Лео Бингэм. Около сорока. Телепродюсер. Никаких деловых отношений с Вальдоном, только личные: ближайший и старейший его друг. Бакалавр. Жизнерадостный и беспутный человек. Фешенебельная квартира на крыше небоскреба на Тридцать восьмой Восточной улице.

Уиллис Краг. Тоже около сорока. Литературный агент. Вальдон был одним из его клиентов в течение семи лет. Разведен. Детей нет. Квартира на улице Перри.

Когда после обеда ожидаются гости, Вульф, выйдя из-за стола, не возвращается в кабинет, а идет на кухню, где у него есть специальный стул, который лишь чуть-чуть прогибается под тяжестью в одну седьмую часть тонны. На моей памяти был всего один случай, когда решение Вульфа о приобретении мебели для собственного дома оказалось отменено. Как-то раз он приобрел для кухни кресло размером с королевский трон, но Фриц категорически отверг его. Кресло привезли, Вульф посидел в нем утром с полчасика, обсуждая с Фрицем сложнейшие проблемы приготовления супа из репы, но когда вновь пришел в кухню к шести часам вечера, кресло исчезло. Если они с Фрицем и вспоминали про него, так это было без меня. Поскольку никто из четырех гостей не мог оказаться разыскиваемой нами матерью и не было никаких причин подозревать кого-либо из них в убийстве, я разве что по привычке, встречая этих людей и провожая в кабинет, составлял их словесные портреты. Уиллис Краг, литературный агент, прибывший первым чуть раньше назначенного времени, оказался высоким костлявым парнем с продолговатой головой и плоскими ушами. Он направился было к красному кожаному креслу, но я остановил его, потому что решил, что усажу туда Бингэма — самого давнего и близкого друга Вальдона. Лео Бингэм, телепродюсер, приехал следующим, ровно в девять. Он был высок, широкоплеч и красив, обаятельнейшая улыбка как бы включалась и выключалась на его лице, словно неоновая реклама. Джулиан Хафт, издатель, пришел третьим. Выше пояса он был толст, как бочонок, а тоненькие ноги напоминали две зубочистки. Мануэль Аптон, редактор «Дистафф», явился последним, и, глядя на него, я недоумевал, как он вообще добрался до нас. Представьте себе: тщедушный, с грустными глазами, сморщенный весь, одежда висит, точно на пугале, а после того, как он еле вскарабкался на крыльцо нашего дома, у него появилась одышка. Когда же наконец он устроился в одном из желтых кресел и можно было больше не опасаться за его здоровье, я подошел к своему письменному столу и нажал на селекторе клавишу вызова кухни. Вошел Вульф. Трое из гостей встали. Мануэль Аптон, конечно, не сумел выбраться из кресла. Вульф, не имеющий обыкновения здороваться за руку, попросил всех сесть, подошел к своему столу и, пока я представлял ему гостей, стоял, приветствуя их самыми энергичными кивками, на какие только был способен: голова его наклонялась на целых полдюйма, никак не меньше. Затем он сел, глянул на собравшихся и заговорил:

— Не буду благодарить вас за согласие прийти сюда, джентльмены, поскольку вы делали одолжение не мне, а миссис Вальдон. Но я способен оценить ваш поступок. Вы занятые люди, позади — напряженный рабочий день. Не желаете ли выпить? Я не велел выставлять бутылки лишь потому, что не хочу ограничивать ваш выбор. Но напитки могут быть поданы в любой момент. Заказывайте, джентльмены.

Уиллис Краг отрицательно покачал головой. Джулиан Хафт тоже вежливо отказался. Только Лео Бингэм захотел бренди, а Мануэль Аптон попросил стакан воды безо льда. Я выразил желание отведать шотландского виски с водой. Вульф нажал кнопку, пришел Фриц, которому я и заказал все, включая пиво для шефа. Бингэм лучезарно улыбнулся Вульфу:

— Я с удовольствием пришел в ваш дом. Рад, что представилась возможность познакомиться с вами. — Его баритон прекрасно сочетался с улыбкой. — Я часто думал о том, чтобы снять вас для телевидения, и теперь, когда увидел живьем и услышал ваш голос, — Бог мой, это будет грандиозно! Потрясающие возможности!

Мануэль Аптон сделал неодобрительный жест головой, медленно повернув ее влево, а потом столь же медленно вправо:

— Мистер Вульф может неправильно понять тебя, Лео. «Потрясающие возможности», «грандиозно»... — Его брюзжанье соответствовало его внешности.

— Перестаньте, — сказал им Уиллис Краг. — Мы собрались вовсе не для того, чтобы заниматься здесь трепотней.

— У нас с мистером Аптоном полная несовместимость, — сказал Бингэм. — Все журналисты ненавидят телевизионщиков, лишивших их спокойной жизни. Лет через десять вообще не останется журналов, кроме одного — «Спутник телезрителя». Но вообще-то я люблю тебя, Мэнни. Слава богу, ты заработал себе пенсию.

