Вулф хмыкнул.

— И нельзя было этого не делать?

— Да. Эта личность была запугана. Он или она взяли пятьдесят долларов за то, чтобы раскрыть свой секрет. Но предварительно я должен был поклясться на Библии, что никому не скажу о нем самом. Это было неразумно. Что, если мне предложат шестьдесят долларов? Во всяком случае я получил адрес, — он вытащил из кармана записную книжку и щелкнул по открытой странице. — Пансионат миссис Артур П.Джордан, 1424 Сансет Драйв, Лидо Шорс, Сарасота, Флорида. Вещи, посланные по этому адресу для Кэрол Мардус прошлой осенью, были получены адресатом. Он или она не поклялись в этом на Библии, но я все-таки купил эти сведения и заплатил деньги.

— Удовлетворительно. — Проворчал Вулф и добавил: — Возможно.

Сол кивнул.

— Конечно, ни за что нельзя ручаться. В три двадцать пять есть рейс на Тампу.

Он ненавидел самолеты. Я предложил взять «герон» и довезти Сола до аэропорта, но Вулф потребовал, чтобы я к десяти часам был на Вашингтонской площади. А он знает, как я зеваю, когда не высплюсь.

Из Флориды Сол звонил четыре раз. В среду днем он доложил, что Сансет Драйв — частная резиденция мистера и миссис Артур П.Джордан. Кэрол Мардус была их гостьей прошлой осенью и зимой. В тот же день поздно вечером мы узнали от него, что Кэрол явно была беременна в ноябре и декабре. В четверг в полдень Сол сообщил, что шестнадцатого января она была отправлена в Сарасотский госпиталь, где назвалась Кларой Уолдрон и в ночь на семнадцатое родила мальчика. И, наконец, в четверг вечером, в двадцать минут одиннадцатого, он сообщил, что находится в международном аэропорту Тампа, поскольку он узнал, что Клара Уолдрон пятого февраля прошлого года с ребенком вылетела самолетом в Нью-Йорк и что он сам прилетает через три часа.

Вулф и я повесили трубки. Охота за матерью была закончена. Прошло сорок пять дней.

Ниро Вулф посмотрел на меня.

— Сколько мы истратили денег этой женщины?

— Около четырнадцати тысяч.

— Пф! Скажи Фреду и Орри, что мы в них больше не нуждаемся. И мисс Корбет — тоже. Миссис Вэлдон может возвращаться на побережье. Верни камеры.

— Да, сэр.

— Проклятье! Как все могло быть просто. А все из-за этой женщины.

— Да, сэр. Если бы не убийство.

— И она дала тебе стакан воды.

— Великолепно. Если мы сейчас выложим все Кремеру, включая записку, то останется единственный вопрос — идти под суд всем вместе или требовать отдельных процессов. Не только мне и вам, но и миссис Вэлдон. Я могу проконсультироваться с Паркером, что хуже: отказываться от дачи свидетельских показаний, или устроить заговор, затрудняющий действия правосудия?

Вулф сжал губы, глубоко вздохнул, затем вздохнул еще раз и спросил:

— У тебя есть предложения?

— Дюжина. Вот уже два дня как я предполагал, что мы с этим столкнемся, да и вы наверняка предвидели такую возможность. Так и вышло. В беседах с Кэрол Мардус мы можем ограничиться выяснением только её материнства, не упоминая об Элен Тензер. Просто спросить, что она сделала с ребенком и посмотреть каков будет результат. Есть шанс, чертовски слабый, но все-таки шанс, что она просто отдала кому-то ребенка и не знает его дальнейшей судьбы, тогда очерк в «Газетт» о Люси Вэлдон просто возбудил её любопытство. Или подозрение. Второе предложение: мы могли бы попытаться ограничиться нашими обязательствами по отношению к клиентке. Вы должны были выяснить личность матери — это сделано. Вы также должны были показать, насколько вероятно отцовство Вэлдона. Прежде чем приниматься за Кэрол Мардус, можно проделать обычную процедуру расследования.

Он покачал головой.

— Это снова потребует времени и денег. Ты должен встретиться с Кэрол Мардус.

— Нет, сэр, — я был настроен решительно. — Встретитесь вы. Мне пришлось общаться с Элен Тензер. Я раз двадцать виделся с миссис Вэлдон, а вы — один. Теперь ваш черед. А я буду исполнять домашние работы. Пригласить её утром?

Он грозно посмотрел на меня. Иметь дело еще с одной женщиной! Но он не мог отрицать, что в моих словах была доля истины. Когда все было решено, у меня появилось еще одно предложение: не торопиться говорить клиентке, что охота за матерью окончена. Лучше подождать, пока мы не побеседуем с Кэрол Мардус.

Прежде, чем идти спать, я позвонил Фреду Даркину,

Орри Кэтеру и Салли Корбет и сказал им, что операция закончена, Вулф удовлетворен. О себе я не упомянул. Потом подумал, не позвонить ли домой Кэрол Мардус, чтобы пригласить её зайти завтра утром, но решил не давать ей ночь на размышление.

Но в пятницу утром я убедился, что все-таки она провела неспокойную ночь. Я собирался позвонить ей в контору около десяти часов, но без десяти девять, когда я сидел на кухне, разделываясь с беконом и оладьями с медом, зазвонил телефон. Я взял трубку и, произнеся обычную фразу, услышал женский голос. Дама хотела поговорить с мистером Вулфом. Я сказал, что до одиннадцати это исключено, но можно обратиться к его личному секретарю, то есть ко мне. Она спросила:

— Вы мистер Гудвин?

