— Не думаю, что тут найдутся медицинские справочники. Стоп. На худой конец, тут есть Британника. Она поможет освежить мою память.

Собрание Энциклопедии Британники, четырнадцатое издание, стояло довольно высоко. Рич встал на цыпочки и вынул двадцать первый том, от "SORD" до "TEXT". Трясущимися руками он положил его на стол под лампу. Но оказалось, что пролистывать книгу в поисках статьи "Tetanus" не было необходимости.

Конверт, использованный в качестве закладки, лежал в книге на странице, содержавшей статью о столбняке.

— Кто-то уже сюда смотрел, — заметил Рич, надавив пальцем на книгу.

— Ничего удивительного, — ответила Энн. — Возможно, кому-то хотелось узнать, насколько он опасен. Он приводит к конвульсиям, верно?

— На последних стадиях — да. Прошу прощения.

— И это сделали вы, — заключила Энн.

— Юная леди, — поднял Рич спокойное измождённое лицо, прекратив вести пальцем по словам в тексте. — Мне в жизни пришлось испытать множество бед. Я не заслуживаю этого.

Дверь отворилась, и внутрь протопал сэр Генри Мерривейл.

Г.М., в тех же белых фланелевых брюках и рубашке, держал сжатые кулаки у бёдер. Его поведение стало ещё более беспокойным. Энн и Кортни вопросительно на него посмотрели.

— Лучше не стало, — прорычал он, — если уже на то пошло, то стало немного хуже. И продолжается в том же духе.

Брови сошлись к переносице.

Знаете, — казалось, он говорил сам с собой, а не с остальными, — я рад, что не несу ответственность за диагностику. Все симптомы на месте, ржавая булавка на туалетном столике... О господи, что не так?

— Сэр Генри! — твёрдо произнёс Рич.

Г.М. очнулся.

— Здрасьте. Вы тоже тут, сынок?

— Как раз вовремя, — Рич с шумом захлопнул книгу, — чтобы узнать: я снова попал в переплёт. Но скажу вам откровенно, я не собираюсь — как там это говорят — быть подставленным во второй раз. Я не верю! Четырнадцать часов! Нет, шестнадцать, но это неважно. Симптомы проявились слишком быстро.

— Я знаю, сынок, — согласился Г.М. с шумным выдохом. — Меня это тоже беспокоит.

Глаза Рича сузились.

— Я и не знал, что вы имеете отношение к медицине, сэр.

— Угу. Да. Немного.

— Что ей ввели?

— Столбнячный антитоксин.

— Сколько?

— Тысячу. Ввели с помощью люмбальной пункции. Морфий от боли. Тишина и темнота. Что ещё они могли сделать? И тем не менее, знаете ли...

Г.М. прошёлся по комнате. Он опустил своё массивное 95-килограммовое тело на резной стул и нахмурился.

— Когда начинаешь об этом думать, — продолжил он, — то понимаешь, что симптомы, самые опасные симптомы, проявились слишком быстро. Разве что, — медленно проговорил он, — эта шпилька изначально была заражена столбнячной палочкой.

В библиотеке стояла такая тишина, что слышались скрипучие шаги, доносившиеся из спальни Вики Фэйн прямо над ними. Леденящее оцепенение, казалось, ожило и схватило их за горло. Рич сделал шаг от стола и ударил правой рукой по глобусу, заставив его кружиться, подобно их мыслям.

— Вы предполагаете, — сказал он, — преднамеренное убийство?

— Я не знаю, сынок. Выглядит маловероятно, не так ли? Но, похоже, это единственное объяснение. Разве что...

Внезапно Г.М. остановился. Его лицо застыло и приобрело отстранённое выражение, рука зависла в воздухе. Из-под очков блеснул недоверчивый взгляд. Г.М. щёлкнул пальцами.

— Извините, — быстро пробормотал он и стащил себя со стула. — Мне надо идти.

Никто не успел проронить ни слова, а его уже не было в комнате, и дверь за ним закрылась. Они слышали его шаги в коридоре.

— Столбнячная палочка, — пробормотала Энн, чей взгляд был взволнованным, недоверчивым и испуганным. — Быть такого не может!

Она обернулась к Ричу.

— Или может?

— Не спрашивайте меня. Я воздержусь, мисс Браунинг, от комментариев...

Явно желая продолжить фразу, Рич, тем не менее, остановился.

— Здесь какой-то подвох, — добавил он.

— Доктор?

— Да?

— Если Вики умрёт, то когда?

— Откуда мне знать? Смерть от столбняка часто наступает в течение двадцати четырёх часов после проявления симптомов.

Энн посмотрела на закрытую дверь.

— Двадцати четырёх часов, — повторила она. — Пять утра. Рассвет. Возможно, время завтрака. О, это ужасно!

Рич больше ничего не сказал. Даже не взглянув на собеседников, он тихо покинул библиотеку.

Минуты тянулись. Из стремления к порядку Энн поставила том энциклопедии на полку.

— Я думаю, что пойду домой, — сказала она бесцветным голосом. — Здесь я ничем не помогу, а завтра утром мне рано вставать. Вы не... вы не проводите меня хотя бы немного?

— Я проведу вас до конца.

— Я пойду домой. Это на Дрейтон-роуд, неподалёку отсюда. Нужно подняться по аллее Вязов за домом и свернуть на Олд-Бат-роуд.