Джулиан Хафт повернулся к Вульфу:

— Не обращайте внимания, мистер Вульф, всегда одно и то же. Что с них взять, представители массовой культуры. — Его тонкий тенорок вполне сочетался с ногами-зубочистками, но никак не вязался с туловищем-бочонком. — Как я понимаю, вы большой любитель чтения. А вы сами не пробовали написать книгу? Обязательно попробуйте. Она может не стать «потрясающей» или «грандиозной», но наверняка будет вполне удобочитаемой, и я с большим удовольствием опубликовал бы ее. Если мистер Бингэм отважился просить вас о творческом сотрудничестве, то и я не хочу отставать.

Вульф заворчал:

— Это нереально, мистер Хафт. Я и без того слишком разбрасываюсь, работая частным детективом. А написав книгу объемом в сотню тысяч слов, разве смогу я сохранить цельность своей натуры? Ничто не развращает человека так сильно, как написание книги; его одолевают неисчислимые искушения...

Вошел Фриц с подносом. Сначала пиво — Вульфу, потом бренди — Бингэму, затем воду — Аптону и наконец шотландское виски с водой — мне. Аптон достал из кармана коробочку с пилюлями, вытряхнул из нее одну, положил в рот и запил водой. Бингэм попробовал бренди, на лице его появилось удивленное выражение, попробовал еще — удивление сменилось ошеломлением, и, сделав новый глоток, он подошел к столу Вульфа взглянуть на бутылку.

— Никогда не слышал о такой марке, — сказал Бингэм, — а ведь я считаю себя знатоком. Невероятно. Вы угощаете этим чудом человека, которого видите впервые в жизни. Ради бога, скажите, где вы его достали?

— У одного бывшего клиента. Гость в моем доме — всегда гость, неважно, знаком он мне или нет. Наливайте еще, у меня почти три ящика этого бренди. — Вульф выпил пиво, облизал губы и откинулся в кресле. — Как я уже заметил, джентльмены, я ценю ваш приход и постараюсь не задерживать вас слишком долго. Миссис Вальдон попросила вам объяснить, для чего она наняла меня, и я постараюсь как можно короче изложить причину. Но прежде всего мы должны договориться, что все сказанное здесь как вами, так и мной будет строжайшим секретом. Согласны?

Все сказали «да».

— Очень хорошо. Моя скрытность объясняется спецификой моей профессии и обязательствами перед клиентом; ваше же молчание будет обусловлено личными причинами: миссис Вальдон не должна попасть в неловкое положение. Обрисую ситуацию. За последний месяц миссис Вальдон получила три анонимных письма. Они лежат в моем сейфе. Не стану доставать их и даже пересказывать содержание, изложу только суть: в них выдвигаются обвинения в адрес ее покойного мужа, Ричарда Вальдона, и предъявляется ряд конкретных требований. Письма написаны чернилами, почерк сознательно искажен, но пол автора писем сомнений не вызывает. По содержанию тоже ясно, что писала их женщина. Миссис Вальдон поручила мне установить личность этой женщины, встретиться с ней и договориться по поводу ее претензий. — Он потянулся к стакану, глотнул пива и снова откинулся назад. — Это явная попытка шантажа, однако, если обвинения окажутся обоснованными, миссис Вальдон предпочтет удовлетворить выдвигаемые требования, хотя и с некоторыми оговорками. Когда выяснится личность автора писем, я не стану публично разоблачать ее или предъявлять ответные обвинения, не буду и принуждать ее к отказу от выдвигаемых условий, если только ее обвинения не окажутся фальшивыми. Но прежде необходимо найти автора, и в этом вся сложность. Женщина оказалась очень изобретательной по части способа выплаты запрашиваемой ею компенсации — ничего похожего на столь неинтеллигентный прием, как доставка в обусловленное место пакета с деньгами. Вот, например, вы, мистер Хафт, получили анонимное сообщение, в котором под угрозой раскрытия тщательно оберегаемого вами секрета предлагается перевести определенную сумму денег на закодированный счет в швейцарском банке. Что вы предпримете?

— Боже мой, не знаю, — ответил Хафт.

А Краг сказал:

— В швейцарских банках очень своеобразные правила.

Вульф кивнул:

— В письмах изложен еще более хитрый способ. Исключен не только риск непосредственного контакта — нельзя будет получить даже косвенных данных о личности шантажистки. Но она должна быть найдена, и я разработал два плана. Реализация первого обойдется очень дорого и может занять много месяцев. Второй план предусматривает сотрудничество близких друзей или деловых партнеров мистера Вальдона. Из предложенного миссис Вальдон перечня имен я выбрал ваши. От ее имени я прошу вас составить списки всех женщин, с которыми, по вашим сведениям, Ричард Вальдон общался в марте, апреле и мае шестьдесят первого. То есть  в прошлом году. Всех женщин, независимо от того, сколь мимолетными и невинными были контакты с ними. Могу ли я надеяться получить такие списки в скором времени? Скажем, к завтрашнему вечеру?

Трое заговорили одновременно, но баритон Лео Бингэма заглушил голоса остальных.

 — Придется попотеть, — сказал он, — у Дика была куча знакомых.

— Дело не только в этом, — проговорил Джулиан Хафт, — но и в том, какие у вас цели. В моей конторе работают восемь или девять девиц и женщин, с которыми Дик хоть в какой-то мере общался. Что вы собираетесь предпринять по отношению к ним, если я представлю полный список?

— В моем агентстве таких четверо, — сказал Уиллис Краг.