В кухне Г.М. опёрся локтем на холодильник.

— Мадам, — медленно начал он, — Я собираюсь быть с вами предельно честен. Вы умеете хранить тайны?

Глаза миссис Проппер засияли.

Через окна кухни Кортни видел мусорное ведро рядом с сараем у сада. Его металлическая крышка была скошена и исследовалась в тот момент бездомной кошкой.

— Я уверена, что справлюсь, сэр!

— Замечательно. Так вот, мадам, вы думаете, что миссис Фэйн чуть не умерла от столбняка, не так ли?

— Учитывая, что это вы привели её в порядок, сэр...

— Так вот, всё было не так. Её преднамеренно отравили штукой под названием "стрихнин". Эта штука была положена в грейпфрут, в дольку грейпфрута, которую вы приготовили ей где-то в четыре часа дня в четверг. Вспоминаете?

Мертвая тишина, не считая тиканья кухонных часов.

Если бы подобное произнёс кто-то другой из знакомых миссис Проппер, результатом, скорее всего, стали бы ярость или истерика. В данном случае, она просто моргнула. Прошло некоторое время, прежде чем она поняла. Но он не ошибается. Он — Большой Доктор.

Не менее значительное действие это сообщение произвело на Энн Браунинг. Боковым зрением Кортни наблюдал, как напряглись её руки и лицо. Если не считать этих исключений, в кухне царило спокойствие.

— Спаси нас господь, — пробормотала миссис Проппер, переводя дыхание. — Я...

— Успокойтесь! Мы не имеем в виду, что вы в этом замешаны. Мы как раз уверены в обратном. Всё, что мы утверждаем — это то, что кто-то отравил грейпфрут. Этот яд мог принять форму жидкости или белого порошка. Вспоминаете, не так ли?

Миссис Проппер сглотнула.

— Упаси меня господь, сэр, я ничего об этом не знаю! Я всю жизнь была честной женщиной, поверьте, я бы никогда...

— Ну, ну, ну! Я же сказал: мы знаем, что вы тут ни при чём! Сказал? Ну вот. Я всего лишь спрашиваю: вы помните, как готовили грейпфрут?

— Да, конечно, помню. Но...

— Как это было?

Кухарка собралась с мыслями.

— Я вынула грейпфрут из морозильного ящика, разрезала его пополам и положила одну половинку в красивую тарелочку...

— Ага. А до этого?

— До чего? А, я поняла, к чему вы клоните. Не торопите меня, сэр! Пожалуйста, не торопите меня. Миссис Фэйн позвонила в колокольчик, — без слов она показала на доску для вызова прислуги, висевшую на стене, — и Дэйзи поднялась и ответила.

— Да-да?

— Дэйзи вернулась и сказала, что миссис Фэйн хочет хороший грейпфрут. Дэйзи сама вам об этом расскажет. Хотя я столько раз говорила миссис Фэйн, столько раз ей говорила, что он не может насытить тело и душу...

— Продолжайте.

— Я вынула грейпфрут из... — на этот раз она показала на холодильник.

— Это был целый грейпфрут, не так ли? Он не был уже разрезан?

— О, нет, сэр! Я сама его порезала. Ножом, — добавила она, видимо, желая соблюсти точность.

— Кто тогда находился в кухне?

— Только я и Дэйзи.

— Вы в этом абсолютно уверены?

— Только я и Дэйзи, поверьте!

— Хорошо. Что случилось со второй половинкой грейпфрута?

— Я сама её съела.

В кухне было очень тепло. Г.М. огляделся и обменялся взглядами с Мастерсом.

— Продолжайте с этого момента, мадам. Вы разрезали грейпфрут...

— Да. И положила его в стеклянную тарелочку.

Она красноречиво жестикулировала.

— Положила её на красивый поднос, с ложечкой и маленькой сахарницей. И немного посыпала грейпфрут сахаром.

— Так, — пробормотал Г.М. — Вы немного посыпали его сахаром. Просто хочу, чтобы вы это запомнили, мадам. Стрихнин — это белый порошок, сахар. Его могли смешать с сахаром, не так ли?

— Гадость какая! — внезапно и яростно сказала миссис Проппер. — Гадость какая! Нет, сэр, клянусь, не могли!

— Не могли смешать с сахаром? Почему нет?

Она сглотнула.

— Потому что, после того, как я немного посыпала сахаром ту половинку, я обильно посыпала... то есть просто посыпала сахаром из той же сахарницы мой собственный грейпфрут. И съела его. И я здорова, как огурчик.

Г.М. развернулся и обменялся с Мастерсом взглядом, который, казалось, означал "всё плохо". Даже сам Г.М. начинал дрожать. Он поднял руку, поправил очки, прочистил горло и снова посмотрел на неё.

— Вы уверены, что никто — даже Дэйзи — не подходил к грейпфруту, пока вы его готовили?

— Ох, сэр, буду я вам врать?

— Продолжайте! Что случилось потом?

Тут память миссис Проппер пронзило, будто стрелой.

— Потом, как раз потом, открыл дверь капитан Шарплесс. Он был в комнате миссис Фэйн (и занимался кое-чем, что господь всеблагой не потерпит в этом мире, если спросите меня!) И он сказал... он сказал: "Не переживайте, Дэйзи, я сам отнесу его наверх". И я дала ему поднос.

Она сделала красноречивый жест, будто передавая поднос.

— И он ушёл с ним. Так что если кто-то и подложил эту ужасную вещь в грейпфрут... Господи помилуй, это мог быть только сам капитан Шарплесс.