— Правильно.

— Может быть вы слышали моё имя — Кэрол Мардус.

— Да, мисс Мардус, слышал.

— Я звоню, чтобы спросить... Я знаю, что обо мне наводят справки. Здесь, в Нью-Йорке, а также во Флориде. Вы об этом что-нибудь знаете?

— Да. Это делается по указанию мистера Вулфа.

— Почему он... — пауза. — Почему?

— Откуда вы говорите, мисс Мардус?

— Я в телефонной будке по пути в контору. Это имеет значение?

— Возможно. Даже, если вы говорите из автомата, я предпочел бы не обсуждать эту проблему по телефону. Думаю, что вы того же мнения. Ведь вам пришлось потратить немало сил и денег, чтобы сохранить в тайне происхождение ребенка.

— Какого ребенка?

— Ну, оставьте. Право же, не стоит притворяться. Сейчас в этом уже нет смысла. Но, если вы настаиваете на ответе, то мистер Вулф освободится в одиннадцать.

Долгая пауза.

— Я смогу прийти в полдень.

— Прекрасно. Что касается меня, то я не дождусь нашей встречи.

Повесив трубку, я вернулся к оладьям. Закончив вторую чашку кофе, прошел в кабинет и занялся домашней уборкой. Затем по домашнему телефону позвонил в оранжерею, Если бы я этого не сделал, то Вулф, спустившись вниз, захотел бы увидеть мисс Мардус в красном кожаном кресле — ведь патрон просил меня назначить встречу на одиннадцать. Теперь же я подарил ему час. И Вулф оценил это. Я сказал ему, что она сэкономила его десять центов, позвонив сама и пообещав прийти в полдень. Он прохрипел: «Удовлетворительно».

Я тоже решил использовать лишний час. Сказав Фрицу, что ухожу по делу, отправился на Одиннадцатую улицу. Люси я сказал, что забавы на Вашингтонской площади временно прекращаются, и позднее она узнает подробности. Потом снял фотокамеры с детской коляски, отвез их Элу Познеру и попросил его прислать счет.

В десять минут первого раздался звонок в дверь, и я, наконец, увидел мать мальчика, Да. Если Ричард Вэлдон, изменив Люси, забавлялся с этой женщиной, то он был разиней. Будь она лет на двадцать старше, то с небольшой натяжкой её можно было бы назвать ведьмой. Проводив её в кабинет и усадив в красное кожаное кресло, я вернулся к письменному столу и стал её разглядывать. Моему изумлению не было предела: напротив Вулфа сидела совсем другая женщина — так переменилось её лицо. В нем были сахар и пряности, и все самое приятное — только «приятное», может быть не самое точное слово. Она просто не сочла нужным надеть маску любезности для парня открывавшего ей дверь. Когда она сказала Вулфу, что счастлива оказаться в его доме и встретиться с ним, её голос был не менее сладким, чем наружность. Казалось, что все в ней предельно искренне.

Вулф, пристально её разглядывая, откинулся на спинку.

— Я могу вернуть вам комплимент, — сказал он ей. — Очень рад этой встрече. Я разыскивал вас в течение шести недель.

— Разыскивали меня? моё имя есть в телефонной книге. — В голосе и глазах содержался намек на то, что она была бы счастлива услышать его звонок.

Вулф кивнул.

— Но я его не знал. Мне было известно только то, что вы родили ребенка и избавились от него. Мне пришлось...

— Нет, вы не знали, что я родила ребенка. Просто не могли знать.

— Зато я знаю сейчас. Во время беременности последние четыре месяца, вы гостили в доме миссис Артур П.Джордан в Сарасоти, Флорида. Вы поступили в Сарасотский госпиталь шестнадцатого января под именем Клары Уолдрон и в ту же ночь родили ребенка. Когда пятого февраля вы садились в самолет Тампа — Нью-Йорк, все еще как Клара Уолдрон, ребенок был с вами. Что вы с ним сделали, где он сейчас?

На какое-то мгновение она потеряла дар речи, но потом продолжила разговор таким же елейным тоном:

— Я пришла сюда не для того, чтобы отвечать на вопросы, — сказала она. — Я пришла сама их задавать. Ваш человек наводил обо мне справки здесь, в Нью-Йорке, а затем во Флориде. Зачем?

Вулф поджал губы.

— Я не собираюсь отрицать это, — уступил он. — Арчи, принеси фото.

Я вытащил из ящика один из снимков, подошел и протянул ей. Она взглянула на фотографию, потом на меня, потом снова на снимок и обратилась к Вулфу:

— Я никогда прежде не видела этой карточки. Где вы её достали?

— Детская коляска на Вашингтонской площади была оснащена фотокамерами.

Это её сразило. Рот открылся и она так и не смогла закрыть его довольно долгое время. Мисс Мардус снова взглянула на снимок, взяла его и разорвала пополам, затем еще раз и еще раз, бросив кусочки рядом с собой.

— У нас хватает фотографий, — успокоил её Вулф. — Если хотите можем подарить вам на память.

Рот снова открылся и закрылся, но женщина не произнесла ни звука.

— Всего, — сказал Вулф, — мы сфотографировали более сотни людей, но ваше фото вызвало особый интерес, так как вы приехали на площадь в такси специально для того, чтобы посмотреть на ребенка. После того как увидели в газете фотографию няни с коляской. Вы сказали...