Сарита налила две рюмки вина.

— Кажется, я вышла замуж за знаменитость.

— Пожалуй. И благодарить за это нужно только тебя. — Я поднял в знак приветствия рюмку. — Подряд на мост — твоих рук дело.

— Моих? Нет, Шопена.

После ужина мы снова перешли к камину. Я сел в кресло, а Сарита устроилась на полу, положив голову мне на колени.

— Пройдет еще немного времени, — сказал я, — и мы станем состоятельными людьми. Криди интересовался, что я намереваюсь сделать с деньгами. Я ответил, что, может, построю дом. Ты как на это смотришь?

— Вряд ли в этом есть необходимость, Джефф. Я уже видела домик — как раз то, что нам нужно.

— Видела? Где же?

— Маленький коттеджик мистера Тирелла на Саймеон-хилл. В прошлом году они с женой приглашали меня к себе на ужин. О, Джефф! Домик небольшой, но в нем есть все, что нужно.

— Но почему ты думаешь, что он продается?

— Вчера я встретила мистера Тирелла, и он сказал, что врачи порекомендовали ему переехать в Майами, его жена нуждается в более теплом климате. Конечно, решать должен ты, но, прошу тебя, осмотри прежде домик. Он тебе понравится, я уверена.

— Если понравился тебе, значит, понравится и мне. Я уверен. Сколько же просят за него?

— Завтра позвоню и спрошу.

Я оказался не единственным человеком в нашей фирме, размышлявшим, как истратить деньги.

На следующее утро, когда я пришел в контору, Джек сообщил, что он заказал себе дорогую автомашину.

— Фасонить так фасонить! — воскликнул он. — Да и зачем тогда деньги, если их не тратить?.. Кстати, мне уже давно пора обновить мебель. Ты не можешь попросить Сариту оказать мне такую любезность? У меня нет времени позаботиться о самом себе.

— Приходи сегодня вечером ужинать и сам уговаривай жену. Мы собираемся купить у Тирелла коттедж на Саймеон-хилл. Сарита сейчас наводит нужные справки.

Джек ухмыльнулся.

— Ну, вот мы и переходим в класс собственников, дружище! Мне нравится. — Он собрал разбросанные бумаги и затолкал их в портфель. — Дела, дела призывают. До вечера.

Утро я провел за уточнением сметы и в разговорах с субподрядчиками. Несколько позже, когда я наскоро закусывал бутербродами, в кабинет влетел Криди в сопровождении каких-то двух людей. У одного из них был фотоаппарат «Роллейфлес» и лампа-вспышка. При виде фотоаппарата я снова забеспокоился.

— Это ребята из журнала «Лайф», — объявил Криди. — Я уже сообщил им все нужные данные. Им осталось только сфотографировать вас, так сказать, в рабочей обстановке, за письменным столом. Где Осборн?

Я ответил, что Джека в конторе нет.

Пока я разговаривал с Криди, фотокорреспондент навел на меня аппарат, и в комнате сверкнула вспышка его лампы.

— Послушайте, я вовсе не хочу, чтобы моя фотография появилась в вашем журнале, — запротестовал я. — Мне…

— Уж больно он у нас робок! — смеясь, перебил меня Криди. — Не верьте, ничего он не возражает. Какой сумасшедший станет возражать против появления его фотографии в журнале «Лайф»?

Снова несколько раз сверкнули вспышки лампы. Я понял свое бессилие и попытался лишь прикрыть шрам на лице, но привлек внимание человека, явившегося вместе с фотокорреспондентом.

— Получили на войне, мистер Холлидей?

— Да.

— Отлично. Мы сфотографируем вас со шрамом. Повернитесь немного влево.

— Я не хочу использовать свой шрам для саморекламы, — резко ответил я. — Извините, мне очень некогда.

Криди удивленно взглянул на меня и нахмурился, но я сделал вид, что ничего не заметил.

Пришедшие обменялись взглядами, и фотокорреспондент направился к двери, а его спутник спросил у меня:

— Если не ошибаюсь, мистер Холлидей, вы некоторое время лежали в клинике пластической хирургии в Голланд-Сити?

— Лежал.

— Помучились, наверно?

— Не больше, чем другие.

Он сочувственно улыбнулся.

— Говорят, вы играете на пианино?

— Когда есть время.

Я совсем забыл о фотокорреспонденте и машинально отвел руку от лица. В ту же секунду сверкнула вспышка, и я понял, что фотокорреспондент обо мне не забыл. Он сфотографировал меня и тут же смылся. Его коллега пожал мне руку, сказал, что больше ему ничего не требуется, и ушел вместе с Криди.

Этот визит на весь день испортил мне настроение. Из головы не выходила мысль о фотоснимках, которые появятся в журнале «Лайф». Я усиленно пытался представить себе, кто из моих знакомых в Лос-Анджелесе узнает в Джеффе Холлидее Джеффа Гордона.

Как бы то ни было, но к тому времени, когда мы с Джеком пришли к нам ужинать, мне отчасти удалось забыть неприятное происшествие.

