— Сол Пензер.

Я кивнул, закрыл дверь и сказал Вулфу:

— Звонок вам.

Он встал. Я пропустил Вулфа, закрыл за ним дверь и вернулся в свое кресло.

— Вас прервали, — сказал я вежливо. — Вы говорили что-то о возможности отвертеться. Если хотите продолжить, я буду рад вас послушать.

Очевидно, он не хотел. Не пожелал даже удостоить меня взглядом.

И я знал почему. У него болели запястья, и он не собирался доставлять мне удовольствие, растирая их. Есть такой способ: немного выкрутить руки, после чего они ноют довольно сильно. Случайно я узнал, что наверху, в кабинете, есть мазь, которая могла бы помочь, но я не собирался провожать его туда. Это был не мой дом, да и потом, ему не следовало рвать мою куртку. Пусть помучается. И он страдал добрые пятнадцать минут.

Открылась дверь. Вошла Люси в сопровождении Вулфа. Она остановилась, а он пошел вперед. Уитон встал с кресла и хотел заговорить, но Вулф его прервал.

— Займите ваше кресло. Миссис Вэлдон собирается позвонить по телефону, и вы можете послушать её разговор, — он повернулся ко мне. — Скажи ей номер телефона Кремера.

Люси повторила номер и направилась к телефону в дальнем конце комнаты. Уитон попытался двинуться за ней, но натолкнулся на меня. Тогда он начал орать, что Вулф лжец и шарлатан и снабжать его другими эпитетами. Когда Люси набрала номер и заговорила, он замолчал, остановился и стал слушать. И я тоже. Судя по тем трудностям, которые ей пришлось преодолеть, чтобы добраться до Кремера, хотя она и назвала свое имя, я предположил, что на проводе лейтенант Роуклифф. Я никогда не мог понять, почему его держат там. Наконец Люси удалось связаться.

— Инспектор Кремер? Люси Вэлдон. Я дома на Одиннадцатой улице. Я решила рассказать вам кое-что, касающееся ребенка и Кэрол Мардус... Да, Кэрол Мардус... Нет, не окружному прокурору, а именно вам... Нет, я не знаю, где Ниро Вулф. Я решила, что должна все сказать. И не только вам, но и некоторым другим людям. Это Лео Бингхэм, Уиллис Краг и Юлиан Хафт. Причем я хочу, чтобы вы привели их сюда или заставили их прийти... Хорошо... Нет, я бы не хотела этого делать, я хочу чтобы они услышали мой рассказ в вашем присутствии. Нет, я вовсе не упряма. Но они должны быть здесь с вами... Нет. Мануэль Уитон сейчас со мной... Да, со мной все в порядке... Да, я хорошо знаю, что делаю... Конечно... Если хотите, приходите сразу. Нет, я не собираюсь вам ничего рассказывать, пока их здесь не будет... Да, конечно...

Она повесила трубку и обернулась.

— Все правильно?

— Нет, — сказал Вулф. — Вам не следовало говорить, что здесь мистер Уитон. Кремер придет раньше и захочет его увидеть. Тогда вы скажете, что он уже ушел. Арчи, забери его на четвертый этаж и пусть сидит тихо.


Глава 19


За все годы, что я провел с Ниро Вулфом, единственный раз он остался наедине с женщиной в спальне. Спальней служила комната на четвертом этаже, а женщиной — Энн Тензер. Я просто констатирую факты, ни на что не намекая. Дверь комнаты была оставлена открытой, и рядом была еще одна дверь, той комнаты, в которой я держал Мануэля Уитона.

Он сам вел себя тихо, без всякого давления с моей стороны. После того, как он услышал, что Люси пригласила инспектора Кремера зайти к ней, он произнес не больше двадцати слов, причем половина из них была связана с отказом съесть бутерброд с ветчиной и выпить стакан молока, которые принес наверх Вулф.

Сол Пензер внизу помогал Люси принимать и рассаживать гостей, следуя инструкции Вулфа. Позднее он рассказал мне, что все портил Лео Бингхэм, пришедший последним. Было тридцать пять минут второго, когда я услыхал шаги и, выглянув, увидел Сола в дверях другой комнаты. Он повернулся ко мне и сказал:

— Все готовы, — Сол направился к лестнице и спустился вниз. Я вывел Уитона, мы зашли в лифт, и через минуту к нам присоединились Вулф с Энн Тензер. Вулф сам нажал на кнопку и вскинул голову, удивляясь, что лифт не скрипит. Я стал подозревать, что вскоре мне будет приказано выяснить, сколько стоит установить такую штуку.

Я никогда не думал, что инспектор Кремер дурак, и до сих пор так не считаю. Взять, к примеру, его реакцию, когда он повернул голову и увидел, как мы входим в комнату. Он вскочил, открыл рот, но сразу же закрыл его. Он понял, что Вулф не стал бы разыгрывать подобную шутку, если бы не стоял на твердых позициях. По мере того как мы шли через комнату, его лицо становилось все краснее, а губы сжимались все плотнее, но он не произнес ни слова.

Сол расположил всех так, как было приказано. Люси — слева, рядом с Энн Тензер. Уиллис Краг и Юлиан Хафт сидели на диване, а Лео Бингхэм — справа от них на стуле. Стул Кремера стоял напротив дивана, а слева от него сидел Сол. Большое кресло для Вулфа, которое я принес заранее, стояло у левого конца дивана, на котором нам с Уитоном было оставлено место: для Уитона рядом с Хафтом, а мне — поближе к Вулфу.

