Хью Пентикост - Ложная жертва

– Мы живем в свободной стране.

Затемненные очки не отрываясь смотрели на Питера. Ружейное дуло было по-прежнему направлено на него.

– Я не могу говорить с вами, мистер Стайлс. Я не могу рисковать, – сказала Эллен Ландерс. – Я не могу пойти на риск оказаться обманутой и стать центром газетной истории. У меня есть обыкновенное человеческое право защитить себя от подобных вещей. Пожалуйста, уходите.

– Обещаю вам, что не будет никакого обмана, – постарался уверить ее Питер. – Пожалуйста, позвольте мне поговорить с вами. Вам не придется ничего рассказывать или отвечать на вопросы. А если вы попросите меня уйти, я это сразу сделаю.

Ярко-красные губы слегка дрогнули. «Маклин был прав, – подумал Питер. – Прелестное лицо, потрясающая фигура… Какой она представилась тогда, выходя из воды, тем двум подонкам? Да, – подумал он мрачно, – все-таки в каждом из нас так или иначе сидит это гнусное желание подглядывать за другими…»

– Можете подняться на террасу. Всего на несколько минут, – проговорила Эллен Ландерс и, повернувшись к нему спиной, направилась к дому. Питер последовал за ней. Уже первые минуты этого свидания заставили его задуматься. Он нарочито громко захлопнул дверцу своего автомобиля, чтобы предупредить ее о своем приезде. Она же немедленно выскочила к нему навстречу с такой готовностью, словно ждала кого-то. Кого-то, кого страстно хотела видеть.

Поднявшись на террасу, она сунула ружье за дверь, потом подошла к плетеному креслу и села, не глядя на Питера. По другую сторону от двери стояло еще одно кресло. Немного поразмыслив, Питер присел на пол на краю террасы в нескольких ярдах от девушки. От него не укрылось, как нервно подрагивала ее загорелая щека. Питер заговорил.

– Это случилось зимой. Нагрянуло со спины, неожиданно, непостижимо… – Сдержанно, без бесполезных эмоций он рассказал ей об искаженных злобой лицах в темных очках, о несшемся ему вдогонку чудовищном смехе, о казавшемся бесконечным ужасном падении в пропасть, об отчаянных криках отца и страшном запахе горелой плоти. Рассказал и о том, как очнулся в больнице без половины ноги.

– Этот смех стоял у меня в ушах долгие месяцы. Я заперся в своей нью-йоркской квартире и не хотел никого видеть. Я чувствовал себя калекой, уродом, объектом всеобщей жалости. Я понял, что никогда в жизни больше не смогу любить, играть, веселиться. Я не мог выходить из дому – мне казалось все смотрят на меня. Но на помощь мне пришла девушка, которую я когда-то любил и которая вышла замуж за другого. Она убедила меня, что я не изгой и не калека, что я могу жить как прежде. Я говорю это вам для того, чтобы вы знали – все, что произошло с вами, забудется, и вы будете жить свободной, нормальной жизнью, какой жили до этого. Всего в каких-то десяти милях отсюда живут тысячи людей, никогда не слышавших о вас и о том, что произошло в воскресенье. Ваши синяки и ушибы заживут, и тогда ничто не будет напоминать вам о случившемся. Вам не из-за чего чувствовать себя виноватой. На свете нет ничего, что могло бы мешать вам жить… – Он задумчиво помолчал и прибавил: – За исключением разве что одной вещи.

– Какой же?

– Гнева. – Голос Питера сделался жестким. – Именно от него мне так и не удалось избавиться. От гнева к тем двум злобным тварям. Быть может, это те же двое, а быть может, и нет, но в любом случае они похожи как близнецы и мне бы хотелось рассчитаться с ними сполна. А еще мне бы хотелось помочь вам рассчитаться с ними.

– Но как? – едва слышно произнесла она.

– Для начала их нужно найти.

– Как?

– Все это время я был уверен, что если бы встретил их на улице, то сразу бы узнал, – сказал Питер. – Мне казалось, что их преступление я прочту у них на лбу. Разумеется, это не так. Зато совершенно ясно, что им нужна толпа, они любят многолюдные сборища. В моем случае это был горнолыжный чемпионат, в случае с вами – крупномасштабный турнир по гольфу.

– Но я не могла бы узнать их, если бы увидела, – заметила Эллен Ландерс. – Так как же смогли бы вы?

– Быть может, это что-то вроде внутреннего радара, – ответил Питер.

Эллен Ландерс беспокойно шевельнулась в кресле.

– Я понимаю, почему вы приехали и что собираетесь делать, – проговорила она с едва заметной улыбкой. – Я понимаю все, что вы сказали. Спасибо вам за поддержку. Но не могли бы вы сейчас уйти и вернуться, ну, скажем, после пяти?

– Вы кого-то ждете? – поинтересовался Питер.

– Да.

– Так я приеду. – Он поднялся. – И прошу вас, Эллен, не скрывайтесь от меня. Вы еще пока не дали мне достаточно шансов убедить вас.

– Обещаю вам, что буду дома после пяти, – твердо сказала она.

Он слегка махнул ей рукой на прощание и направился по тропинке от дома. Она явно ждала мужчину. Питер понял это по тому, как она выбежала на тропинку, еще не зная, что ошиблась, – так женщина может встречать только любимого мужчину. Значит, она не так уж одинока и беспомощна.

