Мастерс положил нож и поднял официальный целлофановый конверт, в котором лежало немного беловатой пудры.

— Найти саму эту штуку, да ещё и в том самом месте. Замечательно! Пока что наше лучшее достижение. С моей точки зрения, да и с точки зрения присяжных, это решающая улика. Но, сэр, дело ещё не закрыто. Легко вам говорить "выпишите ордер". Мы не можем этого сделать, а начальник полиции не может его подписать, пока мы не поймём, как именно использовался проклятый нож и как упоминаемый нами человек умудрился подменить им игрушечный на виду у всех остальных свидетелей.

— А, это, — пробормотал Г.М., которому, казалось, было абсолютно всё равно.

Мастерс отодвинул стул от стола. Он снова начал закипать.

— "А, это"? — передразнил он. — Я полагаю, вы не считаете это важным?

— Это важно. Безусловно. Но не сложно.

— Нет? Тогда скажите, как это было проделано, — любой осуществимый способ — и я отправлю нашего друга на виселицу, не успеете вы досчитать до трёх. Что касается яда в грейпфруте, признаю, объяснить легко. Тут всё оказалось именно так, как мы изначально полагали. Но трюк с кинжалом довёл меня до исступления, не буду это скрывать.

— Ох, сынок, подумайте! — явно расстроился Г. М. — Я полагал, до вас уже давно дошло. Особенно учитывая, что происходило в той комнате — вы слышали, но не поняли. И учитывая ещё одно: мнение большинства людей о собственных глазах и чувстве времени настолько странное, что могло бы заинтересовать Дж. У. Данна[12].

— Вы же не хотите мне сказать, что вся эта чёртова толпа, за исключением одного, ослепла?

— Нет, нет, нет. Послушайте-ка. Я не просто скажу вам, как это было сделано. Я покажу вам, как это было сделано, если вы отправитесь туда сегодня ночью.

— Это мне нравится, сэр! — объявил Мастерс с ноткой глубокого и злобного удовлетворения.

— Я с вами, — сказал Агнью.

— Хорошо. Я вроде как думал, что вам понадобится демонстрация. Так что я попросил шофёра Адамса, чтобы...

Г.М. остановился. Его глаза расширились и сразу сузились.

— Чтоб мне провалиться! — пробормотал он. — Адамс! И молодой Кортни!

— Что с ними?

Г.М. выглядел виновато.

— Я не видел парня с вечера, когда мы послали его и эту девчонку Браунинг навестить миссис Фэйн. Но я сказал ему, что готов диктовать сегодня вечером, как обычно. И распорядился быть в доме Адамса ровно в девять. Он пошёл туда под проливным дождём, а уже больше десяти. Знаете, у меня возникает подозрение, что мне придётся объясняться.

— Ну, вот телефон, — нетерпеливо сказал Мастерс, — позвоните ему и объясните.

Телефон был закреплён на столе с помощью стальных полос, позволявших снимать его и ставить обратно. Г.М. положил руку на трубку, но не смотрел на неё. Он кинул взгляд на вещи, лежавшие на столе Агнью, с гипнотической ясностью освещаемые зелёной лампой — резиновый кинжал, настоящий кинжал, ложка и несколько строчек из цифр ещё одного не менее важного свидетельства.

— Может, они остались на ночь у Фэйнов, — продолжил Мастерс, снимая плащ с вешалки. — Но говорю вам прямо: если увижу способ засадить кое-кого под замок, то разбужу лично помощника комиссара. Я...

Он не смог закончить фразу.

— Чёёёёрт! — заревел сэр Генри Мерривейл.

Он оттолкнул стул с жутким скрипом, напоминавшим скрип мела по доске и заставившим вздрогнуть его собеседников. Когда они повернулись и взглянули на него, он уставился на стол с выражением человека, увидевшего во время белой горячки очередного паука на стене.

— "Одержимый", — сказал Г.М., — "или Сделка с призраком"[13]. Мастерс, никогда не желайте оказаться на моём месте.

— Никогда не желал, — ответил Мастерс, — и, клянусь, никогда не буду! Что за глупости вы тут устроили?

— Это не глупости, — искренне заверил его Г.М. — Я одержим. Если бы вы понимали, что тоже одержимы...

— Чем одержимы?

— Неважно, — мрачно отрезал Г.М. Он повернулся к телефону. — Алло! Оператор! Оператор? Соедините меня с Челтнемом, две четвёрки, две четвёрки. Именно так... Ясно. Линия занята.

Он бросил трубку.

— Интересно, чем этот парень сейчас занимается?

Самого Кортни отнюдь не радовал ответ на этот вопрос. То, чем он занимался практически до самого звонка, было сидением в библиотеке майора Адамса под длинную лекцию об Индии.

Лектором был сам майор. А так как это была уже вторая длинная лекция об Индии, которую Кортни слышал за последнее время, ему это несколько надоело.

Он сохранял честерфилдскую вежливость. Если не считать первого визита, Кортни ещё не сталкивался с домохозяином, обычно игравшим в гольф весь день и в бридж — всю ночь. Но в отсутствие Г.М. майор изо всех сил старался соблюсти приличия.

За окном хлестал дождь. Г.М. опаздывал на час и десять минут. Кортни, не захвативший в Челтнем дождевик, по пути худо-бедно укрылся под зонтом, позаимствованным у портье из "Плуга". Туфли и штанины промокли насквозь. Что ещё хуже, с течением времени им всё больше овладевали приступы беспокойства.