Сариту мы застали взволнованной. Она разговаривала с мистером Тиреллом, и тот сказал, что уезжает через два месяца и готов продать коттедж, если он нам нравится. Они договорились, что сегодня вечером мы заедем осмотреть наше будущее приобретение.

За ужином Джек рассказал Сарите о своем намерении обновить обстановку квартиры, и Сарита обещала помочь ему.

Затем мы все втроем поехали на Саймеон-хилл. Домик, окруженный большим садом и расположенный на самой вершине холма, откуда открывался чудесный вид на реку, понравился мне с первого взгляда. Но в глубине души я почувствовал все нарастающую тревогу и, возможно, поэтому не выразил особого восторга.

В доме все было так, как описывала Сарита, — все, что нам требовалось: три спальни, большая гостиная, кабинет, кухня со всеми современными удобствами, вделанный в стену бар на террасе и большой кирпичный очаг, в котором можно было зажарить целого барана.

Мистер Тирелл запросил вполне божескую цену — тридцать тысяч долларов.

— Вот это да! — воскликнул Джек. — Как раз то, что вам нужно. Лучшего и не найдете.

Джек был прав, но какое-то предчувствие заставляло меня соблюдать осторожность. Я попросил мистера Тирелла дать мне время на размышление, и он согласился ждать неделю.

После ухода Джека, когда мы уже собирались ложиться спать, Сарита спросила, понравился ли мне коттедж.

— Безусловно. Но я не хочу спешить. А что, если ты побываешь завтра в посредническом агентстве Херкоурта и узнаешь — не смогут ли они предложить нам что-нибудь в том же роде? Не мешает ознакомиться с ценами, прежде чем дать Тиреллу окончательное согласие. У нас же впереди целая неделя.

Следующие два дня прошли почти незаметно. Я с головой ушел в дела, а Сарита занималась поисками подходящего дома. Ничего заслуживающего внимания она не нашла, и я понимал, с каким недоумением она отнеслась к моей просьбе поискать что-нибудь другое. Домик Тирелла ей очень понравился, и она просто не верила в возможность найти что-то лучшее.

А потом Сарита принесла домой очередной журнал «Лайф». В нем была помещена довольно большая фотография: мой кабинет в конторе, письменный стол и я, сидящий за столом. На снимке можно было без труда рассмотреть и мой шрам, и мое приопущенное веко. В подписи под фотографией говорилось: «Ветеран войны Джефф Холлидей после возведения в Голланд-Сити моста стоимостью в шесть миллионов долларов намерен построить себе домик. Хороший пианист-любитель, он после шестнадцатичасового трудового дня с удовольствием отдыхает над ноктюрнами Шопена».

И снова — уже в который раз — меня охватила тревога: любой, кто знал когда-то Джеффа Гордона, пробежав глазами заметку и едва взглянув на фотографию, сразу узнал бы меня.

Вечером на следующий день состоялся банкет. Он был для меня тяжким испытанием, но я благополучно прошел через него.

Мэттисон наговорил нам с Джеком массу комплиментов. Муниципалитет-де полностью верит в нас, он, Мэттисон, давно к нам присматривается и уверен, что мы далеко пойдем, построим прекрасный мост, и прочее, и прочее.

Слушая, как разливается Мэттисон, я искоса взглянул на Сариту. Она сидела очень довольная, с повлажневшими глазами. Мы улыбнулись друг другу. Это был один из счастливейших моментов в моей жизни.

Выступление по телевидению предполагалось в воскресенье.

Сарита в студию не поехала. «Предпочитаю, — сказала она, — посмотреть твое выступление дома, по телевизору».

Наше интервью прошло без сучка и задоринки. Предложение Криди насчет модели моста оказалось удачным. Мы просто и доходчиво объяснили телезрителям, как намерены строить мост и почему налогоплательщикам есть резон, как говорится, тряхнуть мошной.

— Не секрет, — обратился к нам Криди в ходе интервью, — что гонорар составляет сто двадцать тысяч долларов. Как вы намерены распорядиться этими деньгами?

— Куплю себе автомобиль, после того, как налоговые органы заберут себе большую часть гонорара, — ответил Джек.

Криди перевел взгляд на меня.

— А вы, мистер Холлидей, насколько я понимаю, собираетесь обзавестись собственным домом, не так ли?

— Так.

— Сами будете его строить?

— Еще не решил.

— Ему хватит работы и с мостом, какой уж тут дом, — пошутил Джек. Все рассмеялись, и на этом интервью кончилось.

Как только телеоператор выключил камеру, Криди открыл бутылку шампанского, и мы ее распили. Мне очень хотелось поскорее увидеть Сариту, но уходить было неудобно.

— Ну, что ж, ребята, — заметил Криди, — по-моему, закладка моста состоялась. Остается только построить его.

Мы пожали ему руку.

Ко мне подошел один из рабочих студии.

— Вас просят к телефону, мистер Холлидей.

— Супруга, готов поспорить! — заметил Джек. — Ждет не дождется минутки, чтобы сказать ему, каким красавцем он выглядел на экране телевизора. Я подожду тебя внизу, Джефф. — Криди и он вышли из студии.