Г.М. резко заговорил.

— Слушайте, Мастерс. Она вам никого не напоминает?

— Не думаю, сэр.

— Кого-то, кого мы недавно видели. Ради бога, подумайте! — настаивал Г.М. Он повернулся к Кортни.

— А вам?

Кортни кивнул. У него были свои эмоциальные причины почувствовать сходство.

— Немного напоминает Энн Браунинг. Другой цвет волос, но манеры и выражение лица...

Мастерс посмотрел с сомнением.

— Так-так. Немного похожа. Ну и что с того? Думаете, в этом что-то есть?

Мысль, пришедшая в голову Кортни одновременно с возвращением всех старых опасений, состояла в том, что случившееся с Полли Аллен в июле могло произойти и с Энн Браунинг в четверг ночью. Он рассказал Г.М. об этом нападении и был вознаграждён многозначительным молчанием, взволновавшим его ещё больше.

Г.М. отодвинул снимок в центр стола. И снова ненадолго замолчал, играя пальцами.

— Хм. Ладно. Продолжайте насчёт Полли Аллен.

— Последний раз её видели живой, — продолжил Мастерс, сверяясь с блокнотом, — около восьми часов вечера пятнадцатого июля.

— Хо! Прямо как предположила эта девчонка Браунинг?

— Да, сэр. Полли Аллен выпивала с двумя подружками в баре Королевского отеля — видимо, самое шикарное место в городе — и сказала, что не может остаться, потому что у неё "серьёзное свидание".

— То есть об этом романе с Артуром Фэйном было широко известно?

— Нет. Похоже, она держала его в секрете. Что вполне естественно. Её подруги сказали, что она явно чему-то радовалась ("жутко весёлая", как они выразились). Она ушла в восемь часов, и с тех пор её никто не видел.

У неё была жилая комната над магазином на Променаде. Её вещи всё ещё там. Но так как она заплатила за жильё до конца месяца и у неё была привычка исчезать, ни с кем не попрощавшись, квартирная хозяйка не переживала.

Цвет лица Мастерса стал ярче.

— Так, имейте в виду! — сказал он. — Это всё не обязательно означает, что она мертва. Но я почти готов признать...

— Да. Именно так.

Некоторое время никто не проронил ни слова. Вопреки тяжёлому, душному дню, случайный луч света упал на коллекцию старого оружия, развешенного по стенам библиотеки. Г.М. сильнее нахмурился.

— Какие ещё свидетельства вы откопали?

Мастерс перевернул страницу.

— Кхм! Продолжаем. После многочисленных проблем, связанных с банком, мы узнали финансовое положение каждого имевшего отношение к этой истории. И не нашли ничего полезного или удивительного.

Завещание Артура Фэйна, как я, кажется, уже вам рассказывал, оставляет всё имущество безоговорочно его жене, а в случае, если с ней что-то произойдёт, определённым благотворительным фондам. Он единственный Фэйн в фирме "Фэйн, Фэйн и Рэндалл"; его отец давно умер, как и его мать в 1929-ом году. Имущество состоит из принадлежащего ему дома на Фитцхерберт авеню, недорогой страховки жизни и, после сведения концов с концами, около двух тысяч наличными. Миссис Фэйн тут нечем поживиться.

Кортни приподнялся.

— Эй! — возразил он.

Оба собеседника перевели взгляд в его сторону.

— В чём дело, сынок?

— Когда я был в этой проклятой спальне той суматошной ночью, — объяснил он, — мне посчастливилось заглянуть в банковскую книжку Фэйна. Там было двадцать две тысячи фунтов только на текущем счету.

Он прояснил детали, но Мастерса это не впечатлило.

— Это почти так, — согласился старший инспектор. — Я говорю сейчас о долгах. Я видел все числа. Большая часть наличности была на текущем счету: возможно, так он мог их легко снять в экстренном случае. Кое-кто по секрету сказал мне, что с фирмой "Фэйн, Фэйн и Рэндалл" совсем не всё чисто. Нам известно, что мистер Фэйн был вынужден продать свою страховку жизни шесть месяцев назад, но потом её вернул.

Кроме того, какие бы деньги он ни был должен вернуть, всё уже погашено. Мистер Фэйн был очень добросовестным типом. Его книги в порядке, всё так же чисто, как острие иглы.

— Вряд ли, — заметил Кортни, — настолько же чисто, как одно острие иглы, о котором я думаю.

— Э?

Всё подавляемое любопытство прошедших трёх дней, все боль и воспоминание о той ночи в саду, когда Вики Фэйн боролась за жизнь, вернулись волной почти маниакального смущения.

— Слушайте, — сказал Кортни, — я не имею отношения к этому делу, если не считать того, что в нём завяз мой друг. Это, наверное, не моё дело. Но можно задать всего один вопрос?

— Конечно, сынок, — разрешил Г.М. — Валяйте.

— Что за странные дела с этим заражением столбняком? Я уверен, что со всем этим делом что-то не то. Я знаю — это не то, что вы ожидали услышать. Но не могу сказать, что или где именно это странное произошло. К примеру. В среду ночью, около одиннадцати часов, доктор Рич вогнал булавку в руку Вики Фэйн в той самой спальне. Всё правильно?