— Довольно забавный случай, не так ли? — поинтересовался майор, с удовольствием затягиваясь сигарой. — Но были и позабавнее. В Пуне, в 1909 году...

В прихожей зазвонил телефон.

Кортни вскочил.

— Думаю, это меня, — сказал он. — Вы не против, если я отвечу?

— Мой дорогой мальчик! — сказал майор. — Чёрт побери! Совершенно нет. Отвечайте.

Когда он поднял трубку, в ней раздался женский голос — быстрый, потаённый шёпот, дрожавший от ужаса так, что слова были едва различимы.

— Мне нужно поговорить с доктором.

— Ошиблись номером, — устало проговорил Кортни. — Какой номер вы набираете?

Голос стал немного взбешённым.

— Две четвёрки, две четвёрки. Это разве не две четвёрки, две четвёрки?

— Да, это правильно. Но здесь нет никакого доктора. Какой доктор вам нужен?

— Большой доктор!

Тут его озарило.

— Вы имеете в виду сэра Генри Мерривейла? Это не миссис Проппер говорит?

— Да, да, да! (Ш-ш-ш! Дэйзи, если будешь продолжать, то нам обеим перережут горло!) Господи!

— Миссис Проппер! Слушайте! Это говорит Кортни. Мистер Кортни.

— Его секретарь?

— Ну... да. Что случилось? Что-то не так?

Голос стал ещё мягче.

— Сэр, вам нужно сюда прийти. Кому-то нужно сюда прийти. В доме какой-то мужчина. Грабитель. Я видела, как он влезал через окно.

Ещё одно очко в пользу приступов психоза!

— Слушайте, миссис Проппер! Вы слышите меня? Отлично! Спуститесь и разбудите мистера Фэйна. Мистера Хьюберта Фэйна...

— Я из этой комнаты никуда не сунусь, — со страстью заявил голос, — даже за все деньги из Банка Англии.

— Но откуда вы говорите?

— Я говорю из своей спальни. Сюда проведён телефон. О, сэр, бога ради, пошлите сюда большого доктора. Или придите сами. Я не доверяю гадкой полиции, после того, что они мне сегодня наговорили, даже за все...

— Хорошо. Я приду прямо сейчас. Но кто-то должен будет меня впустить.

Послышался яростный, тихий диалог с ещё более напуганной Дэйзи.

— Когда вы придёте, — пробормотала миссис Проппер, к счастью, оказавшаяся очень сообразительной заговорщицей, — позвоните в дверь три раза — раз, два, три — и мы будем знать, что это вы. Тогда мы побежим вниз и впустим вас.

— Хорошо. До свидания.

Тон, которым он это произнёс, хотя и пытался звучать обыденно, но заставил майора Адамса выбежать из библиотеки.

— Что-то случилось, старина?

— Звонила кухарка Фэйнов. У них в доме грабитель. Я отправляюсь туда немедленно.

Глаза майора заблестели.

— Что, в самом деле? Нужна помощь?

— Нет, спасибо. Я справлюсь.

Майор был опечален. Но он был в достаточной мере спортсменом, чтобы дать возможность другому парню показать себя.

— Возьмите плащ с вешалки. Подождите. Вернусь через секунду. Я знаю, что вам понадобится.

Он помчался вверх и вернулся, любовно держа восьмимиллиметровый экспресс-штуцер, который, по самым скромным ожиданиям, мог свалить прыгающего тигра с пяти сотен ярдов.

— Возьмите, — сказал он. — Всегда интересовался, что одна из таких штук сделает с грабителем. Сейчас уже никто не грабит дома, чёрт побери. Возьмите с собой. Пригодится. Что думаете?

— Но я могу...

— Мой дорогой мальчик, больше ни слова. Дождь ему не повредит. Как-то раз я упал с ним в реку. Если не хотите поджарить гада, можете его этим напугать. Если хотите, могу найти вам парочку кастетов. Тоже пригодятся. Что думаете?

Он уже втискивал Кортни в плащ. Дождевик, на несколько размеров меньший, чем нужно, почти не защищал запястья и грозил треснуть в плечах.

— Я имею в виду, что не могу же я палить из ружей по грабителям в чужих домах! Как минимум, это незаконно. А потом, если я выстрелю в него, его придётся отскребать от стен. Кроме того...

— Вот ваша шляпа, — сказал майор, напяливая её Кортни на голову. — Лучше поторопитесь. Доброй охоты, мой дорогой мальчик. Если я услышу шум, то прибегу помочь.

Дверь за ним закрылась, и он был выгнан в дождь.

Он попытался бежать. Но дорожка была скользкой, ворота — грязными, а тротуар на Фитцхерберт-Авеню напоминал водную горку. Пришлось замедлить темп, чтобы не промокнуть по уши.

Шёл тропический ливень, в котором многие обитатели тропиков могли бы почувствовать себя, как дома. Ни грома, ни молнии — только постоянно льющий дождь, отскакивающий от тротуара до высоты подбородка и заглушающий даже человеческий крик.

Даже фонари едва виднелись. Кортни наклонил голову и направился навстречу ливню. Он чувствовал, как промокают шляпа и воротник, как хлюпают туфли. Но в этом ревущем мраке всё остальное вытесняла лишь одна мысль: взломщик миссис Проппер мог быть не обычным грабителем, как она думала. А Энн Браунинг — одна, не считая настолько же перепуганной Вики Фэйн — заперта в комнате, уже вызывавшей кучу неприятных воспоминаний.