Вошел Фриц с подносом. Вначале он подал пиво Вулфу, потом бренди — Бингхэму, затем воду — Уитону и, наконец, скотч и воду — мне. Уитон вытащил из кармана коробочку для пилюль, извлек одну, кинул в рот и запил водой. Бингхэм сделал глоток бренди, удивленно поднял глаза, еще раз глотнул, подержал бренди во рту, обвел нас изумленным взглядом, встал и подошел к столу Вулфа взглянуть на наклейку на бутылке.

— Никогда о таком не слышал, — сказал он Вулфу. — А я считал, что разбираюсь в коньяках. Просто невероятно подавать такое чудо постороннему человеку. Во имя Бога, где вы его достали?

— У одного бывшего клиента. В моём доме гость — всегда гость. Не стесняйтесь, у меня около трех ящиков.

Вулф выпил пиво, облизал губы и вернулся к прежней теме.

— Как я уже сказал, джентльмены, я ценю ваш приход и не хотел бы зря вас задерживать. Моя клиентка миссис Вэлдон сказала, что она оставляет за мной право объяснить вам, зачем она меня наняла, Так что я буду по возможности краток. Прежде всего, вам должно быть ясно, что все, сказанное здесь вами или мной не должно разглашаться. Вы согласны с этим?

Все сказали «да».

— Очень хорошо. Моя сдержанность — профессиональна и является обязательством по отношению к клиентке, ваша же будет носить личный характер, в порядке ваших с ней дружеских отношений. Ситуация такова. В прошлом месяце миссис Вэлдон получила три анонимных письма. Все они в моём сейфе. Я не собираюсь вам их показывать или раскрывать содержание, но в них содержатся определенные высказывания относительно последнего периода жизни мистера Вэлдона и выдвигается ряд определенных требований. Письма написаны от руки чернилами, почерк, очевидно, изменен, но пол писавшего не вызывает сомнения. Из содержания ясно, их автор — женщина. моё обязательство перед миссис Вэлдон —выяснить её личность, поговорить с ней и найти компромисс, — он потянулся к стакану, глотнул пива и откинулся назад. — Здесь явная попытка шантажа, но если эти утверждения верны, миссис Вэлдон склонна принять требования с ограничениями. Когда я найду автора писем, она не будет разоблачена, ей не станут предъявлять обвинения, её не заставят отказаться от требований — если только заявление не фальшиво. Первое, что необходимо, — найти её. И в этом трудность. Женщина оказалась очень изобретательной по части способа выплаты запрашиваемой ею компенсации. Ничего похожего на такой примитив, как оставление где-нибудь банкнот. Вы — деловые люди. Мистер Хафт, если бы вам велели анонимно, под угрозой раскрытия тайны, которую вы желали бы сохранить, положить сумму денег на указанный номер счета в швейцарском банке? Что бы вы сделали?

— Боже упаси, не знаю, — сказал Хафт.

Краг заметил:

— В швейцарском банке странные правила.

Вулф кивнул.

— Меры, принятые автором письма, даже более искусны. Нет не только риска контакта, но даже сближения. Однако она должна быть найдена, и я рассмотрел два варианта действий. Один — слишком дорог, и может занять много месяцев. Другой потребует объединения людей, которые были близкими друзьями или знакомыми мистера Вэлдона. Из предложенных миссис Вэлдон имен были выбраны четыре — ваши. От её имени я прошу каждого из вас составить список женщин, с которыми, по вашему мнению, Ричард Вэлдон мог находиться в контакте в течение марта, апреля и мая 1961 года, последнего в его жизни. Всех женщин, каким бы коротким не был контакт и какой бы характер он ни носил. Могу я рассчитывать получить ответ завтра к вечеру? Скажем, на завтрашний вечер?

Трое заговорили одновременно, но баритон Лео Бингхэма перекрыл все голоса:

— Это большая работа, — сказал он. — Дик Вэлдон имел обширные знакомства.

— Дело не только в этом, — сказал Юлиан Хафт. — Какова сама процедура? В моей комнате восемь-девять девушек и женщин, с которыми Дик имел какой-то контакт. Что вы собираетесь делать с именами, которые мы перечислим?

— В моём агентстве их четверо, — сказал Уиллис Краг.

— И все же, — продребезжал Мануэль Уитон. — Вам придется рассказать нам о письмах.

Вулф выпил пиво. Он поставил на стол пустой стакан.

— Для того, чтобы я мог решить задачу, списки, которые вы мне предоставите, должны быть всеобъемлющими, но пользоваться ими я буду очень осторожно. Никто никому не будет докучать, никто не будет оскорблен, не будут пущены никакие слухи и не будет возбуждено ничье любопытство. Только к нескольким владельцам фамилий мы обратимся непосредственно. Выводы, которые я сделал из писем, ограничивают возможный радиус действий. Примите мои твердые заверения в том, что вам не придется сожалеть об оказанной помощи миссис Вэлдон. Есть, правда, одна оговорка: в случае, если автор писем окажется одной из отмеченных вами, то, конечно, её придется побеспокоить и, возможно, расстроить её планы. Это единственное, чем вы рискуете. Еще бренди, мистер Бингхэм?

Бингхэм поднялся и пошел за бутылкой.

— «Найола», — он налил, — это самая настоящая взятка. — Он сделал глоток. — Но какая!

— Я хочу знать содержание писем, — пробормотал Уитон.

Вулф покачал головой.

