Кэйри взял карандаш и принялся постукивать им по столу. Его полное лицо ничего не выражало.

— Вообще-то интересно, но не совсем понятно. Откуда вы знали Уилбора?

— Это длинная история. Может, лучше начать с самого начала?

Кэйри долго не сводил с меня взгляда.

— Как хотите, — сказал он наконец. — Мне некуда торопиться.

— Я хочу дать компрометирующие меня показания. Не следует ли позвать кого-нибудь и запротоколировать их, чтобы не тратить потом время на повторение?

Кэйри нахмурился и почесал подбородок.

— Вы серьезно намерены сделать такое заявление?

— Да.

— Дело ваше.

Он выдвинул ящик стола, достал портативный магнитофон, поставил его рядом со мной и нажал кнопку.

— Начинайте, мистер Холлидей.

Я заговорил в маленький микрофон и рассказал, как впервые встретился с Риммой Маршалл и спас ее от руки Уилбора, как она сообщила о нем в полицию, после чего он был осужден на двадцать лет тюремного заключения. Рассказал о ее необыкновенном голосе и о моей попытке стать ее антрепренером, и о том, как хотел вылечить ее, и как мы проникли на киностудию «Пасифик», чтобы добыть денег на ее лечение.

Кэйри молчал. Тяжело дыша, он уставился на покрытый пылью письменный стол и лишь время от времени посматривал на медленно вращающиеся кассеты магнитофона. Только когда я перешел к обстоятельствам убийства охранника, он взглянул на меня, но тут же снова отвел глаза.

Далее я рассказал, как вернулся в родной город, закончил университет и взял в партнеры Джека Осборна, и о получении заказа на постройку моста, о появлении моего фото в журнале «Лайф» и о том, как Римма приехала в Голланд-Сити и начала меня шантажировать. Упомянул я и о несчастном случае с Саритой, и о том, как нуждался в деньгах, чтобы спасти ее.

— Вот почему я решил убить Римму Маршалл. Однако вскоре понял, что не в состоянии этого сделать. Мне удалось найти в «Бунгало» револьвер, из которого Римма застрелила охранника киностудии. — Я вынул из кармана оружие и положил его на стол. — Вот он.

Кэйри наклонился над столом, взглянул на револьвер, что-то промычал и вновь откинулся на спинку стула.

— Разыскивая в «Бунгало» револьвер, я наткнулся на коробку с письмами. Одно из них было послано некоей Клэр Саймс…

— Знаю, знаю, — прервал меня Кэйри. — Я тоже нашел его и прочитал.

Я удивленно посмотрел на полицейского.

— Почему в таком случае вы не начали поиски Уилбора?

— Продолжайте показания, мистер Холлидей. Что вы сделали, когда прочли письмо?

— Приехал в Сан-Франциско, отыскал Уилбора и послал ему адрес Риммы с тридцатью долларами на поездку в Санта-Барбару. Уилбор, как я потом проверил, действительно исчез из Сан-Франциско. Это было в день смерти Риммы. Он приехал в Санта-Барбару и убил ее.

Кэйри протянул толстый палец и остановил магнитофон. Затем он вынул объемистую папку и начал быстро перебирать ее содержимое. Отыскав какое-то письмо, он протянул его мне.

— Не та ли это записка, которую вы ему писали?

Я сразу узнал свой почерк и сердце у меня упало.

— Как оно оказалось у вас?

— Найдено в гостинице «Андерсон» в Сан-Франциско. Уилбор так и не получил его.

Я почувствовал, как пол уходит у меня из-под ног.

— Не получил? Вздор! Получил и убил Римму Маршалл. Не понимаю, о чем вы толкуете.

— Не получил, — твердо повторил Кэйри. — Письмо доставили в гостиницу утром семнадцатого, а Уилбор был арестован ночью, шестнадцатого. Его арестовали за торговлю наркотиками и отправили в тюрьму отбывать оставшийся срок заключения. Он сидит в тюрьме. — Кэйри снова взял отложенный карандаш и принялся постукивать им по столу. — Обнаружив письмо Клэр Саймс, я немедленно связался с полицией Сан-Франциско, и мне сообщили, что Уилбор уже арестован. Утром на следующий день администрация гостиницы передала ваше письмо местной полиции, а та передала его нам. Мы не стали ничего предпринимать, поскольку Уилбор не только не убивал Маршалл, но даже не получил письма с ее адресом.

Я молча смотрел на Кэйри, не в силах заставить себя поверить услышанному.

— Так кто же тогда убил ее? — хрипло спросил я.

— Фома неверующий — вот вы кто, — со скучающим видом отозвался Кэйри. — Я же говорил вам: ее убил Джинкс Мендон. У нас достаточно оснований, чтобы посадить его на электрический стул, что мы и сделаем. Мендон обманывал Римму Маршалл. В Санта-Барбаре он встретил певичку Паулину Терри и влюбился в нее. Римма каким-то образом узнала об этом и пригрозила, что выдаст его полиции, если он не прекратит свои шашни с Терри. Мендон и так уже готовился смыться, а тут еще ваш звонок. Вполне удобный предлог для бегства. Но Маршалл не сомневалась, что он просто-напросто хочет отделаться от нее, и бросилась на него с ножом. Произошла схватка, и Мендон ее убил. У нас есть нож, которым было совершено преступление, есть испачканный кровью костюм Мендона. Наконец, у нас есть его собственное признание.

