Эдвард подошел к дивану и, усевшись рядом с Мидж, обнял ее за плечи.

– Успокойтесь, малышка Мидж!

Уткнувшись ему в плечо, Мидж плакала, испытывая облегчение. Ей почему-то вспомнилось, как добр был к ней Эдвард, когда в Эйнсвике у нее умер кролик.

– Это шок, – мягко сказал Эдвард. – Люси, можно я налью ей коньяку?

– На буфете в столовой. Не думаю…

В комнату вошла Генриетта, и Люси сразу замолкла, Мидж выпрямилась, а Эдвард весь напрягся и сидел неподвижно.

«Что чувствует сейчас Генриетта?» – думала Мидж. Ей почему-то не хотелось смотреть на кузину… К тому же та держалась странно.

Генриетта выглядела, пожалуй, воинственно. Она вошла с высоко поднятой головой, на щеках румянец, движения быстрые.

– О, это ты, Генриетта! – воскликнула леди Энкейтлл. – А я уж думала… Полицейский с Генри и мосье Пуаро. Что ты дала Герде? Коньяк? Или чай и аспирин?

– Я дала ей немного коньяку… и грелку.

– Правильно, – одобрила леди Энкейтлл. – Этому учат на занятиях по оказанию первой помощи… Я имею в виду, при шоке – грелка и коньяк. Теперь, правда, против стимуляторов, но, я думаю, это просто мода. В Эйнсвике, когда я была еще ребенком, мы всегда давали коньяк при шоке. Хотя на самом деле, я думаю, у Герды не совсем шоковое состояние. В общем, я не представляю, что чувствуют, убив мужа… Это невозможно себе представить, но все-таки это не шок. Я хочу сказать, в этом случае нет фактора неожиданности.

Холодный как лед голос Генриетты нарушил мирную атмосферу гостиной:

– Почему вы все уверены, что Джона убила Герда?

В наступившей тишине Мидж ощутила перемену в настроении присутствующих… Смущение, натянутость и, наконец, напряженность…

– Это казалось очевидным, – произнесла через некоторое время леди Энкейтлл. Голос ее был совершенно ровным. – А что ты предполагаешь?

– Разве не могло быть так, что Герда, придя к бассейну, увидела там Джона… лежащим на земле и только подняла револьвер, как мы все подошли.

Снова воцарилось молчание. Затем леди Энкейтлл спросила:

– Это Герда так говорит?

– Да.

Ответ Генриетты не был простым подтверждением, в нем чувствовалась сила, и прозвучал он неожиданно, как револьверный выстрел.

Брови леди Энкейтлл высоко поднялись, затем она сказала с явной непоследовательностью:

– Сандвичи и кофе сервированы в столовой.

Она слегка запнулась, когда в гостиную вошла Герда Кристоу.

– Я… я чувствую, что не могу больше лежать, – быстро, извиняющимся тоном произнесла Герда. – Так… так тревожно!

– Вы должны сесть! – воскликнула леди Энкейтлл. – Вы должны немедленно сесть!

Согнав Мидж с дивана, она усадила Герду, подложив ей под спину подушку. «Бедняжка!» Слова и действия леди Энкейтлл выражали заботу и в то же время казались совершенно бессмысленными.

Эдвард подошел к окну и стал смотреть в сад.

– Я… я только сейчас начинаю понимать, – сказала Герда, отбросив со лба прядь неопрятных волос. Она говорила нервно и обескураженно. – Понимаете, я не могла поверить… Я все еще не могу поверить, что Джон… мертв! – Она начала дрожать. – Кто мог его убить? Кто же мог… его убить?

Леди Энкейтлл глубоко вздохнула и вдруг резко повернула голову: дверь из кабинета сэра Генри открылась, и он появился в сопровождении инспектора Грэйнджа, крупного тяжеловесного человека с усами, пессимистически опущенными вниз.

– Это моя жена… Инспектор Грэйндж.

Инспектор поклонился.

– Леди Энкейтлл, – спросил он, – могу я немного поговорить с миссис Кристоу?

Леди Энкейтлл указала на женщину, сидевшую на диване.

– Миссис Кристоу?

– Да, я миссис Кристоу, – поспешно ответила Герда.

– Мне не хотелось вас беспокоить, миссис Кристоу, но я вынужден задать вам несколько вопросов. Вы, конечно, можете, если хотите, потребовать присутствия вашего поверенного…

– В некоторых случаях, Герда, это разумнее, – вмешался сэр Генри.

– Поверенный? – перебила его Герда. – Зачем поверенный? Почему поверенный должен что-то знать о смерти Джона?

Инспектор кашлянул. Сэр Генри хотел было заговорить, но Генриетта поспешно сказала:

– Инспектор просто хочет знать, что случилось сегодня утром.

– Все было похоже на дурной сон… – В голосе Герды звучало удивление. – Я… я не могла даже плакать. Кажется, ничего не чувствовала, совсем ничего.

– Это шок, миссис Кристоу, – сказал успокаивающе Грэйндж.

