Все снова расселись.

— Это часть истории, — заметила Энн, — но не вся. Что случилось потом?

— Всё остальное, — сказал Г.М., усаживаясь поудобнее, — будет очень просто. Но не с его точки зрения. Той самой ночью, когда фокус Хьюберта удался, он испытал огромное потрясение.

Любопытство Рича пробудило скрытую эмоциональную бурю. Ему хотелось узнать, что тревожило миссис Фэйн. Когда она была под гипнозом, в спальне наверху, Рич задал ей вопросы. И в присутствии Рича и ещё одного свидетеля она рассказала об убийстве Полли Аллен.

— Но как об этом узнал Хьюберт? — поинтересовался Кортни.

— Потому что он слышал наш с вами разговор, вот как! — отрезал Г.М. — Вспомните, сынок. Где мы были, когда вы впервые рассказали мне обо всём, что подслушали на том балконе?

Кортни задумался.

— Мы стояли прямо перед парадной дверью этого дома, — ответил он, — в темноте.

— Верно. А кто занимает ещё одну переднюю спальню: по коридору напротив от спальни миссис Фэйн, с балконом, выходящим на переднюю лужайку?

— Хьюберт, — мгновенно ответила Энн.

— Мы... мы переселили его после пятнадцатого июля, — процедила Вики.

— А ещё, — сказала Энн, — мы с Филом видели его тень, пересекавшую окно, в ночь, когда ты заболела.

— Это правда, — согласился Г.М. — Я вроде как думал тогда, что над нашими головами была какая-то призрачная тень. Но не обратил внимания. Хьюберт, высунув свой большой нос в поисках глотка прохладного воздуха, слышал, как Кортни рассказал мне о Полли Аллен.

Сказать, что Хьюберт похолодел, будет преуменьшением. Полиция вообще не должна была знать о Полли. Но она знала. Под давлением миссис Фэйн несомненно бы всё рассказала. Почему бы и нет? Её муж, которого она считала убийцей, мёртв. Тогда полиция начала бы расследование. Они нашли бы связь с Хьюбертом. И поняли бы, что он никакой не "шантажист без гроша в кармане"...

Так вот, Хьюберт должен был закрыть ей рот, прежде чем она расскажет полиции, что ему что-то известно о Полли Аллен. Вплоть до этого времени (помните?) мы не знали, что Хьюберт как-то с этим связан.

Это я подал ему великолепную идею, разрази его гром. У меня есть небольшой пунктик касательно дезинфекции вещей, и я поворчал в беседе с Кортни, что Рич воткнул булавку в руку дамы, не продезинфицировав её.

Это дало Хьюберту пищу для размышлений. Если бы миссис Фэйн, бедняжка, внезапно умерла от столбняка...

Он спустился в библиотеку и поискал упоминание о столбняке в энциклопедии. И прямо перед его глазами появилась статья (это можно проверить, прочитав её), в которой написано, что симптомы столбняка полностью совпадают с симптомами отравления стрихнином. Так что, в конце концов, он нашёл применение и стрихнину.

Так что в конце концов он нашёл применение стрихнину.

Г.М. сделал паузу и смял потухшую сигару.

— На следующий день, в четверг, миссис Фэйн чувствовала себя больной и расстроенной из-за того, что совершила. Когда она так себя чувствует, то не ест ничего, кроме грейпфрута. Всё, что ему оставалось сделать — это немного поболтаться с пригоршней яда в руке, пока не представится возможность.

Тут вмешался Шарплесс.

— Но что за возможность, сэр? Я нёс проклятый грейпфрут прямо к ней и могу поклясться...

— О нет, не можете, сынок. Дайте-ка я задам вам вопрос. Вы несли поднос. Что было на подносе?

— Грейпфрут в стеклянной тарелке и ложка.

— Да. Что ещё?

— Ничего, кроме сахарницы.

— Именно так. Пока вы шли по коридору, вас встретил Хьюберт, который встал перед вами. Правильно?

— Только на долю секунды. Я не останавливался. Я...

— Хорошо. И что же Хьюберт сказал? Он сказал: "Грейпфрут, вот как?" Сказал же? А что ещё он сделал? Он вытянул руку и указал на него, так ведь?

— Да, но он не касался грейпфрута.

— Ему и не требовалось. Пока ваше внимание было отвлечено пальцем, вторая его рука проделала трюк. Она уронила стрихнин в белый сахар, лежавший в сахарнице.

Миссис Проппер, видите ли, очень плохо посахарила грейпфрут. А миссис Фэйн любит сладкое. Она добавила сахар, перемешанный со стрихнином, и спасла себе жизнь, положив слишком много. Вот и всё. Хьюберт, пользовавшийся популярностью на кухне, позже сто раз имел возможность вымыть сахарницу.

Он даже не удосужился проявить аккуратность. Он не ожидал, что о стрихнине вообще возникнет мысль после того, как он положил ту ржавую булавку в спальню. Единственное, что его удивило — когда мы сказали ему, что это был не столбняк, а стрихнин.

В некотором смысле Хьюберт осёл. Потому что эта гипотеза тоже рассматривалась. Кроме того, его жертва не умерла.

