Он вытер лоб рукавом.

— Спокойно, Мастерс, вы выходите из себя!..

— Да, сэр, признаю. Кто бы на моём месте не вышел из себя? Если вы можете предложить хоть какое-нибудь объяснение, каким образом кинжалы были подменены, я с радостью вас выслушаю. Но пока, насколько я понимаю, версий нет.

— Ох, сынок! Конечно, объяснение есть!

— Объяснение, удовлетворяющее всем фактам?

— Объяснение, удовлетворяющее всем фактам.

— И вам оно известно?

— Конечно. Проще простого.

Мастерс привстал с шезлонга, но сел обратно. Г.М. с трудом принял сидячее положение.

— Нет, сынок, я не пытаюсь напустить таинственность. Я на самом деле волнуюсь. И боюсь, что если я изложу вам это объяснение, то вы направите всю мощь правосудия по неверному пути.

— Я верю в свидетельства, сэр Генри.

— Да, я знаю. Это меня и беспокоит. Смотрите, — Г.М. провёл кончиками пальцев по лбу. — Просто формальности ради: верите ли вы показаниям свидетелей — Энн Браунинг, капитана Шарплесса, доктора Рича, Хьюберта Фэйна — что никто из них не подходил к столику за всё прошедшее время?

— Что мне ещё остаётся? Если не предположить, что все четверо сговорились и лгут, что мне ещё остаётся? Я готов принять это.

— Хорошо. Верите ли вы, что никто не мог проникнуть извне?

— Ха! Верю и не откажусь признаться в этом.

Г.М. выглядел взволнованным.

— Так. Тогда, согласно показаниям, есть только одно объяснение, которое может быть правдой. Эдакое странное слепое пятно, которое никто, похоже, до сих пор не заметил.

— Если вы имеете в виду, — парировал Мастерс, награждая его взглядом, полным скептицизма, — что мистер Артур Фэйн сам подменил кинжалы... ну, я могу сказать "ха-ха" и пропустить это мимо ушей. Мистер Артур Фэйн знал, что его ударят этим кинжалом. Он сам на этом настоял. Напротив его сердца нарисовали крестик, так что шансов промахнуться не было. Только не говорите мне, что любой может запланировать самоубийство именно таким образом. Но мистер Фэйн — единственный человек, проходивший мимо этого столика.

Г.М. вздохнул.

— В яблочко, — сказал он.

— В каком смысле?

— То самое слепое пятно. Сожгите меня заживо, но мы уже столько раз повторяли, что никто не проходил мимо столика, что это потеряло всякий смысл.

Мы забываем, что был некто, точно проходивший мимо столика. Не только мимо, но и прямо к нему, у всех на виду. Некто, стоявший спиной к свидетелям, так, что его тело закрывало столик в неосвещённой части комнаты. Некто, одетый в платье с длинными рукавами, зауженными у запястий. И этот некто мог, таким образом, в мгновение ока вынуть настоящий кинжал из рукава, а обратно положить резиновый.

Г.М. всё ещё выглядел угрюмым и рассерженным.

— Короче говоря, — подытожил он, — сама миссис Фэйн.

Глава 10

Энн сидела очень спокойно и медленно дышала. Её каблуки были сведены, взгляд устремлён вниз. Когда она подняла голову, чтобы посмотреть на Г.М., её волосы засверкали золотом на солнце, а в сияющих глазах плескалось недоверие.

— О, это абсурд, — запротестовала Энн. — Вы имеете в виду, что она совсем не находилась под гипнозом? И только притворялась? Не может быть! Кроме того, я хорошо знаю Вики, и она мне очень нравится. Она бы никогда...

— Да ладно! Уж не вы ли та девчушка, — осведомился Г.М., — которая пошла в её спальню, чтобы уколоть её булавкой и выяснить всё, как есть?

Энн стиснула руки.

— Я пошла туда за сумочкой. Честное слово, хотя никто мне не верит!

Впервые за этот день лицо Мастерса озарила неясная удовлетворённая улыбка.

— Так, так, так! — задумчиво произнёс старший инспектор и потёр руки. — Вот это уже похоже на версию, скажу я вам!

Г.М. простонал.

— Сугубо между нами, — продолжил Мастерс, воодушевляясь, — мне никогда не нравились все эти гипнотические штучки, хоть тресни. О, я знаю, что это — научный факт, никто не спорит! Мы сталкивались с гипнозом в деле Мантлинга[6] несколько лет назад. Но тут — нет, всё выглядело как-то странно. Хотя погодите. Остановимся на минуту.

Он нахмурился, поднося палец ко рту.

— Эта история с булавкой. Миссис Фэйн укололи булавкой, не так ли? И она даже не моргнула?

— Именно так, — твёрдо согласилась Энн. — Я видела это сама.

— Угу, — сказал Г.М. — И вы в этом не одиноки.

Он повернулся к Мастерсу.

— У вас есть с собой булавка, сынок?

— Зачем?

— Неважно зачем. Если у вас есть булавка, — сказал Г.М., то открывая, то закрывая ладонь, — дайте её сюда.

Пристально взглянув на него, Мастерс распахнул отворот своей куртки, открывая виду две приколотые изнутри булавки.

— Видишь булавку — поднимай и удачу ожидай, — шутливо процитировал он. — Моя старая матушка научила меня этому давным-давно, и я никогда не мог устоять...

— Кончайте трёп, — прервал Г.М., — и дайте сюда.