Он сел в «ягуар» и вскоре уже был на шоссе. За то короткое время, что он говорил с Эллен Ландерс, Питер почувствовал к ней симпатию. Оба они пережили жестокое физическое насилие подонков, оставшихся безнаказанными, – и это роднило их. Пройдя через горечь боли и унижения, Питер теперь страстно хотел помочь этой девушке преодолеть их. Это было похоже на братство алкоголиков.

Когда Питер выруливал на главное шоссе, мимо него со стороны города проехал бордового цвета «форд», за рулем которого сидел коротко подстриженный молодой человек, мельком глянувший на Питера из-под черных очков.

Перейдя на третью скорость, Питер посмотрел в боковое зеркало – «форд», притормозив, свернул на проселочную дорогу, ведущую к дому Эллен Ландерс.

Питер сжал зубы. Это мог быть тот, кого ждала Эллен, но это мог быть и один из подонков. А быть может, это какой-нибудь дошлый репортер. Хорошо бы, если так. Питер развернулся и поехал вдоль обочины. Эллен продемонстрировала ему, что может постоять за себя, однако желание удостовериться, что у нее все в порядке, оказалось сильнее. Питер снова свернул на проселочную дорогу, остановил машину и вышел. «Форда» не было видно. Он направился по дороге пешком и вскоре увидел «форд», припаркованный там, где еще совсем недавно стоял его «ягуар» – рядом с маленьким черным «триумфом». Питер остановился и прислушался – голосов не было слышно. Он пошел по тропинке и перед самой поляной спрятался за корявую сосну, откуда хорошо был виден двор.

Поначалу ему показалось, что он видит только мужчину, но, приглядевшись, он заметил рядом с ним девушку – они так тесно прижимались друг к другу, что были почти неразличимы. Теперь он даже расслышал, как она тихонько плачет. Мужчина нежно погладил ее по голове.

– Я думала, ты не придешь никогда! – воскликнула Эллен.

Не слишком-то быстро он к ней примчался, подумал Питер. Прошло почти двое суток…

Питер неторопливо вернулся по тропинке к «форду», обратив внимание на его коннектикутские номера. В машине не было ни сумок, ни багажа, которые могли бы указывать на то, что коротко подстриженный блондин приехал издалека.

Питер сел в свой «ягуар» и вернулся в город. Сержанта Маклина он застал в отделении.

– Ну как, удачно? – спросил тот, отрываясь от письменного стола.

– Мы вполне поладили после того, как она убрала ружье, – сказал Питер, слабо усмехнувшись.

– Ружье?!

– Да. Похоже, молния не ударит там дважды, – сказал Питер. – Мисс Ландерс теперь встречает нежданных гостей с двустволкой в руках. Впрочем, когда она была готова поговорить со мной, я нашел ее весьма милой девушкой.

– Она сообщила вам что-нибудь новое?

– Нет. А кстати, вы не знаете, кому принадлежит «форд» типа седан выпуска тысяча девятьсот шестьдесят первого года с коннектикутским номером 569?

– Могу уточнить. Хотите?

– Да. Этот парень чуть не снес мне задний бампер, когда сворачивал к ее дому, – мягко посетовал Питер. – Такой высокий блондин с короткой стрижкой и в черных очках.

Маклин рассмеялся:

– Ну конечно, я знаю, кто это. Говард Делафилд, сын старого Сэма, ведущий инженер завода. На редкость рассеянный малый, вечно витает в облаках. Удивляюсь, как он до сих пор не разбился. Они с женой живут вместе с отцом в особняке Делафилдов.

– С женой?!

Маклин самодовольно усмехнулся:

– Аппетитная, доложу я вам, штучка. Если бы вы посмотрели на них, когда они вместе, вы бы диву дались, как ему вообще удалось прибрать к рукам такую красотку. Если бы только, конечно, не заглянули в его банковский счет. Когда он унаследует состояние отца, он будет настоящим денежным мешком. Надеюсь, вы не собираетесь выдвигать против него обвинений?

– Нет, – сердито ответил Питер.

– Вот и отлично. Я бы не отважился вслух заявлять, что Сэм Делафилд купил с потрохами все местное правосудие, но все же имею право на собственные мысли. Правда же? Однако, как бы там ни было, Говард милейший парень. Мечтатель, конечно, как я уже говорил, зато нисколько не зазнается. Сэм здесь король, а Говард, несмотря ни на что, умудряется ладить со всеми. На заводе в нем души не чают.

– И что же, брак его счастливый?

– Вам нужно хотя бы разок взглянуть на Сандру, и тогда вы поймете, что парень, которому удалось заполучить ее в жены, не может не считать себя счастливчиком.

Главный редактор журнала «Ньюс вью» Фрэнк Девери привык не удивляться, если Питер звонил в редакцию откуда-нибудь с чертовых куличиков. Питер работал в свободном режиме с тем лишь условием, что раз в две недели обязан был предоставить в редакцию очередной материал. Он работал дома или в разъездах и тему для публикаций выбирал сам.

– Как ты отнесешься к репортажу о турнире по гольфу высшей лиги? – Питер говорил из автомата в вестибюле здания для общественных собраний Делафилда, наблюдая сквозь стекло за оживленной толпой в холле.

– Где ты?

– В Делафилде, Коннектикут.