Лишь после того, как Кэлвин зажег ночник, стоящий у изголовья, ему удалось заснуть беспокойным, тревожным сном.

2

В течение следующих четырех дней Кэлвин следовал одному мучительно однообразному распорядку; его съедала скука и бессмысленность рутины. По утрам он завтракал в обществе Элис, мисс Пирсон и майора Харди. В девять уезжал с Элис в банк. Девушка смущалась Кэлвина, сидя в его машине, но выбора не было. Он жил в одном с ней доме и не мог отправиться на службу в автомобиле, бросив ее на остановке автобуса.

Работа в банке не захватывала его. Он постоянно имел дело с финансовыми проблемами, страдал из-за собственного безденежья и нудных обязанностей.

В четыре часа банк закрывался. Рабочий день они с Элис оканчивали за запертыми дверями. В половине шестого покидали банк и возвращались в пансион. Кэлвин оставался в комнате, курил, разглядывал потолок до обеда, потом спускался в столовую, ел в компании трех других постояльцев, развлекая их светской болтовней, а затем коротал час, оставшийся до сна, за телевизором.

За это время он кое-что узнал об Элис Крейг. Она оказалась толковым работником; привыкнув к Дэйву, девушка уже не раздражала его. Он мог доверить ей всю текущую работу и охотно делал это. Дэйв радовался ее бесполости – она служила залогом его безопасности. Кэлвин никогда не связывался с женщинами-коллегами.

Он редко видел Кит Лоринг. Дэйв слышал, как она укладывается спать каждый вечер; он приобрел привычку пристально смотреть на внутреннюю дверь, словно надеясь, что она откроется. С каждой встречей он находил Кит все более привлекательной, но не делал попыток узнать ее поближе.

В среду, завершая рабочий день, он сидел в кабинете за столом, заваленным бумагами. Постучав в дверь, вошла Элис. Он посмотрел на нее, очаровывая девушку улыбкой.

– Я насчет завтрашнего дня, мистер Кэлвин, – неуверенно начала Элис, остановившись возле двери.

– Что-нибудь важное? Проходите, садитесь.

Она примостилась на подлокотнике кресла.

– Привезут заработную плату.

– Какую еще заработную плату?

– Для рабочих четырех местных фабрик. Деньги доставляют в спецавтомобиле к шести часам, – пояснила Элис. – Шериф Томсон и мистер Треверс присутствуют при их загрузке в бронированную камеру. Фабричные кассиры приезжают за деньгами на следующий день, в девять утра.

Кэлвин смотрел на Элис, массируя пальцами челюсть.

– Странная процедура. Какая там сумма?

– Триста тысяч долларов, – тихо ответила Элис.

У Кэлвина внезапно похолодела спина. Он подался вперед, его голубые глаза заблестели.

– Сколько?

Его реакция удивила Элис.

– Триста тысяч долларов, – повторила она.

Кэлвин заставил себя успокоиться. Он откинулся на спинку стула.

– Солидная сумма, – сказал он. – Зачем нужно оставлять ее на ночь в банке?

– Деньги доставляют из Брэкли. Если привозить их в пятницу, они не поспеют в срок. Выдача начинается после девяти утра. Нам ничего не нужно делать. Только предоставить на ночь камеру. Считают деньги фабричные кассиры.

Кэлвин, задумавшись, уставился на тлеющий кончик сигареты.

Триста тысяч долларов! Ради такой суммы стоит пойти на риск!

– И давно производится эта операция?

– Вот уже пять лет.

– И что же нам надо сделать? Мы несем ответственность за сохранность денег? Здешние условия не позволяют гарантировать безопасность. Любой решительный налетчик способен завладеть этими деньгами. Наши меры предосторожности оставляют желать лучшего, не так ли?

– Банк достаточно надежен, – серьезно сказала Элис. – Один ключ от камеры хранится у меня, другой – у вас. Есть система автоматической сигнализации. Нельзя вскрыть камеру и остаться незамеченным.

Кэлвин взъерошил пятерней свои песочного цвета волосы.

– Я о ней ничего не слышал. Что за чудо-устройство?

– Это электронный глаз, установленный одной из фабрик, – пояснила Элис. – Когда он включен, стоит кому-то приблизиться к двери камеры, как в конторе шерифа и в даунсайдском отделении ФБР раздаются звонки...

– Звучит обнадеживающе: выходит, нам не о чем беспокоиться? Мы не несем ответственности?

– Нет, не несем. Мы лишь предоставляем камеру.

– Но нам приходится по четвергам уходить позже обычного?

– Да, верно.

– Похоже, я задержусь сегодня. Дел еще на полчаса, вы уже все закончили?

– Да.

– Тогда можете идти. Я запру.

– Помочь вам?

Он широко улыбнулся.

– Спасибо, не надо. Я должен написать о состоянии мистера Лэмба. К обеду поспею.

Она нервно улыбнулась ему и вышла из кабинета. Через несколько минут Элис вернулась. Она была в шляпе и пальто.

– Я сама замкну дверь снаружи, – сказала она.

Ну и вкус у этой девушки, подумал, вставая, Кэлвин. Пальто горчичного цвета с зеленым воротником придавало ее лицу землистый оттенок, большая нелепая шляпа скрывала половину лица.

– Я сам вас выпущу, – заявил он, направляясь к двери. – Скажите миссис Лоринг, что я приду к обеду.