Мастерс протянул булавку.

Сжав её губами, Г.М. полез в карман и достал оттуда коробок спичек. Скосив взгляд, он взял булавку за головку левой рукой и аккуратно провёл по ней пламенем спички от одного конца до другого.

— Надеюсь, наш друг Рич, — проворчал он, — дезинфицировал шпильку до того, как воткнуть в руку миссис Фэйн?

— Насколько я помню, нет, — сказала Энн.

— Правда? Опрометчиво. И порядком опасно. Теперь смотрите внимательно, что вам покажет старик.

Оперевшись локтем на ногу так, что кожа натянулась, Г.М. присмотрелся к верхней части левого предплечья. Он обозначил точку булавкой и быстрым движением вогнал её в руку по самую головку.

Все инстинктивно напряглись в знак протеста. Они почувствовали разительный контраст: вечернее солнце, тихая зелёная лужайка с белыми цифрами для клок-гольфа и сталь, пронзившая плоть.

— Брр! — передёрнула плечами Энн. — Но вы даже не поморщились?

— Нет, моя девочка. Потому что это не больно, я вообще ничего не почувствовал.

Мастерс недоверчиво посмотрел на него.

— Правда, сынок, — заверил его Г.М. — Всего лишь медицинский факт, как и гипноз. Старый фокус, широко известный всяким чародеям и...

Он остановился, моргну. Затем его глаза остекленели, уставившись в пустоту, а дыхание стало шумным. Казалось, в голове с невероятным шумом рождается некая идея. Как во сне, он протянул правую руку, шевеля пальцами, будто что-то прижимая. Но когда вокруг зашумели, он очнулся.

— Нет! — рявкнул он. — Сожгите меня заживо, я не йог. Это может сделать кто угодно. Даже вы сами сами, если найдёте место на руке, где не заденете ни вену, ни артерию, убедитесь, что кожа натянута, и твёрдо воткнёте булавку.

Он вынул булавку, на которой не было ни следа крови.

— Хотите попробовать?

— Нет, спасибо, — содрогнулась Энн.

— Можно мне попробовать? — попросил Кортни.

Он отнюдь не был так спокоен, как хотел казаться. Но на него смотрели глаза Энн, и он старался не колебаться. Оголив левую руку по локоть, он взял булавку (которую Г.М. заставил снова дезинфицировать), приложил к руке, сжал зубы и...

— Ай! — заорал он, подпрыгнув, как от укуса гадюки.

Явное ликование Г.М. тем более его не успокоило.

— Я знал, что рано или поздно сотру это ваше невозмутимое выражение лица, — объявил Г.М. Затем его тон изменился.

— У вас не получилось, — объяснил он терпеливо, — потому что вы инстинктивно боялись себя поранить. Вы едва воткнули её, чтобы проверить, появятся ли ощущения, и они, естественно, появились. Это не так делается, сынок. Ваше подсознание...

— Всё в этом проклятом деле, — перебил Мастерс, — связано с подсознанием. Давайте так, сэр: этот трюк действительно срабатывает?

— Ох, сынок, конечно, срабатывает. Вы же видели, как я это проделал. Но, разумеется, нужны практика и сила духа.

Мастерс смерил его взглядом.

— Вы полны хитростей, не так ли?

— О да, — сказал Кортни, вынимая булавку из ноющей руки. — Если бы вы почитали его мемуары, старший инспектор, вы бы поняли, что он только об этом и думает.

Г.М. выглядел польщённым.

— У меня есть теория, — продолжал Кортни, — объясняющая, как он ловит убийц. Его мозг работает схожим образом.

— Но вся суть в том, — настойчиво сказал Мастерс, возвращаясь к теме разговора, — что эта штука срабатывает и миссис Фэйн могла притворяться. Хотя постойте! Трюк проделал доктор Рич. Значит, он был с ней в сговоре?

— Нет, нет, нет, нет, нет! — прорычал Г.М. — Это не означает, что миссис Фэйн притворялась, и это не означает, что Рич был с ней в сговоре. Рич знал, что она не притворялась...

— Правда? — скептически поинтересовался Мастерс.

— ... иначе он бы не стал задавать ей кое-какие вопросы, пока она пребывала под гипнозом, о чём я расскажу вам через минуту. Но эта девчонка, — он показал на Энн, — сомневалась. И Рич использовал возможность быстро избавиться от неё, провернув фокус. Вот и всё.

Мастерс вынул блокнот. Уравновесил его на колене. Потом отвернул манжеты рубашки, чтобы придать своим словам осторожность и весомость.

— Теперь немного послушайте меня, сэр. Вы лично признали, что миссис Фэйн — единственная, кто могла быть виновной. Не так ли?

— Согласно показаниям свидетелей, да.

— Именно так. И она могла притворяться, что находится под гипнозом, верно?

— Получается, так.

— Настолько искусно, что провела даже доктора Рича? Безусловно! — Мастерс снова распалялся. — Для этого надо быть великолепной актрисой, не спорю. Но таких хороших актрис мы встречали и раньше. Помните Гленду Дартворт[7]? А Дженет Дервент[8]? А Хилари Кин[9]?

Она могла подменить кинжалы, всё верно. Следующий вопрос: что стало потом с резиновым кинжалом? По вашему предположению, она "засунула его в рукав". Но стам его не оказалось. В таком случае, где резиновый кинжал? Агнью сказал мне, что провёл тщательный обыск этой задней гостиной, но не нашёл его.