Её голос становился громче, звеня по всей кухне. Со стороны столовой послышались шаги. Фрэнк Шарплесс, толкнув дверь и чуть не ударив Энн в плечо, просунул голову в дверь.

— Всем привет! — дружелюбно произнёс он. — Кто-то здесь упоминал моё имя?

Глава 15

— Дэйзи сказала, что вы тут собрались, — продолжил он. — Что за конференция? Что-то случилось?

Выражение лица миссис Проппер выдавало её каждому, кто посмотрел бы на неё. Она качнулась своим массивным телом, будто собираясь издать приглушённый вопль. Её широко открытые глаза говорили: я всегда знала, что он коварен, но не предполагала, что настолько.

Шарплесс не обращал на неё внимания. Он больше не был подавленным болтуном из сада. Более ясной картины (как сказали бы ученики воскресной школы) молодости, здоровья и невинности было не найти.

Недавно подстриженный и побритый в парикмахерской, с гладко расчёсанными волосами, с широкой добродушной улыбкой и без тени печали в глазах, Шарплесс помахал шляпой в знак приветствия. Его тросточка была сжата в левой руке.

Старший инспектор Мастерс не стал ждать, когда всё сделают за него: он подпрыгнул на месте. Судя по всему, все боялись того, что миссис Проппер подпрыгнет и закричит "Убийца!" или другую абсолютно искреннюю мелодраматичную фразу, взорвав кухню эмоциями.

— Всего лишь проясняем некоторые моменты, сэр, — сказал Мастерс громко, предупреждая кухарку голосом. — Вы случайно не помните, как вы несли... что же это было?.. ах да, грейпфрут! Вы случайно не помните, как несли миссис Фэйн половинку грейпфрута в четверг вечером?

Шарплесс улыбнулся.

— Безусловно, помню! Я помню всё, что случилось в тот день. А в чём дело?

— Ага. То есть это вы понесли его наверх?

— Да, конечно. В чём дело?

— И вы нигде его не оставляли? И не останавливались поговорить с кем-нибудь? Вы просто взяли его и принесли даме? А?

Если Фрэнк притворяется потрясённым, думал Кортни, то он — один из лучших актёров в мире. Казалось, все его мысли были написаны у него на лице.

— Именно так. Можете даже добавить, если хотите, что я остался и смотрел, как она его ела.

Тут на него снизошло озарение.

— А! Я понял! Вам интересно, мог ли грейпфрут оказать усугубляющий эффект — или ослабляющий эффект — на процесс интоксикации?

— Что-то подобное.

— Ну, — глубоко вдохнул Шарплесс, — если он помог, то я рад. А если стало хуже — ну, теперь это неважно, спасибо сэру Генри. Я не смог вас достойно отблагодарить, сэр, за то, что вы сделали той ночью, что бы там ни было. Но Богом клянусь: если я могу оказаться вам полезным — убить там кого-то или ещё что-нибудь в этом роде — обращайтесь ко мне. Я в вашем распоряжении.

— Иии! — завизжала миссис Проппер и взлетела со стула, как ошпаренная.

Г.М. спас ситуацию, незаметно пробравшись за спиной Мастерса и скинув с полки кухонные часы. Ради результата стоило пожертвовать хорошими часами.

— Она расстроилась, бедняжка, — сочувственно заметил Шарплесс, наблюдая, как миссис Проппер пытается скрыть свои чувства, уставившись на разбитые колёсики и пружины. — Я пойду и повидаюсь с Вики. Всего хорошего. Увидимся позже.

Распашная дверь закрылась.

— Мои бедные маленькие часы! — закричала миссис Проппер. — Мои милые маленькие часы!

Энн Браунинг заговорила тихим, ясным, твёрдым голосом.

— Сэр Генри, — сказала она, — этот парень невиновен. Вам это известно не хуже меня.

— Почему этот мужчина носит шляпу в моём доме? — осведомилась миссис Проппер, подбирая часы и указывая на Мастерса. — Я не позволю ему носить шляпу в нашем доме.

Пытаясь держать себя в руках, Мастерс отошёл — практически на цыпочках — к двери, ведущей в сад. Он открыл её, отошёл в сторону и кивнул остальным. Г.М., Энн и Кортни вышли друг за другом. Мастерс последовал за ними и плотно закрыл дверь.

Даже плотный, густой воздух улицы был гораздо приятнее, чем воздух в кухне.

— Старший инспектор, — сказал Кортни, — я не знал, что окажусь пророком. Не хочу никого обидеть. Но, как уже сказала Энн, вы знаете так же твёрдо, как дату собственного рождения, что Фрэнк Шарплесс не мог отравить грейпфрут и дать его Вики Фэйн. А если этого не мог сделать Фрэнк, то не мог сделать никто. Таким образом, никто не отравлял грейпфрут.

Этот подход оказался неудачным.

— Никто, — согласился Мастерс. — А ещё никто не мог подменить кинжалы. Только вот кто-то, чёрт побери, это сделал.

Он раскрыл левую ладонь и со зловещим молчанием ударил по ней правым указательным пальцем.

— Вы что, не видите, что мы вернулись к той же неразберихе? Согласно нашим свидетельствам, единственным человеком, который мог подменить кинжалы, была миссис Фэйн. Но она не делала этого, потому что у неё был сильнейший мотив этого не делать. Единственным человеком, который мог отравить грейпфрут, был капитан Шарплесс. Но он этого не делал, потому что у него был сильнейший мотив этого не делать. О, какая прелесть, поместите меня в приют для умалишённых.