— Да.

— То есть это только вопрос времени, прежде чем они...

— Спросят об этом вас? Да. Странно, что они всё ещё этого не сделали.

Энн тоже смотрела на Рича. Но Кортни видел её только краешком глаза. Гулкая тишина, царившая в саду, усыпляла чувства.

Рич прочистил горло.

— Молодой человек, — сказал он, — вся эта перипетия состоит в том, что я — и только я — попадаю в череду сомнительных ситуаций. Вы совершенно правы. Не буду этого отрицать. Я действительно задавал миссис Фэйн вопросы.

— Спасибо.

— А можно без сарказма, сэр? Я задавал вопросы, потому что мне было любопытно. И ничего более. Я, естественно, догадался, когда проводил миссис Фейн через "процедуру", что у неё имелись сильные эмоциональные ассоциации с диваном, с этой песней, и всем остальным. Мое любопытство было... научным. Я хотел знать, кто, что и почему.

— Понятно.

— Да. Но подождите, — снова Рич заколебался. — Господи, снова проблема! Но рано или поздно об этом придётся рассказать. Когда я расспрашивал миссис Фэйн в спальне, я услышал определённое имя.

— Помню. И помню выражение вашего лица и сжатые кулаки, стоило вам услышать его.

Рич закрыл глаза и снова их открыл.

— Мистер Кортни, год или два назад, когда я выступал на сцене с гипнотическим представлением, у меня была девушка-ассистент. Когда я говорил с сэром Генри Мерривейлом (та самая беседа), то оказался неосторожен: я не следил за речью и едва не упомянул имя этой девушки.

Кортни кивнул.

— Да, — сказал он. — Имя этой девушки — Полли Аллен, не так ли?

Глава 16

Лицо Рича было красным и грустным.

— И я полагаю, полиции и об этом известно?

— Нет. По крайней мере, пока нет. Хотя они явно это выяснят, если поинтересуются в театральных агентствах. Я догадался только потому, что размышлял об этой вашей фразе; кроме того, Полли Аллен выступала на сцене, но никому не говорила, в каком амплуа. Я довольно много думал об этой девушке из-за её сходства с...

Он запнулся.

Энн, подняв подбородок, подарила ему обеспокоенный и недоумевающий взгляд.

— Да, вы абсолютно правы, — признал Рич, сжав кулак. — Этой девушкой была Полли. Видите, в каком я положении?

— Думаю, да. Вы боялись, что ваше признание полиции приведёт к тому, что они заподозрят вас в...

— Мести мистеру Фэйну. Именно так.

— Но вы этого не делали?

Рич издал короткий смешок.

— Нет. Мне недостаточно нравилась Полли для этого. Опять-таки, поймите меня правильно.

Его лицо приняло выражение человека, которого вечно понимают неправильно.

— Я не... интересовался Полли. В смысле, её личной жизнью. Полагаю, Полли предпочитала молодых друзей. Она бы высмеяла любого старше сорока.

Я даже не был уверен в том, что это — та же самая девушка. Но знал, что Полли исчезла в середине июля, оставив все свои вещи. Это был шок. Сильнейший шок. Но я решил держать рот на замке.

— Опять-таки, это легко понять.

— Спасибо. Надеюсь, что полиция с вами согласится. Но, надеюсь, они не считают, что, даже если бы я знал, что Артур Фэйн убил Полли (а я не знал), то отомстил бы ему с помощью кинжала. Я бы просто пошёл в полицию.

Рич потряс головой. Он уставился на траву, росшую перед ним. Вопреки всему, в нём била ключом жилка едкой насмешки, а глаза сверкали. Он был истинным непонятым англичанином.

— Господи, — добавил он, — сколько же женщин я не соблазнил!

Кортни засмеялся. Напряжение спало. Он снова почувствовал прежние уважение и приязнь к доктору Ричу.

— Что ж, — заключил Рич, хлопнув себя по коленям и поднимаясь, — пожалуй, я лучше пойду и признаюсь. Чем больше я держу это при себе, тем хуже сплю по ночам.

— Доктор, сугубо между нами, я не думаю, что вам стоит так уж волноваться.

Рич остановился.

— Не стоит? Почему вы так считаете?

— Давайте взглянем на факты. Вас не было рядом с этим домом в четверг, не так ли? То есть, до самой поздней ночи?

— Нет, абсолютно точно не было. Ах, да! Я понял. Стрихнин! — осознавший этот факт Рич потёр подбородок. — Загруженный личными проблемами, я почти о нём забыл. В записке сэра Генри было сказано, что его могли подложить в грейпфрут.

— Именно так. Так что, если вы не знаете способ введения стрихнина на большом расстоянии, то находитесь вне подозрений. Даже более, чем присутствующая тут мисс Браунинг.

Энн развеселилась.

— Не будьте так уверены, — поддразнила она его. — Я, как вам известно, здесь была.

— Не были. Вы сидели у майора Адамса со мной, Г.М. и Мастерсом.

— О, признаю, не в какой-то значимый момент. И я точно не проходила мимо кухни, даже если бы у меня был хоть один повод причинить вред бедной Вики. Но я заскочила сюда повидать её где-то около двух часов, по пути к дому майора.

За весельем, сиявшим у неё в глазах, она пыталась спрятать глубокие переживания.

