко контрастировали с жалким заплаканным лицом автомата.