Я не сводил глаз с Кэйри, слишком ошеломленный, чтобы что-то сказать. Мы оба долго молчали. Кэйри рассеянно постукивал карандашом по столу.

— Похоже, мистер Холлидей, — произнес он после паузы, — что своим рассказом вы поставили себя в крайне невыгодное положение, а?

— Я ни секунды не сомневался, что Римму Маршалл убил Уилбор, и не хотел пострадавшим за это видеть Мендона.

Кэйри нажал кнопку, с помощью которой перематывалась лента магнитофона.

— А почему, собственно, вас должна беспокоить судьба такого мерзавца, как Мендон?

Он снял с магнитофона ленту, спокойно положил ее на стол.

— Ни один человек, если он не хочет оказаться подлецом в собственных глазах, не мог бы на моем месте поступить иначе, — ответил я.

— Ну, ну… Обвинить вас в умышленном убийстве, пожалуй, не удастся, но лет пятнадцать тюрьмы вам обеспечено. Как отнесется к этому ваша жена? Она не возражала против того, чтобы вы пришли сюда и сознались в преступлении, за которое полагается пятнадцать лет тюрьмы?

— Она ничего не знает.

— А когда узнает, это явится для нее непоправимым ударом. Да?

Я нетерпеливо пошевелился на стуле. Садистская ухмылка Кэйри раздражала меня.

— Вас это не касается.

Кэйри наклонился, взял со стола револьвер, осмотрел его и положил обратно.

— А кто будет достраивать мост, когда вас упрячут за решетку?

— Найдут кого-нибудь. Незаменимых людей нет.

— Что верно, то верно. — Стул под Кэйри заскрипел. — Вот и вместо меня с сегодняшнего вечера будет работать другой. Я и домой-то не успею дойти, как все здешние умники забудут о моем существовании… Ну, а как же ваша жена? Останется, бедняжка, одна-одинешенька?

— Вам-то что, в конце концов? Что сделано, то сделано, и я должен расплачиваться. А вы поступайте, как положено в таких случаях.

Кэйри закрыл лежавшую перед ним папку, положил ее в стол и взглянул на часы.

— Подождите минуток пять, мистер Холлидей. — Он взял со стола револьвер и кассету с лентой, с трудом протиснулся мимо меня к двери и вышел.

Я ждал.

Пятнадцать лет!

Я думал о Сарите и проклинал себя за то, что не сказал ей правду. Это были самые мрачные и самые длинные полчаса во всей моей жизни.

Когда дверь распахнулась и на пороге вновь появился Кэйри, стрелки часов на стене показывали половину шестого. Он курил сигару и усмехался.

— Пришлось попотеть, мистер Холлидей? Наверное, представляли себя за решеткой, а?

Я промолчал.

— А я тут прощался с ребятами. В пять часов сдал свой полицейский значок, и теперь меня уже нет, я в отставке. За вас возьмется сержант уголовной полиции Карноу. Между прочим, другого такого мерзавца и сыскать невозможно. — Кэйри вынул из кармана кассету с пленкой. — Подпрыгнет от радости, когда услышит ваши похождения в вашем же собственном изложении. — Кэйри не сводил с меня испытующего взгляда. — Но мыто с вами можем сделать так, что он ничего не услышит.

Я с изумлением посмотрел на него.

— То есть?

Гнусная улыбка Кэйри стала еще шире.

— Небольшая сделка, мистер Холлидей. В сущности, что лучше денег? Если хотите, я могу продать вам эту ленту. И точка. Вы сможете вернуться к своей женушке и к мосту, и вам не о чем будет беспокоиться.

«Что лучше денег?»

Кэйри употребил те же самые слова, что и Римма. Выходит, все начнется сначала? Мне внезапно захотелось наклониться над столом и ударить его по лицу, но вместо этого я спросил:

— Сколько?

Физиономия Кэйри расплылась в улыбке.

— Она хотела содрать с вас еще сорок тысяч, если я не ошибаюсь? Я согласен на двадцать.

— А потом? Сколько вы потребуете потом? — спросил я, не спуская с него глаз.

— Меня устроят двадцать тысяч. За это вы получите обратно револьвер и ленту. Справедливо?

— Да, устроят, пока вы их не истратите. Потом явитесь ко мне и начнете жаловаться, как не повезло вам в жизни.

— Ну уж, дружище, придется вам рискнуть. А впрочем, выбирайте. Можете отправляться в тюрьму.

— Ну, хорошо, по рукам.

— Отлично. Деньги мне нужны наличными. Вы отдаете деньги, я вам — револьвер и кассету с пленкой. Когда вы сможете набрать нужную сумму?

— Послезавтра. Придется реализовать облигации займов. Заходите в четверг утром в контору.

Кэйри хитро подмигнул.

— Нет, уж, дружище, только не в контору. Я позвоню вам в четверг утром, и мы договоримся, где встретиться.