Я не буду затрагивать состояние его ума той самой ночью в четверг, когда вы увидели, как он прошёл мимо окон, хлопая в ладоши, как дикарь. Ему нужно было каким-то образом выпустить пар. Я также не буду затрагивать, во избежание неловкости, ещё один поступок, совершённый им той ночью. Я имею в виду действия, направленные по отношению к определённой девушке на аллее за этим домом: то, что он до безумия желал осуществить. Настолько желал, что это довело его до убийства, кстати говоря.

Кортни, сидевший на ручке кресла Энн, взглянул на неё. Её руки были сжаты в замок, и она посмотрела на него, не выражая никаких чувств.

— Так это был Хьюберт? — спросила она.

— Да, моя девочка, — сказал Г.М., — и думаю, вы знали это. Кортни спугнул его, предотвратив тем самым серьёзную беду. Приятный джентльмен, этот Хьюберт. Милый старый джентльмен.

Г.М. засопел.

— И вот мы подошли к последнему акту.

В воскресенье днём Мастерс заглянул ко мне с кучей отчётов. К тому времени я был абсолютно уверен, что наш человек — это Хьюберт, нам не хватало только мотива.

Хьюберт, если помните, просил нас не перегружать миссис Фэйн вопросами, когда мы отправились допрашивать её. Я обещал это. Но, — взглянул он на Вики, — вопросы мы всё-таки задавали. И вы рассказали нам всю историю Артура, Хьюберта и Полли Аллен. Дело, наконец, было завершено.

Но, лопни мои глаза, как мы переживали! Впервые с момента болезни вы были абсолютно одна в доме вместе с убийцей. А сиделку, которая спала бы в вашей комнате, в тот день отпустили.

Вики передёрнулась.

А Кортни вспомнил выражение лица Г.М., когда тот вышел к ним, сидевшим под плодовыми деревьями, после допроса Вики.

— Мы с Мастерсом боялись, что этот проходимец может предпринять ещё одну попытку.

Г.М. развернулся к остальным.

— Мы убедили эту девчушку попросить Энн Браунинг, чтобы она пришла к ней переночевать. При наличии ещё кого-то в той же самой комнате, как мы полагали, даже Хьюберт не будет настолько безумен, чтобы что-то предпринять.

Ещё мы запрыгали от радости, когда в результате неофициального обыска комнаты Хьюберта нашли тайник со стрихнином, подготовленным спиртовым раствором и подкожным шприцем. Мы вроде как подменили стрихнин на соль и ушли.

Дело не было закрыто. Мы не осмелились дать Хьюберту понять, что следим за ним, на тот случай, если он заявит, что дело против него сфабриковано. Мы предупредили миссис Фэйн не подавать виду, что она нам что-то рассказала, на тот случай, если он спросит...

— Он и спросил, — пробормотала Вики.

— Но тем самым вечером к делу был добавлен последний штрих, когда Агнью доложил, что торговец скобяными изделиями из Глостера может опознать Хьюберта как покупателя ножа. Тем временем Хьюберт предпринял последнюю попытку.

Даже в своём тщеславии он был достаточно разумен, чтобы понимать, что его могут — всего лишь могут — подозревать. Поэтому создал призрачного взломщика, просто поколотив по водосточной трубе под окнами миссис Проппер и повозившись с окнами.

Далее он как следует пошумел внизу, чтобы привлечь внимание Энн Браунинг и заставить её спуститься. Если бы она не пошла... ну, у меня мурашки по коже от мысли, что могло произойти. Хьюберт взбежал по лестнице, сделал укол спящей женщине и спустился, прежде чем Энн вернулась.

Хьюберт оказался в превосходном положении. Он отключил дверной звонок, чтобы избежать нежелательного вторжения. Дальше, думаю, вы догадываетесь, что он сделал. Он пришёл в эту гостиную, выключил свет и сел. Взял невероятно тяжёлый каменный кувшин, на поверхности которого не остаётся отпечатков пальцев, поднял его высоко над головой и отпустил. Это была последняя, глупейшая ошибка в его жизни.

Доктор Рич вмешался.

— Одну минуту, сэр Генри! Я не очень понимаю. Всё это время вы говорили о нём в прошедшем времени. Сейчас говорите "в его жизни". Почему?

Г.М. повернулся.

— Ох, сынок! Вам что, не рассказали? И вы не знаете?

— Не знаю что?

— Хьюберт умер от травмы головы в понедельник рано утром.

Рич присвистнул.

— Всё было настолько плохо?

— Для обычного человека — нет. Но вы, медик, не обращали внимание на его голову? Эти углубления на висках? Форму черепа? Он был одним из тех, у кого череп, как яичная скорлупа. Удар, способный лишь отключить меня или вас, мог убить его. Но он не знал этого. И, в неведении, пытаясь доказать, что призрачный взломщик лишил его сознания, он поднял этот огромный камень над головой и — убил сам себя. Как ни странно, для всех вас это лучшее, что могло случиться.

— Вы имеете в виду, — пробормотал Шарплесс, глядя в пол, — скандал?

— Да. Скандал. Я так понимаю, вы с мадам всё ещё собираетесь пожениться?

— Ещё бы! — проревел Шарплесс и взял за руку сияющую Вики. — Ещё бы!

— Что ж, сынок, если бы Хьюберт Фэйн предстал перед судом, то разразившимся скандалом заинтересовались бы газеты (и ваш старик в военном министерстве). Хьюберт бы об этом позаботился. А получилось...