— Этим я нарушил бы обещание, которое дал моей клиентке. Так что данный вопрос обсуждению не подлежит.

— Она и моя клиентка, — сказал Краг. — Я был агентом Дика, а сейчас я её агент, поскольку она владеет авторскими правами. Я также и её друг, поэтому я — против того, кто посылает ей анонимные письма, кем бы он ни был. Я составлю для вас список к завтрашнему дню.

— Черт, я, кажется, попался, — сказал Лео Бингхэм.

Он стоял и нюхал коньяк.

— Я покорен, — он повернулся к Вулфу. — Как насчет сделки?, Вы получаете от меня список, а я — бутылку этого божественного напитка.

— Нет, сэр. Не в качестве долга. Возможно, в знак признательности.

Юлиан Хафт снял свои темные очки.

— Письма, — сказал он. — Они были отправлены из Нью-Йорка? Я имею в виду, из города?

Да, сэр.

— У вас сохранились конверты?

— Да, сэр.

— Можно нам увидеть хотя бы конверты? Вы сказали, что почерк изменен, но, вероятно, кто-нибудь из нас сможет догадаться о личности автора.

Вулф кинул.

— Именно поэтому не стоит вам их показывать. Один из вас действительно может догадаться об авторе анонимок, но не скажет об этом, что усложнит для меня проблему.

— У меня вопрос, — пробрюзжал Мануэль Уитон. — Я слышал, что в доме миссис Вэлдон живут ребенок и его няня. Я ничего об этом не знаю, но человек, рассказавший мне это, не болтун. Есть какая-нибудь связь между ребенком и письмами?

Вулф нахмурился.

— Ребенок миссис Вэлдон?

— Я не сказал её ребенок. Я сказал, что в её доме находится младенец.

— Действительно? Я спрошу у неё, мистер Уитон. Если это как-то связано с письмами, то она должна это понять. Кстати, я посоветовал ей никому не говорить о письмах. Как вы, джентльмены, знаете, она не упомянула о них и вам. Так что дело в моих руках.

— Очень хорошо. Вот и держите его, — Уитон встал. Его вес составлял около половины веса Вулфа, но от усилия, которое ему пришлось приложить, он чуть не перевернул кресло. — То, как вы с нами поступаете или пытаетесь поступить, только испортило вам все дело. Я ничего не должен Люси Вэлдон. Если она хочет что-то попросить у меня, то может сделать это без посредника.

Он направился к двери и, проходя мимо Лео Бингхэма, задел его за локоть, а Бингхэм толкнул его другой рукой. Поскольку гость есть гость, а также еще и потому, что я сомневался, хватит ли у него сил и энергии закрыть дверь. Я встал, провел его в холл и проводил на улицу. Когда вернулся, говорил Юлиан Хафт:

— ... но прежде чем я это сделаю, я хочу поговорить с миссис Вэлдон. Я не согласен с мистером Уитоном, и не скажу, что вы поступаете с нами плохо, но то, что вы просите, довольно странно, — он надел очки и повернулся к Крагу. — Конечно, я согласен с тобой, Уиллис, насчет людей, посылающих анонимные письма. Наверно, ты считаешь меня излишне осторожным.

— Это твое личное дело, — ответил Краг.

— К черту личное! — заорал Бингхэм. Он послал Хафту улыбку. — Я быне сказал «осторожным». Я сказал бы прямо: ты рожден трусом, Юлиан. Для литературного агента издатель — это покупатель, но для режиссера телевидения он просто еще один мелочный торговец.


Глава 10


Передо мной лежала копия счета по делу, стоящему в картотеке под именем «Вэлдон». Вторая часть этого дела — работа над фамилиями, представленными в списках Уиллиса Крага, Лео Бингхэма, Юлиана Хафта и миссис Вэлдон (от Мануэля Уитона мы не получили ни одного имени) — продолжалось двадцать шесть дней, с 12 июня по 7 июля, и стоила клиентке 8.674 долларов 80 центов, без учета моего жалования, покрываемого гонораром и никогда не выделяемого в самостоятельную статью расходов.

В списках Люси было 47 фамилий, у Хафта — 81, у Бингхэма — 106, и у Крага — 55. Одна из дочерей Уитона, замужняя, была в списках у Хафта и у Бингхэма, но её не было у Крага. Замужняя дочь Хафта была в списках Люси, но её не было в остальных списках. Естественно, многие фамилии повторялись, но всего там содержалось 148 различных имен. Сводка выглядела так:

Категория Количество Статус

А 57 Незамужем

В 52 Замужем, живет с мужем

С 18 Разведены

D 11 Вдовы

Е 10 Замужем, с мужьями не живут

Другая статистика охватывала тех, у которых родились дети между 1 декабря 1961 и 28 февраля 1962 года.

А - 1, Б - 2, С - 0, Д - 1, Е - 0

Единственная женщина из категории А (незамужняя), у которой родился ребенок, работала в конторе Крага. Все об этом знали и ребенок был на законном основании отдан (или продан) в бюро по усыновлению. У Сола заняло около двух недель, чтобы выяснить отсутствие каких-либо путей, которые могли бы привести его в вестибюль миссис Вэлдон. Женщина из категории Д (вдова) представляла, возможно, проблему для друзей и врагов, но только не для нас. Её муж умер за два года до рождения ребенка, но она стала его воспитывать, ни на кого не обращая внимания. Я сам его видел.