Г.М. и Мастерс обменялись взглядами. После короткого пожимания плечами и почти незаметного кивка старший инспектор явно передал ответственность в руки Г.М. и его благоразумию.

Г.М. фыркнул.

— Вам лучше знать, сынок. Вы видели это.

— Именно так. Я видел это. Где-то спустя шестнадцать часов проявились серьёзные симптомы стремительно развивавшегося столбняка. Верно?

— Верно.

— Вы прибежали в дом, посмотрели на Вики Фэйн и на стеклянном подносе, лежавшем на туалетном столике в спальне, обнаружили ржавую шпильку. По крайней мере, так я вас понял в четверг вечером. Это тоже верно?

— Да.

— Что ж, — продолжил Кортни, сделав глубокий вдох, — я могу засвидетельствовать, что булавка, которую Рич воткнул в руку Вики Фэйн, была красноватой, но не ржавой. Я не знаю, была ли она инфицирована, были ли на ней микробы. Но ржавой она не была; я помню, как она сияла, когда её держали на свету.

И теперь я хочу знать: что это было? В чём подвох? Когда вы бегали, щёлкая пальцами, и спорили с докторами — что это означало?

Г.М. вздохнул.

— Это означало, сынок, что мы были на грани невероятно серьёзной ошибки.

— Ошибки?

— Да. Убийца ожидал от нас именно её. Она была подстроена так аккуратно, как мало что бывает.

Видите ли, убийца знал об эпизоде с уколом булавкой. Для него это оказалось манной небесной. Так что убийца просто подбросил ржавую шпильку на туалетный столик, кое-что предпринял на следующий день и предоставил всё остальное природе.

Любой доктор, услышав предысторию, увидев симптомы и неизбежно столкнувшись со шпилькой, почти гарантированно диагностирует столбняк. Смерть миссис Фэйн явилась бы прискорбным несчастным случаем. Всю ответственность свалили бы на уже опозоренного доктора Рича. Чья небрежность и явилась причиной трагедии. Никакого подозрения, никакого вскрытия. В результате...

Кортни провёл ладонью по лбу.

— Погодите! Во имя всего святого, погодите! Что в таком случае было не так с булавкой, которую Рич воткнул в руку?

— Ничего.

— Ничего?

Г.М., казалось, боролся с невидимой мухой.

— Вы ещё не поняли, сынок? — поинтересовался он. — Миссис Фэйн свалил вовсе не столбняк. Это было отравление стрихнином.

Глава 14

Фил Кортни подскочил.

— Стрихнин... — начал он.

Вынув помятую сигару из кармана, Г.М. откусил кончик, аккуратно выплюнул его в камин и зажёг сигару. Дым обвился вокруг его головы, как маслянистое облако.

— Дело в том, — объяснил он, — что симптомы столбняка абсолютно совпадают с симптомами отравления стрихнином, если не считать того, что воздействие стрихнина проявляется гораздо раньше. Единственная небольшая разница в характере судорог — при столбняке мышцы непрерывно сокращаются — но ничего такого, что могло бы обеспокоить даже самого наблюдательного доктора, уже подумавшего о столбняке.

Г.М. угрюмо выпустил дым.

— Жизнь миссис Фэйн спасли вовсе не мы, сынок, — добавил он. — А всего лишь тот факт, что убийца дал ей слишком большую дозу. Она была настолько огромной, что нейтрализовала сама себя. Когда я послал за желудочным зондом...

Кортни, не следя за собеседником, погрузился в прошлое. Как будто куча неясных картин сливались в одну, чёткую и цельную...

— Какой милый джентльмен или леди этот убийца, — хмуро заметил Мастерс, — Ага! У вас появилась лучшая идея, не так ли, мистер Кортни?

Так оно и было.

— Подождите минутку, — попросил он. — В таком случае, когда ей дали этот стрихнин?

— Как мы понимаем, где-то в четыре часа пополудни в четверг, — ответил Мастерс. — Иными словами, где-то за двадцать минут до начала проявления симптомов. Обычно стрихнин проявляет свой эффект в пределах двадцати минут.

— Я понял. И он проник через рот, не так ли? С грейпфрутом?

Г.М. поднял брови.

— А что? — пробурчал он, всматриваясь через ядовитое облако дыма. — Вы тоже пытаетесь играть в детектива? Но это так. Это, судя по всему, был грейпфрут. Во-первых, кухарка клянётся, что это единственное, что миссис Фэйн ела в четверг. Во-вторых, грейпфрут — один из немногих достаточно горьких продуктов, чтобы скрыть горький вкус стрихнина... чтоб его!

— Чтоб кого?

— Того, кто дурачит нас! — прорычал Г.М. — Именно я сбил всех с толку. Именно я угодил в ловушку, такую удобную и изящную, и начал болтать о столбняке. Меня не стоит благодарить за то, что миссис Фэйн жива. Проклятье!

— Вы нашли этот грейпфрут?

На этот вопрос ему ответил Мастерс.

— Нет, сэр, не нашли. И вряд ли найдём. Тогда нам было о ком думать — о миссис Фэйн. Когда сэр Генри впоследствии спросил кухарку, она сказала, что выкинула грейпфрут в мусорное ведро. Когда мы посмотрели, там ничего не было. Естественно. Кто-то уже вытащил его.