— Прежде чем мы приступим к этому вопросу, — сказал я, — я хочу заручиться вашим обещанием забыть все про наш разговор, если вам мои предложения не придутся по душе.

В ее глазах отразились изумление и любопытство.

— Продолжайте.

— До сих пор, мисс Шелли, вас не удовлетворяло, как наш банк ведет ваши дела. Насколько я наслышан, банк взял на себя смелость давать вам советы, которые вам не нравились. Иными словами, между вами и банком пролегла пропасть разногласий. Так вот, я хочу пересечь пропасть и работать на вашей стороне.

Она внимательно смотрела на меня.

— Вы становитесь мне интересны, мистер Уинтерс. Теперь расскажите о норковом манто.

— Вы просили, чтобы стоимость манто была отнесена банком к накладным расходам. С точки зрения руководства банка и налогового управления такая просьба необоснованна и нелепа.

Она не спускала с меня глаз, лицо ее одеревенело.

— Что касается меня, — продолжал я, — я не прочь немного поживиться за счет государства, если это ничем не грозит, конечно. Но; вот у банка другая позиция.

— Не обращайте внимания на банк.

— Не могу — без банка мне никак не оформить вашу покупку как часть накладных расходов. Банковские отчеты принимаются налоговой инспекцией беспрекословно. Конечно, у банка должны быть все квитанции, подтверждающие расходы, но, по собственному опыту, могу заверить, что квитанции проверяют раз в миллион лет.

— Не останавливайтесь, мистер Уинтерс, я вас внимательно слушаю.

— Единственный способ отнести вашу покупку за счет накладных расходов состоит в том, чтобы выдать ее за что-то другое. — Я выждал пару секунд, потом продолжил:

— А это называется «совершить подлог».

Воцарилось молчание.

Все зависело от ее реакции. Лицо Вестал Шелли ничего не выражало. Глаза ее буравили меня насквозь.

— Не могли бы вы повторить это, мистер Уинтерс? — тихо попросила она.

Признаться, я заколебался. Не слишком ли далеко я зашел? Вдруг она снимет трубку и позвонит Стернвуду?

— На юридическом языке это называется «совершить подлог с целью уклонения от выплаты налога», мисс Шелли. За это могут наложить штраф или даже посадить за решетку.

— А могут они разоблачить нас?

Я облегченно вздохнул. Она сказала все, что я хотел знать Остальное было просто. Испугайся она участвовать в подлоге, моя песенка была бы спета, но в ее голосе не было и тени сомнения. Ее заботило одно — удастся ли ей замести следы.

— Я замыслил все так, что шансов на разоблачение будет не больше одного из пятисот, а такой риск, по-моему, вполне оправдан.

— Как вы это проделаете?

— В 1936 году ваш отец организовал широкомасштабные ремонтные работы на многих принадлежащих ему фермах Эти работы, естественно, относились к накладным расходам, и он включил их в декларацию. Налоговое управление не запрашивало квитанции. Они положились на слово банка, что работы были выполнены. Квитанции сейчас у меня в руках, и я изменил сроки выполнения ремонтных работ, проставив нынешний год. Теперь у меня есть квитанции, которые никогда не видели в налоговом управлении, удостоверяющие, что за ремонт трех ферм вы уплатили тридцать тысяч долларов. Эта сумма, кажется, с лихвой перекрывает стоимость норкового манто, не так ли, мисс Шелли?

— А если налоговые инспектора захотят посмотреть на фермы?

— На это я и отвожу один шанс из пятисот. В этом случае мы, конечно, погорели, но такого случая не будет. У них и без нас хватает хлопот. А рейтинг «Пасифик Банкинг Корпорейшн» у них чрезвычайно высок. Наш банк никогда не проверяют. Это я могу гарантировать.

Она кивнула и улыбнулась. Зубы у нее были мелкие и очень белые.

— Мне кажется, по этому поводу можно распить бутылочку шампанского, мистер Уинтерс. Похоже, вы довольно смекалистый молодой человек. — Она прикоснулась к кнопке у изголовья. — Думаю, что у нас с вами сложатся весьма долгие и приятные деловые отношения.

Вот и все. Удивительно просто. Дверца в волшебную страну, о которой я мечтал, распахнулась. Мне осталось только войти и взять все, что я захочу.

Харджис принес шампанское в серебряном ведерке со льдом и поставил его на столик.

Бутылку он открыл едва заметным движением пальцев, словно играючи, чувствовалось, что ему частенько доводилось это проделывать. Он разлил пенящееся вино по бокалам, протянул один Вестал, а второй мне, после чего удалился, преисполненный достоинства.

— За долгие и выгодные взаимоотношения, мистер Уинтерс, — сказала Вестал, поднимая бокал.

Мы выпили.

Шампанское было, безусловно, самое скверное, что мне доводилось пробовать, настолько дрянное, что мне стоило большого труда удержаться от гримасы. Взглянув на мисс Шелли, я увидел, что она наблюдает за мной.

— Похоже, Харджис решил разыграть нас, — сказала она, отставляя бокал. — Эту гадость пьют мои слуги по праздникам.

Я вдруг вспыхнул от гнева.

— Должно быть, он решил, что для меня это в самый раз!