Но Уитон не собирался садиться. Когда мы дошли до дивана, он повернулся лицом к Кремеру:

— Я прошу вмешательства правосудия, инспектор, — закричал он. -Ниро Вулф и Арчи Гудвин держали меня здесь силой! Гудвин нападал на меня. Я — Мануэль Уитон! Я не знаю, как следует предъявлять обвинение, но вы знаете. Я хочу, чтобы вы взяли их под арест.

Кремер злобно посмотрел на него.

— Им грозит более серьезное обвинение, — прорычал он и взглянул на Вулфа. — Что вы на это скажете?

Вулф поморщился.

— Я полагаю, вы займетесь нашим делом позднее, хотя, вероятнее всего, вам этого и не понадобиться. Миссис Вэлдон позвонила по моей просьбе. Давайте-ка займемся более серьезным делом.

— Когда вы сюда пришли?

— В субботу.

— И находились здесь с этого времени?

— Да.

— Гудвин тоже?

— Да. Вы не присядете? Я не люблю вытягивать шею.

— Арестуйте их, — прокаркал Уитон. — Это официальное требование.

— Не будьте ослом, — сказал ему Вулф. — Я собираюсь назвать убийцу, и мистер Кремер знает это.

Обратившись к Уитону он добавил:

— Мистер Кремер мог арестовать меня, как только увидел, и не по вашему обвинению.

Кремер сел. Я тоже. Таким образом, остался стоять только Уитон. Он подумал, потом сел на диван между мной и Хафтом.

Вулф остановил взгляд на Кремере.

— Я не знаю, что вам известно, но пробелы могут быть заполнены позднее. Этот убийца — одна из тех несчастных натур, которые не созданы и не подходят для той роли, которая им предназначена...

— Оставьте эти рассуждения, — рявкнул Кремер.

— Это необходимое введение. Около семи месяцев назад Кэрол Мардус попросила убийцу помочь ей избавиться от ребенка, которого она не хотела воспитывать, и он выполнил её просьбу. Если бы ему тогда сказали, что в результате этого милого одолжения он в течение года совершит двойное убийство, то подумал бы, что вы свихнулись. Следующий его роковой шаг был просто злобным. Зная, что отцом ребенка был Ричард Вэлдон, он взял...

— Слишком большой пробел. Это был тот ребенок, что воспитывался у Элен Тензер?

— Да. Вы узнали женщину, вошедшую со мной в комнату?

— Это племянница Элен Тензер, Энн Тензер. В ходе расследования её допрашивали, но очевидно, не вы, — Вулф повернулся к Энн. — Мисс Тензер, будьте любезны, расскажите мистеру Кремеру, чем вы занимаетесь.

Энн кашлянула. Если бы вы спросили десять мужчин, кто из двух сидящих здесь дам более привлекателен, возможно, семеро из них выбрали бы её. Когда Энн вошла в лифт и увидела меня, то сказала довольно бесцеремонно лишь одно слово: «Привет».

Её холодный уверенный взгляд остановился на Кремере.

— Я секретарь из «Бюро временного найма». Мы заполняем вакансии, любые свободные вакансии. Замещаем ушедших в отпуск или в декрет. Я считалась специалистом высшего исполнительского уровня.

— Следовательно вы работали на многие фирмы? — спросил Вулф.

— Да. Мой работодатель — «Бюро временного найма». За год я меняю, в среднем, около пятнадцати мест.

— Есть ли в этой комнате кто-нибудь, у кого вы когда-нибудь работали?

— Да.

— Вы его узнали?

— Конечно. Юлиан Хафт, президент «Парфенон-пресс».

— Когда это было?

— Я точно не помню числа, но где-то в начале прошлого лета. Я думаю, это были последние две недели июня и первая неделя июля.

— Вам часто приходилось контактировать с мистером Хафтом?

— Да. Я замещала его личного секретаря. Она была в отпуске.

— Было ли имя вашей тети — Элен Тензер — когда-нибудь упомянуто в беседе с ним?

— Да. Он диктовал письмо какому-то автору, женщине, няне по профессии, и я сказала ему, что у меня есть тетя, которая тоже была няней. Мы немного поговорили о ней. Должно быть, я упомянула о том, что она иногда нянчит младенцев у себя дома. Несколькими месяцами позднее, я думаю, где-то в январе, он позвонил в «Бюро временного найма» и спросил, берет ли еще моя тетя детей, и я ответила ему положительно. Тогда он спросил её имя и адрес.

— И вы их ему дали?

— Да.

— Вы были...

— Минутку, — Кремер пристально посмотрел на Энн. — Почему вы не сказали об этом, когда вас расспрашивали в полиции?

— Ну, я просто забыла... Нет, не забыла, скорее не подумала. С чего я должна была об этом вспомнить?

— А почему вспомнили сейчас?

— Пришел человек и спросил меня, — она кивнула на Сола. — Вот этот. Он назвал имена четырех мужчин и спросил, встречалась ли я когда-нибудь с кем-нибудь из них. Я сказала, что знаю Юлиана Хафта, работала на него. Тогда он спросил, не слышал ли Хафт о моей тете. Конечно, я вспомнила и сказала ему. Тем более, что он обещал помочь найти того, кто убил мою тетю.

— То есть, он выманил у вас признание.