— И ни облачко, — сказал Шарплесс, разглядывая приятное, довольно симпатичное лицо Кортни с настоящим любопытством, — ни тучка не затмевает твой ясный день. И никакой голос не шепчет тебе на ухо: "Убирайся отсюда и держись подальше, пока ты всё ещё в своём уме". Что ж, это продлится недолго.

— Эй! Ой! Ты о чём вообще?

— Послушай, старик. — сказал Шарплесс, глубоко вздохнув и взявшись пальцами за край стола. — Я не хочу тебя отговаривать. Поэтому просто скажу. Ты не напишешь воспоминания сэра Генри Мерривейла. Ты думаешь, что напишешь, но это не так.

— Почему нет? — улыбнулся Кортни с уверенностью человека, покорившего своим тактом известную актрису и русского великого князя. — Я думаю, что могу обещать...

— О неугомонная молодёжь! — мрачно взглянул на собеседника Шарплесс, качая головой. — Господи! Были ли и мы такими неугомонными?

Он нахмурился.

— Я и не знал, что старик живёт где-то поблизости. Где он остановился?

Из кармана Кортни достал трубку, кисет и адресную книжку. Он зажёг трубку и пролистал книжку.

— Вот оно. У майора Адамса, Фитцхерберт Авеню 6, Олд-Бат-роуд, Лекхемптон, Челтнем. Мне говорили, что он сначала заехал в Глостер, повидаться с начальником полиции по поводу каких-то преступлений, а затем приехал сюда отдохнуть.

Он остановился, заметив выражение лица Шарплесса. То самое выражение лица, как и несколько минут назад. Шарплесс провёл рукой по своим тёмным прямым волосам. Затем он сжал кулак, и, казалось, хотел стукнуть им по столу. Вместо этого он огляделся, чтобы удостовериться, что залитая солнцем комната была пуста, не считая бармена, наклонился через стол и прошептал:

— Слушай, Фил.

— Да?

— Этот адрес. Он наводит на мысль о моих знакомых, Фэйнах. Они живут там неподалёку.

— И?

— Фил, я влюбился в замужнюю женщину.

Он не получил в ответ ни слова.

— Нет! — чтоб я ослеп! — сказал Шарплесс, поднимая правую руку, будто желая дать клятву, и немного отодвигаясь. — Я сказал то, что думаю. Всё серьёзно. На самом деле.

Его голос по-прежнему оставался яростным шёпотом. На лбу проступили горизонтальные морщины.

— Но это означает... — начал Кортни — Командно-штабной колледж, — предостерегающе добавил он.

— Да! Это всё разрушит! Думаешь, я этого не знаю? Но я ничего не могу с этим поделать, и всё!

— Кто она?

— Её зовут Виктория Фэйн. Вики. Они тоже живут на Фитцхерберт Авеню. Большой квадратный белый дом далеко от дороги, его не пропустишь, если проходить мимо. Её муж — свинья, надувающая людей под видом солиситора. Господи, Фил, она чудесная. Я не хочу докучать тебе всем этим...

— Ты не докучаешь. И тебе это отлично известно. Продолжай.

Шарплесс глубоко вдохнул.

— Вчера вечером я был у них на ужине. Сегодня вечером иду опять.

— Ужин два вечера подряд?

— Ну, уважительная причина есть. Вчера, видишь ли, нас было шестеро. Вики, эта свинья Фэйн — я знаю, что не должен так говорить о хозяине дома, но он свинья и всё тут — дальше дядя Фэйна, ещё бледная девчонка по имени Энн Браунинг, доктор и я. Доктор из тех (как они там называются), которые рассказывают тебе о твоих заскоках.

— Психиатр?

— Точно! Психиатр. Его зовут Рич! Доктор Рич. В общем, этот доктор, гениальный старый трюкач истинно английского типа, такой весь серьёзный, стал говорить о своей работе. И, в частности, заявил, что часто использовал гипноз.

— Использовал что?

— Гипноз. — объяснил Шарплесс, делая руками гипнотические жесты в воздухе.

— Правда?

— В общем, я заинтересовался. Всегда думал, что это полное надувательство. Справедливости ради, я видел что-то такое на сцене, когда вызывают кого-то из зала и заставляют его крякать уткой. Но оно всегда казалось мне чем-то очень-очень липовым.

— В этом нет ничего липового, Фрэнк.

— Похоже, что нет. Именно так Рич и сказал мне, а все остальные только подтвердили. Кажется, я тогда переборщил с аргументацией. Я сказал, что не утверждаю, что это невозможно провернуть; я сказал, что хочу увидеть это собственными глазами, в условиях, исключающих возможность фальсификации.

Дальше я сказал: "Предположим, вы можете подвергнуть человека гипнотическому влиянию так, что он или она будет целиком под контролем вашей воли, будет ли этот человек делать всё, что вы прикажете?" Видишь ли, я обдумывал опасные стороны. Я сказал: "К примеру, можете ли вы заставить девушку повести себя определённым образом?"

Фрэнк сделал паузу.

Он задумчиво, хотя и не без некоторого блеска в глазах, потёр край челюсти. Он обладал обаянием наивности, позволявшим ему оставаться незапятнанным и в более неловких ситуациях.

— Признаю, вопрос был не самым тактичным, — сказал он.

— Учитывая обстоятельства, — ответил Кортни, — явно не был. Так и что же?

