Я попытался успокоить себя, что по возвращении в Клифсайд все будет по-прежнему. Вокруг нее будут друзья, привычные занятия, бридж, лекции и общественная деятельность. Я вернусь к своей работе и к Глории. Конечно, было ошибкой отправляться вдвоем в столь длительное путешествие, где некому развеять скуку и монотонность или хотя бы помочь мне развлекать Вестал.

Я спустился на нижнюю палубу. Там было темно; свет падал только от луны. Из бара донеслись голоса. Заглянув в иллюминатор, я разглядел капитана и штурмана, которые резались в джинрамми, в то время как стюард стоял рядом и наблюдал за игрой.

Я подумал, не присоединиться ли к ним, как вдруг уловил впереди какое-то движение.

Ева вышла из салона, и на мгновение ее силуэт вырисовался в освещенном дверном проеме, потом она пересекла палубу и приблизилась к фальшборту. Я хотел было подойти к ней, но в этот миг из салона вышел какой-то мужчина и присоединился к Еве.

Я отступил в полумрак. В незнакомце я узнал Роллинсона, второго помощника капитана.

Несколько минут я следил за парочкой, чувствуя, что меня захлестывает необъяснимая жгучая ревность. Я-то думал, что ей скучно и одиноко. Надеялся составить ей компанию, чтобы скрасить унылые недели, в то время как, оказывается, по-настоящему одиноким был я.

Роллинсон потихоньку подвигался к ней ближе и ближе. Потом я заметил, что он взял ее за руку, но Ева резким движением высвободила ее.

После затянувшегося молчания Роллинсон сказал:

— Давайте потанцуем. В салоне никого нет. Шкипер сидит в баре.

— Спасибо, но мне не хочется.

— Уважьте, Ева, хоть разок, — попросил он. — Я уже забыл, когда танцевал в последний раз. Она пожала плечами.

— Хорошо. Только недолго.

Они вернулись в салон. Несколько секунд спустя заиграло радио, передавали веселый свинг.

Раздосадованный и снедаемый муками ревности, я возвратился в свою каюту.

Я тихо открыл дверь, вошел, не зажигая света, и прокрался на цыпочках к будуару, дверь в который была открыта.

Возле двери я приостановился, прислушиваясь.

Из темноты доносились слабые всхлипывания, от которых мне стало зябко. Вестал плакала.

Я бесшумно прикрыл дверь, разделся в темноте и забрался в постель.

Еще долго из-за двери слышались сдавленные рыдания, Заснул я нескоро.

* * *

Проснулся я примерно в шесть утра. Сквозь иллюминатор пробивались яркие солнечные лучи, и я решил, что пора вставать. Побрившись, я натянул плавки и поднялся на палубу.

Манящая голубизна моря выглядела столь соблазнительно, что я сразу нырнул в воду. Вынырнув на поверхность, я заметил ярдах в тридцати голову в белой купальной шапочке. Сперва я подумал, что это Вестал, потом, когда женщина перевернулась на спину, я узнал Еву.

Я быстро подплыл к ней.

— Привет, — поздоровался я, отфыркиваясь. — Вам, я вижу, тоже не спится.

— Доброе утро, мистер Уинтерс. Я уже плыву назад.

— Поплаваем еще немного. Давайте доберемся до плота. Я смотрел на нее с нескрываемым любопытством. Без очков она была просто прехорошенькая.

Ева помотала головой.

— Извините, но я хочу есть, У меня еще столько дел сегодня утром…

Она повернулась и поплыла к яхте. Я последовал за ней.

— Хорошо. Давайте позавтракаем вместе.

— Миссис Уинтерс это не понравится. А я ее секретарь.

— Ну и что? Вы и мой секретарь тоже. К тому же миссис Уинтерс еще спит. А я не люблю есть в одиночестве.

— А я люблю, — отрезала она, ускоряя темп.

Борта яхты мы достигли в молчании. Ева подтянулась на веревочном трапе, который свешивался с фальшборта.

Она была в цельном белом купальнике, настолько прозрачном, что, когда она выбралась из воды и начала карабкаться по трапу, мне на миг показалось, что она голая.

Вид ее почти обнаженного тела под мокрым, прилегающим купальным костюмом ошеломил меня. Во рту у меня сразу пересохло.

Я лег на воду лицом вверх и смотрел ей вслед.

Ева пролезла под поручнем и скрылась в своей каюте, ни разу не оглянувшись.

Только тут я заметил, как гулко колотится мое сердце. Я вдруг остро почувствовал, что мечтаю о Еве так, как не мечтал еще ни об одной женщине в жизни.

Следующие три дня и три ночи были для меня адской пыткой. Я бредил Евой. Целыми днями и ночами я думал о ней.

Не знаю, заметила ли она, что со мной творится, но избегала она меня с таким дьявольским коварством, что я видел ее лишь мельком, когда рядом была Вестал.

От назойливых попыток Вестал хоть как-то увлечь меня я буквально лез на стенку. Она превратилась в мою вторую тень. Стоило мне встать, чтобы побродить по палубе, как она тут же вставала и тащилась за мной. Я готов был удавить ее, хотя прекрасно понимал, что она просто старается, чтобы мы были вместе.

На второй вечер мне удалось от нее отделаться, и я спустился на нижнюю палубу в надежде повидать Еву. Вскоре я заметил, что она сидит в шезлонге в обществе Роллинсона и штурмана, которые, перебивая друг друга, развлекали ее анекдотами.