— Возможно, мистер Уинтерс, — сказала она с улыбкой. — Со старыми семейными слугами порой бывает трудновато. Не обижайтесь. Со временем, узнав вас получше, он измени г свое отношение. Итак, когда мы разобрались с норковым манто, что вы можете предложить по поводу ренты в «кварталах Шелли»?

Если она рассчитывала застать меня врасплох, и просчиталась.

Все эти улыбки, обходительность, шампанское и разговоры вроде «вы очень красивы, мистер Уинтерс» были пущены в ход лишь постольку, поскольку я взялся за дело, от которого отказался Том Ледбитер. Она будет оставаться столь ласковой и обходительной ровно столько, сколько я буду ей нужен. Ей мало было списать стоимость норкового манто на накладные расходы, ее алчная душонка жаждала большего. После манто ей понадобилась дополнительная рента, а повысив ренту, она захочет продать дом № 334 по Вестерн-авеню.

— По поводу ренты? — переспросил я, прикидываясь удивленным. — Если вам нужно, я легко могу это уладить.

— Каким образом?

— Поменяв фирму, которая занимается вашей недвижимостью. Я знаю одну фирму, которая в два счета добьется для вас повышения платы за жилье.

— Тогда чего же мы ждем?

— Письма в «Харрисон и Форд» за вашей подписью, где вы уведомляете, что с первого числа будущего месяца они вас больше не представляют.

— Они собирали ренту для моей семьи больше сорока лет.

— Когда слуга становится бесполезен, всегда разумнее избавиться от него.

Похоже, мои слова задели ее за живое.

— Смотрите, чтобы я в дальнейшем не припомнила вам это высказывание!

— Ничего у вас не выйдет, — резко ответил я. — Я не считаю себя вашим слугой. Пусть ваш дворецкий думает, что мне можно подсунуть шампанское для слуг, — такая выходка ему может дорого обойтись. Да, я для вас, конечно, полезен, мисс Шелли, но не считайте меня своим слугой.

— Не выходите из себя, прошу вас, — голос ее звучал немного испуганно. — И не обращайте внимания на Харджиса. Все же он вам в отцы годится. А мы с вами поладим, я уверена.

Я промолчал.

Своего я добился — она поняла, что вить из себя веревки я не позволю. А не нравится — пусть возвращает Ледбитера.

Помолчав еще немного, я сказал: — Когда буду уходить, я продиктую письмо для «Харрисона и Форда» и попрошу вас подписать.

Она таращилась на меня, шмыгая крючковатым носом. Не знаю, быть может, она полагала, что так выглядит красивее, на меня же она производила впечатление капризной расфуфыренной куклы.

— Да, мистер Уинтерс, вот это утречко! Даже не припомню, когда мне удавалось настолько поладить с представителем вашего банка.

— Тогда у меня есть еще одно предложение, на сладкое: вы, кажется, хотите продать дом № 334 по Вестерн-авеню Моу Берджесу?

Она вскинула голову и пронизывающе посмотрела на меня.

— Да, я вижу, вы хорошо подготовились. Неужели вы нашли решение и на сей раз?

— Никакого решения здесь и не требуется. Берджес хочет превратить ваш дом в бордель. Так что только от вас зависит, хотите ли вы, чтобы дом, принадлежавший когда-то вашему отцу, превратили в бордель?

По тому, как она внезапно нахмурилась, я понял, что поставленный ребром вопрос пришелся ей не по вкусу.

— Вообще-то проблема еще и в жильцах, — сказала Вестал Шелли после некоторого раздумья. — Мистер Ледбитер заявил мне, что я не должна выселять их. Его очень расстроило, что они могут оказаться на улице.

— Это я устрою, не беспокойтесь.

Она приподняла брови.

— Как вам это удастся?

— Об этом вам не стоит беспокоиться, уверяю вас, мисс Шелли. Я обо всем позабочусь, так что все будет шито-крыто.

— Хорошо. В таком случае я хотела бы продать дом.

— Сегодня же днем я улажу этот вопрос с Берджесом.

— Что ж, это очень приятно, мистер Уинтерс. Не ожидала, что вы окажетесь столь энергичным.

— Просто в банке стали забывать неписаное правило: клиент всегда прав.

Вестал посмотрела на стоявшие на столике часы.

— О, это правильное время? Через час у меня важная встреча, а я еще даже не одета.

Отшила она меня, пожалуй, грубовато. Получила все, что хотела, и теперь спешила избавиться от меня.

Я поднялся.

— Рада была познакомиться с вами, мистер Уинтерс, — сказала она, протягивая мне костлявую руку. В моей ладони ее ладонь казалась хрупкой и крохотной, как птичья лапка. — Мне кажется, что вы очень смышленый и прыткий молодой человек, и это меня радует. Я так и скажу мистеру Стернвуду.

Я осклабился.

— Мисс Шелли, есть еще пара пустячков, которые вы бы могли сделать для меня.

— Вот как? — в ее голосе прозвучал ледяной холод. — Что же я могу сделать для вас, мистер Уинтерс?

— Я хочу как можно быстрее уладить ваши дела. Но у меня нет машины. Было бы очень кстати, если бы вы смогли одолжить мне машину на день-другой.

— Но разве банк не должен обеспечивать вас транспортом?