— Ну, доктор Рич сразу помрачнел. Он сказал: да, это возможно, если девушка была предрасположена так поступить; и в этом-то одна из опасностей гипноза в руках беспринципных людей. Я понял, что поступил весьма бестактно, и попытался смягчить, сказав, что имел в виду только одно: можно ли заставить её совершить преступление? Я сказал: "Если жертва и в самом деле под контролем гипнотизёра, не возникнет ли куча проблем, при попытке заставить её ограбить кого-то или убить?"

Кортни сделал затяжку.

— И что доктор Рич ответил на это?

— Он всё объяснил. Объяснение, я готов это признать, довольно разумное.

— И какое же?

— Что под гипнозом ты будешь делать только то, на что ты способен не под гипнозом. Например! Допустим, Вики Фэйн входит сейчас в эту комнату. Мы гипнотизируем её и говорим: "Подойди к бару и выпей бутылку виски". Вики много не пьёт, но иногда даёт себе волю. Так что она идёт и выдувает бутылку, как солдат. Пока всё понятно?

— Да.

— Но, допустим, перед тобой истинный, честный, фанатичный сторонник трезвости; какой-нибудь член Группы Надежды[1]; кто-то типа леди Астор[2], к примеру. Ты её гипнотизируешь...

— Отличная идея.

— Заткнись. Ты её гипнотизируешь, ставишь перед ней полбокала виски и говоришь: "Ну давай, выдуй его". Но она этого не сделает. Она не может. Она будет страдать, потому что воля гипнотизёра — закон. Может быть даже возьмёт стакан. Но не выпьет. А если бы выпила, это бы означало, что с её принципами трезвости что-то не так.

Наконец, доктор Рич сказал, что он, к сожалению, не захватил с собой сегодня кое-какие вещи, иначе бы он показал мне интересный эксперимент, который, по его мнению, убедил бы меня окончательно. Это снова вызвало мои подозрения, и я спросил, почему бы ему не продемонстрировать эксперимент сейчас. Он ответил, что нуждается в паре реквизитов.

Тогда дядя Фэйна — приятный старичок — предложил нам всем встретиться за ужином на следующий день, чтобы доктор Рич смог продемонстрировать свой эксперимент. Фэйн, эта язва, не был доволен таким предложением. Но я так понимаю, что дядюшка Хьюберт — богатый родственник, с которым Фэйн хочет сохранять хорошие отношения, так что он смог выдавить из себя приглашение. И вот сегодня вечером я снова ужинаю там.

Шарплесс снова сделал паузу, на этот раз с заметным беспокойством.

— Что за эксперимент, Фрэнк?

— Я не знаю, — признал Шарплесс. Его голос понизился от волнения. — Смотри, Фил. Ты бы назвал меня ... как там его? Как эти типы зовутся? Провидцем?

Кортни открыто засмеялся.

— Хорошо. Смейся. Скоро и тебя настигнет рука судьбы. Но я тебе говорю, — Шарплесс медленно опустил кулак на стол, — я тебе говорю, в этом доме происходит что-то интересное. Тайна, покрытая мраком.

Кортни был прямолинеен.

— Ты имеешь в виду, что муж подозревает о твоих намерениях?

Шарплесс заколебался, так что Кортни спросил снова.

— Как далеко у вас всё зашло?

— Ещё ничто никуда не зашло. Успокойся, у меня даже нет причин считать, что ей до меня есть хоть какое-то дело! — Шарплесс задумался. — И тем не менее, я в этом уверен. Это было на прошлой неделе. На том чёртовом концерте на Променаде. Там играли "До дна очами пей меня"... если засмеёшься, я тебя убью!

Кортни не выказывал никакого намерения засмеяться. Пристально осмотрев собеседника с вызывающим смущением, Шарплесс уставился в содержимое своего бокала и пробормотал.

— Она не любит свинью Фэйна. В этом я уверен. Не то, чтобы они это как-то плохо скрывали! Доктор Рич может быть известнейшим психологом, но он не в состоянии разглядеть психологию под собственным носом. Прошлой ночью я проехал часть пути домой с ним на автобусе. И он всё время говорил, какие эти Фэйны идеальная пара, и как приятно видеть такое в наш век расставаний, пока я сам с ним не расстался.

— Гм.

— Но когда я говорю, что у них происходит что-то странное, я не это имею в виду. Я имею в виду нечто другое, непонятное. И я не так уже жду сегодняшнего вечера. Вот если бы ты пошёл со мной.

— Я бы рад. Но у меня в девять часов назначена встреча с сэром Генри Мерривейлом.

Шарплесс пожал плечами.

— Ну? — сказал он. — Теперь ты всё слышал. Что посоветуешь?

— Мой совет таков: будь осторожен.

— Это, конечно, замечательно: сидеть здесь и советовать такое, Фил. Но я не могу быть осторожным.

— Хорошо, чего ты хочешь? Развода?

— Развод, даже если бы Фэйн согласился, — сказал Шарплесс, — означал бы прощание с командно-штабным колледжем. Но я уже начинаю думать...

— Ты начинаешь думать: ну и плевать на колледж. К чёрту колледж. Ты всё равно туда не очень-то хотел. Всё так?

— Нет, не совсем так. Хотя, что-то похожее. И, в любом случае, хватит здесь сидеть, пыхтя трубкой, и строить из себя мудреца. Это серьёзно. Мне нужен совет, а не сарказм. Ты можешь собраться и посоветовать что-то дельное?