Когда я, взбешенный и мучимый ревностью, поднялся на нашу палубу, из темноты вынырнула Вестал.

— Чед, где ты был, дорогой? Я тебя повсюду искала.

— Господи, можешь ты хоть на минуту оставить меня в покое? — рявкнул я. — Целый день ходишь за мной как привязанная!

Оттолкнув ее, я прошел в каюту и заперся.

Конечно, я не имел права так срываться, но нервы мои были натянуты до предела.

Я разделся, натянул пижаму, набросил сверху халат и улегся.

Несколько минут спустя я услышал, что вошла Вестал. «Господи, — подумал я, — скорее бы закончился этот проклятый медовый месяц и мы вернулись в Литл-Иден».

Там, я был уверен, мне удастся контролировать положение.

— Чед!

Я насторожился.

Вестал звала меня из своей комнаты.

— В чем дело?

— Ты мне нужен.

Чуть поколебавшись, я пожал плечами, сполз с кровати и открыл дверь.

Она сидела перед туалетным столиком. Ее взгляд был преисполнен решимости. Она смотрела прямо мне в глаза, и меня неприятно поразило, что я не могу выдержать ее взгляд.

— Зайди, Чед, я хочу поговорить с тобой.

— Я уже почти спал, — проворчал я, но вошел и уселся на кровать. — Что случилось?

Она развернулась лицом ко мне.

— Именно это я и хочу выяснить, — сказала она, сжав кулачки. — Ты несчастлив, Чед? Ты жалеешь, что женился на мне?

Такого поворота событий я не ждал и даже немного испугался. Женился я на ней из-за семидесяти миллионов, но как-то за последние дни позабыл об этом. Вопрос Веетал привел меня в чувство.

— Почему несчастлив? Очень даже счастлив. А в чем дело?

Она пристально посмотрела мне в глаза.

— Ты так себя ведешь. Можно подумать, что ты… что я ненавистна тебе.

— Господи, Веетал!..

Я вскочил с кровати и подошел к ней. Это было уже серьезно. Я мысленно клял себя за то, что позволил себе настолько забыться.

— Нет, не прикасайся ко мне, — она отпрянула от меня, как от прокаженного. — Ты испортил наш медовый месяц. Я еду домой. Если ты будешь так вести себя, я не хочу, чтобы ты был со мной. Я не позволю так с собой обращаться! Я не потерплю этого, слышишь?!

— Не говори ерунду! — с горячностью воскликнул я. — С какой стати я испортил наш медовый месяц? Что я могу с собой поделать, если терпеть не могу осматривать идиотские достопримечательности? Когда два человека любят друг друга, им ни к чему целыми днями лазать среди всяких руин и развалин.

Она быстро взглянула на меня.

— Совсем незаметно, чтобы ты любил меня, — мстительно проговорила она. — Ты даже не спишь со мной!

Тут я струхнул не на шутку. Еще чуть-чуть и она пригрозит мне разводом. Надо срочно что-то придумать.

— Господи, Веетал, да я думал, что ты сама не хочешь, чтобы мы спали вместе, — поспешно сказал я.

— Как ты смеешь такое говорить? — взвилась она, вскакивая на ноги. — Ты же сам сказал, что физическая сторона брака тебя не интересует. Ты лжешь! Лжешь!

— Послушай, Веетал, не говори так. Это какое-то недоразумение. Той ночью у нас ничего не вышло, сама помнишь. А ничего не вышло оттого, что ты вела себя так, словно я тебе отвратителен. Чего тут удивляться, что я решил перебраться в другую спальню?

— Ты мне отвратителен? — вскинулась она. — Боже мой, Чед, да как тебе могло прийти в голову такое? — Ее глаза увлажнились. — Я же люблю тебя.

— Тем не менее мне так показалось. И я перебрался в отдельную комнату из самых лучших побуждений, чтобы пощадить твои чувства. Так ты хочешь сказать, что и впрямь желаешь, чтобы мы спали вместе?

Она так хотела, чтобы у нас все было в порядке, что не позволила себе и на секунду усомниться в моей искренности.

— Конечно же! — Она вдруг задрожала. — Я хочу, чтобы мы стали друг для друга всем, понимаешь? А ты? Будь я проклят, если я хотел того же самого!

— А как же! Конечно, хочу. Да, Веетал, мы вели себя как последние олухи. А я-то думал, что ты разочаровалась во мне. Решил, что ты хочешь, чтобы я оставил тебя в покое. Прости, Веетал, но ты вела себя именно так.

— О, Чед.

Она разрыдалась.

Я заставил себя подойти и обнять ее.

— Успокойся, Веетал. Ну, не плачь же.

Я припомнил семьдесят миллионов. И чего ради я вдруг решил, что такую кучу денег можно заработать так просто, не ударив палец о палец.

— Так ты любишь меня, Чед?

— Конечно.

Я приподнял ее со стула и перенес на кровать. Ее костлявые пальцы впились мне в плечо. Первым делом я выключил свет.

Глава 8

С той ночи я начал отрабатывать свое право на семьдесят миллионов. И возненавидел Веетал всеми фибрами души.

Теперь я следил за собой каждую минуту днем и ночью. Я не мог позволить, чтобы она хоть на миг заподозрила, насколько омерзительна для меня. Я прекрасно понимал, что стоит ее собственническому чувству ко мне хоть немного угаснуть, и она превратится в озлобленную, мстительную и смертельно опасную мегеру.