Он проводил взглядом идущую к автобусной остановке девушку. Закрывая дверь, Кэлвин заметил контору шерифа, расположенную точно напротив банка. В большом окне он увидел висящую на вешалке широкополую шляпу шерифа. Этот символ власти заставил Кэлвина замереть. Он долго смотрел на шляпу, потом прикрыл дверь и запер ее.

Кэлвин задумался, не снимая ладони с дверной ручки; потом прошел за стойку, открыл дверь и спустился по ступенькам в прохладный подвал, обитый листовой сталью. Прямо перед Кэлвином находилась дверца сейфа с двумя хитроумными замками. Дэйв не заметил следов сигнализации. Он постоял перед дверцей несколько минут, мурлыча себе под нос, потом вышел из подвала, запер его и вернулся в кабинет.

Он сел за стол и невидящими глазами уставился на недописанное письмо.

Триста тысяч долларов! Неужели это тот самый шанс, которого он ждал семнадцать долгих, томительных лет? Ради такой суммы стоило рисковать, но насколько велика опасность?

«В моем распоряжении не меньше шести месяцев, – сказал он себе. – Торопиться не стоит. У меня достаточно времени. Я должен изучить, как доставляются деньги, как работает сигнализация. Надо поискать, нет ли упущений в мерах предосторожности, применяющихся для охраны этих денег. На меня не должна упасть и тень подозрения. Тут кроется причина многих провалов. Стоит агентам ФБР обратить на тебя внимание, считай, ты уже погорел. Главное – остаться чистеньким. Если у тебя хватит выдержки не истратить ни цента, пока накал не спадет, на девяносто девять процентов ты в безопасности. Вероятность успеха так же высока, как и ставка».

С трудом ему удалось переключиться от этих мыслей на письмо о Джо Лэмбе. Затем он выключил свет и покинул банк.

Загоняя автомобиль в просторный гараж, он увидел Кит, которая вылезала из своей машины.

– Здравствуйте, – сказал он. – Вы только что приехали?

Она была в кожаной куртке и черных брюках в обтяжку. Прислонившись к автомобилю, Кит сухо, оценивающе посмотрела на Кэлвина.

– В кино ходила. Теперь надо торопиться. У Фло сегодня выходной.

Он приблизился к Кит. Вытащил пачку сигарет и протянул ей. Они закурили.

– Я сейчас свободен, – сказал он, улыбнувшись. – Нельзя ли вам помочь? Скучно сидеть в комнате и ждать обеда.

Ее карие глаза изучали Кэлвина с любопытством, которое слегка раздражало его. Она словно говорила ему, что не доверяет его обаянию.

– Не в моих правилах отказываться от помощи. Пойдемте. Вы поможете приготовить обед.

Он вышел вслед за ней из гаража; они обогнули дом и оказались в хорошо оборудованной кухне.

– На обед у нас суп, жареные почки и яблочный пирог, – сказала она. – Вы умеете чистить картофель?

– Я и суп могу сварить. Хотите, докажу? Что у вас есть?

Она открыла холодильник.

– Мясо с костями, овощи, сметана и мука. Что еще вам понадобится?

– Больше ничего.

– Хорошо, вы готовите суп. Пойду переоденусь. Я на минуту.

Она подала ему фартук и вышла из кухни. Он проводил Кит взглядом, любуясь ее фигурой. Постояв несколько секунд с застывшей улыбкой на лице, Кэлвин занялся супом.

Когда Кит вернулась в своем черно-малиновом платье, он уже многое успел сделать. Она взяла посуду и отправилась накрывать на стол. К ее возвращению он нарезал овощи и поставил кастрюлю на плиту. Затем Дэйв извлек из холодильника почки и принялся умело их чистить.

– Где вы научились готовить? – спросила Кит, подходя к нему.

– Меня научила мать, хоть это звучит несовременно, – сказал он, не поднимая головы. – Она мне говорила: «Вдруг ты полюбишь девушку, которая не умеет стряпать, тогда тебе пригодится это умение». Так оно и случилось. Готовить пищу пришлось мне.

Внезапно он оторвался от стола и посмотрел на Кит.

– Но это не спасло наш брак. Думаю, моя мать тешила себя иллюзиями.

Изящным движением руки Кит отбросила волосы с плеч.

– И что случилось потом?

– О, ничего особенного: мы подали на развод.

– Мне повезло больше. Нам не пришлось разводиться. Мой муж умер. Правда, ужасно, когда люди женятся, а потом перестают любить друг друга?

– Да... ужасно.

Кэлвин выложил рубленые почки на сковороду.

– У вас есть бренди?

– Есть... не самое лучшее.

– Ничего. Дайте мне. Это для соуса. Последний волос на голове майора завьется от удовольствия.

Она подошла к буфету и вытащила полупустую бутылку бренди.

Он шагнул к столу, чтобы взять бренди, и приблизился к Кит. Она не посторонилась, и ему показалось, что обнять ее будет самым естественным развитием ситуации. Он прижал Кит к себе. Она не сопротивлялась. Его губы нашли ее рот. Они стояли так несколько мгновений, потом она отпрянула. Они посмотрели друг на друга; в ее карих глазах мелькнуло сожаление. Он снова потянулся к ней, но она отстранила его рукой.

– Так мы обед не приготовим, – неуверенно произнесла Кит. – Кто займется почками?