Не предчувствуя того, что с ним случится в следующие полчаса, Кортни открыл перед ней дверь. На цыпочках они прошли по паркету в коридоре в сторону столовой. Наверху в коридоре был слышен приглушённый спор. Два слова "непрерывные судороги" звучали голосом Г.М., в ответ же слышалось яростное шиканье доктора Нитсдейла.

В столовой было темно, но в выложенной белой плиткой кухне, находившейся дальше по коридору, горел свет. На полке над холодильником уютно тикали часы. Дэйзи Фэнтон с глазами, красными от слёз, сидела на кухонном стуле и периодически вытирала глаза уголком фартука.

У раковины стояла крепкая седовласая женщина, которая, как решил Кортни, была миссис Проппер, кухаркой. Хотя она держалась, как гренадёр, но её напряжённый взгляд выдавал бушевавшие в груди чувства.

Распашная дверь (как ни удивительно, вообще не скрипевшая) впустила Энн и Кортни в эту тёплую домашнюю обстановку.

— Добрый вечер, миссис Проппер, — вежливо сказала Энн.

— Добрый, мисс Энн.

— Так поздно, а вы ещё на ногах.

— Первый раз я не лежу в кровати после девяти часов, — объявила миссис Проппер, держась одной рукой за сушилку, — с той грандиозной вечеринки, когда на сладкое заказали Бом-а-ля-Рейн. (Слушай, Дэйзи, перестань хныкать; будь умницей!) Мисс Энн, кто этот дикий человек?

— Что за дикий человек?

— Мужчина с лысой головой.

— Вы о докторе Риче?

— А, об этом? Нет, не о гипнотизёре. Его-то я знаю. Он прошёл мимо двери всего несколько минут назад, а затем — через заднюю дверь в сад, даже разрешения не спросил. Нет, я о другом мужчине. Большой тучный мужчина в рубашке, если позволите, который заявился сюда до гипнотизёра и задавал уйму вопросов.

— Вы имеете в виду сэра Генри Мерривейла?

Миссис Проппер была ошеломлена.

— Господи! Так у него есть титул? — Г.М. мгновенно вырос в её глазах. — Ну вот кто бы мог подумать? Без обид, надеюсь. Но он вёл себя так, будто с головой у него не всё в порядке. А тут ещё этот капитан Шарплесс. Я вам так скажу — это позор!

— Тётя! — закричала Дэйзи. — Тётя!

— Я вам так скажу: это позор, — подтвердила миссис Проппер, ударяя кулаком по по сушилке. — И уверена, что мисс Энн со мной согласна. Явился на следующий же день, когда тело мистера Фэйна ещё не остыло. И отправился прямо в спальню миссис Фэйн, её спальню, если вам так угодно, в четыре часа пополудни. Сейчас он снова в саду, и я вам так скажу: это позор.

— В самом деле, миссис Проппер!.. — сказала Энн.

Но не желая выказывать горе по поводу смерти или болезни, миссис Проппер пошла другим путём. Слёзы навернулись на её глаза от возмущения.

— Имейте в виду, мисс Энн, я не буду говорить, что мистер Фэйн обладал всеми качествами, которые я ценю в джентльмене. Он проверял мои счета, будто думал, что я могу его обокрасть, и вычёркивал карандашом всякую мелочь. Я люблю, когда джентльмен свободно тратит деньги, а иначе — разве он джентльмен?

— Миссис Проппер, прошу вас!

— Но о мёртвых либо хорошо, либо ничего: так меня всегда учили, и так я всегда говорю. Возьмём, к примеру, мистера Хьюберта. Не то, чтобы он свободно обращался со своими деньгами, но по крайней мере у него всегда наготове доброе слово и "Это же не затруднит вас, миссис Проппер?". Не так уж плохо, — продолжила кухарка, энергично двигая челюстями и проливая слёзы по лицу, — когда вас ценят в этом мире. Но о мёртвых либо хорошо, либо ничего; и, в конце концов, он был её законным мужем...

Эта речь потихоньку начинала действовать и на Энн.

Кортни, невероятно раздражённый, боялся, что это может закончиться массовыми рыданиями всех троих. Кроме того, ему пришла в голову ещё одна мысль.

— Миссис Проппер! — отрезал он таким твёрдым и безапелляционным тоном, что та непроизвольно выпрямилась.

— Да, сэр?

— Вы сказали, что сэр Генри Мерривейл приходил сюда задавать вопросы?

— Да, приходил.

— Что за вопросы?

Это послужило поводом для новых сетований.

— О еде, которую сегодня ела миссис Фэйн, вот о чём.

— Правда?

— Правда. Дэйзи может подтвердить, что сегодня она и крошки в рот не взяла, ни крошки, кроме грейпфрута, который капитан Шарплесс отнёс ей в четыре часа пополудни. Это всё, что она ест, когда плохо себя чувствует (как вам отлично известно, мисс Энн), хотя я говорила ей тысячу раз, что такой пищей не насытить тело и душу.

— Да, конечно, миссис Проппер, но...

— И в любом случае, когда бедная госпожа умирает, как они уверяют, в конвульсиях, то я говорю, какая разница, что она ела или не ела? Вот что я говорю.

Глава 12

Часы громко тикали.

— И не говорите, — вслух сказал Кортни.

В уме шевелились разные догадки, неясные и неоформленные. В тёплом и влажном воздухе кухни преобладал аромат тушёной баранины.