— Так что можете придать этому настолько коварный смысл, насколько хотите.

— То есть, — сказал Кортни, — не такой уж и коварный.

— Согласен, — улыбнулся Рич. — Что до меня, я снова чувствую себя свободным человеком.

Он выглядел удивлённым и немного недоверчивым, проводя рукой по лбу.

— Свободный человек. Свободный! Когда я снова увижу Мерривейла...

Этого пришлось ждать недолго. Г.М. как раз шёл по дорожке. В мешковатой спортивной куртке, хлопавшей над белыми фланелевыми брюками, он выглядел полусумасшедшим, который куда-то торопится.

Лицо Рича просветлело.

— Сэр Генри, — начал он, — я хочу поблагодарить...

Поведение Г.М. было весьма суетливым.

— Пожалуйста, сынок, — он махнул рукой, — как-нибудь в другой раз. Хотя нет, подождите. Мастерс хочет с вами переговорить. Он внизу, в кухне, доводит кухарку до истерики. Повидайтесь с ним, хорошо?

— С удовольствием! — объявил Рич и зашагал, будто под музыку.

Хотя Г.М. пытался скрыть выражение лица, Кортни видел, что что-то произошло. Он почувствовал дрожь возможной опасности. Страдая от дневной жары, Г.М. промокнул лоб платком, снял и протёр очки, прежде чем надеть их, будто боевой шлем.

— Вы, — обратился он к Энн, — идите к миссис Фэйн. Она хотела с вами поговорить.

Он посмотрел на Кортни.

— Вам тоже лучше пойти. Нет, сожгите меня заживо, вы не вмешиваетесь в чужие дела. Она выразила особое желание увидеть вас.

Неловкость возросла.

— Но что произошло, сэр?

— Не имеет значения, что произошло. Просто сделайте, как я сказал. Не идите через кухню, там сейчас рвут и мечут. Обойдите дом и зайдите через парадную дверь. Давайте. Живо!

С трудом Г.М. опустился на скамейку. Он явно хотел побыть в одиночестве. Вынув чёрную маслянистую сигару из кармана, он зажёг её и выпустил густые клубы дыма.

Последнее, что видел Кортни, потушивший трубку и следовавший за Энн по дорожке — Г.М., сидящий под развесистой яблоней, в очках, сползающих на нос, и сигарой в уголке рта, злобно и сосредоточенно разглядывющий свои туфли.

Они обошли дом и вошли. Коридор наверху был солнечным, тёплым и пустынным. Энн постучала в дверь спальни.

— Входите, — раздался приятный голос.

Казалось, прошли годы с момента, как Кортни впервые увидел эту спальню. Ничего не изменилось, если не считать того, что следы присутствия Артура Фэйна поблёкли или исчезли.

Там стояла светлая кровать из клёна, накрытая золотым стёганым покрывалом. Круглое зеркало на туалетном столике в дальнем углу. Ночник с зеркальным абажуром. Письменный стол между окнами. Длинные окна, выходившие на балкон, теперь оставались открытыми.

Вики Фэйн полусидела в кровати, опираясь на подушки; оттуда ей через окна были видны деревья, растущие на улице.

Теперь, когда её лицо жило и двигалось, она казалась красивее, чем Кортни её помнил. Она с трудом повернула голову, чтобы поприветствовать их; челюсти и шея выглядели всё ещё болезненными и несколько вздутыми, хотя это почти не было заметно. Загар частично скрывал бледность. На ней было кружевное неглиже поверх ночной сорочки.

Вики улыбнулась им, также с трудом, показав красивые зубы.

— Входите же, — попросила она. Её голос был слегка хриплым. — Комната, боюсь, то ещё зрелище. Но мы отпустили сиделку: я в полном порядке. Я могу сыграть шесть сетов в теннис подряд и не устать.

— Ты же знаешь, что не можешь, — твёрдо сказала Энн.

Вики не обратила на это внимания.

— Вы мистер Кортни, правильно?

— Да, миссис Фэйн. Я, наверное, зря так вмешался...

— Просто Вики. И вы не вмешиваетесь.

Она протянула ему руку, и он взял её.

— Вы большой друг Фрэнка, правильно? Он столько мне о вас рассказывал.

Огромное внутреннее счастье, казалось, поддерживало её и озаряло сиянием. Оно и сила воли. Кортни видел, что она ещё очень больна и держится, только отрицая это.

Он не знал, что сказать. Если бы он сказал: "Я слышал о вас с Фрэнком, мои поздравления", это было бы неуместно. Но фраза: "Я сожалею о смерти вашего мужа" оказалась бы неизмеримо хуже. Поэтому он не вымолвил ни слова, пока Вики погрузилась в мечтания.

— Похоже, — продолжила она, пробуждаясь и улыбаясь, — я доставила вам порядочно беспокойства в четверг ночью.

— Всё в порядке.

— Правильно, всё в порядке, — согласилась Энн, поправляя покрывало. — И, пожалуйста, хватит думать об этом!

— Моя дорогая, кто-то же должен об этом думать, — прагматично подметила Вики. — Также нельзя не признать, что мы в огромной опасности, и мне ещё повезло.

Кортни спросил себя, знает ли она, что случилось с ней на самом деле. Видимо, нет.