– Да-да… наверное. Видите ли, все случилось так внезапно. Я вышла из дома и пошла по дорожке к бассейну…

– В котором часу, миссис Кристоу?

– Около часа… приблизительно без двух минут час. Я знаю, потому что посмотрела на часы. А когда я пришла туда… там лежал Джон… и кровь на бетонной плите бассейна…

– Вы слышали выстрел, миссис Кристоу?

– Да… нет… я не знаю. Я знала, что сэр Генри и мистер Энкейтлл стреляли в лесу… Я… я только видела Джона…

– Да, миссис Кристоу, продолжайте.

– Джона… и кровь… и револьвер. Я подняла револьвер.

– Почему?

– Простите?

– Почему вы подняли револьвер?

– Я… я не знаю.

– Вы не должны были его трогать!

– Не должна? – Взгляд у Герды был рассеянный, лицо безучастное. – Но я подняла револьвер. Я взяла его в руку…

Она посмотрела на свои руки, словно видела лежащий в них револьвер, затем круто повернулась к инспектору. Голос у нее стал неожиданно резким, полным душевной муки:

– Кто мог убить Джона? Никто не мог желать ему смерти! Он… был лучший в мире! Такой добрый, бескорыстный… Он жил для других. Его все любили, инспектор. Он был замечательный доктор! Самый добрый, самый хороший муж. Это, должно быть, несчастный случай… несчастный случай! Спросите кого угодно, – она жестом обвела гостиную, – никто не мог хотеть смерти Джона! Правда?

Она обращалась ко всем, кто находился в комнате. Инспектор Грэйндж закрыл свой блокнот.

– Благодарю вас, миссис Кристоу, – сказал он ровным, бесстрастным тоном. – Пока это все!

Эркюль Пуаро и инспектор Грэйндж через каштановую рощу подошли к бассейну. То, что недавно было Джоном Кристоу, а теперь стало просто «телом», сфотографированное, промеренное, описанное и обследованное полицейским врачом, было уже убрано и отправлено в морг. Плавательный бассейн показался Пуаро странно безмятежным. Все, касающееся этого дня, было странно расплывчатым. Только не Джон Кристоу! Даже умирая… он сохранил целеустремленность и чувство реальности. Теперь плавательный бассейн был не просто бассейном, а местом, где обнаружили тело Джона Кристоу и где его кровь стекала по бетонному краю в неестественно голубую воду.

Неестественно… Пуаро ухватился за это слово. Да, во всем происшедшем было что-то неестественное. Словно…

К инспектору подошел человек в купальном костюме.

– Вот револьвер, сэр, – сказал он.

Грэйндж осторожно взял револьвер, с которого капала вода.

– Конечно, никакой надежды на отпечатки пальцев, – заметил он, – но, к счастью, в данном случае это не имеет значения. Миссис Кристоу держала револьвер в руках, когда вы пришли. Верно, мосье Пуаро?

– Да.

– Следующий этап – опознание оружия, – продолжал Грэйндж. – Я думаю, это сделает сэр Генри. Полагаю, она взяла револьвер из его кабинета.

Он окинул взглядом бассейн.

– Итак, давайте еще раз проверим. Дорожка ниже бассейна ведет к ферме, как раз по ней пришла леди Энкейтлл. Двое других – мистер Эдвард Энкейтлл и мисс Сэвернейк – появились из леса, но не вместе, он пришел по левой тропинке, а она по правой, ведущей к длинной цветочной куртине[40] выше дома. Но когда вы пришли, они оба стояли в дальнем конце бассейна. Так?

– Да.

– А эта дорожка от павильона ведет к проселочной дороге. Верно? Вот по ней мы и пойдем.

По пути Грэйндж продолжал говорить спокойно, со знанием дела и с известной долей пессимизма.

– Мне никогда не нравились подобные случаи в судебной практике. В прошлом году, например… около Эшриджа. Он был военный в отставке… отличная карьера. Его жена – приятная тихая женщина шестидесяти пяти лет, старомодные манеры, седые волосы… довольно красивые, волнистые. Увлекалась садоводством. В один прекрасный день она идет в его комнату, берет револьвер, выходит в сад и стреляет в него. Вот так-то! Конечно, за всем этим всегда что-то кроется, и это «что-то» надо раскрыть. Иногда придумывают глупую историю о каком-то бродяге! Мы, пока ведем следствие, конечно, делаем вид, что верим в бродягу, но понимаем, что к чему.

– Значит, вы решили, что миссис Кристоу убила своего мужа. Вы это хотите сказать?

Грэйндж с удивлением посмотрел на него.

– А вы, разве вы так не думаете?

– Возможно, все было так, как она говорит, – раздумчиво сказал Пуаро.

Инспектор пожал плечами:

– Возможно. Но маловероятно. Все они тоже считают, что она его убила. Они знают что-то, чего мы не знаем. – Он с любопытством посмотрел на своего спутника. – Когда вы пришли, вы ведь тоже думали, что она его убила. Верно?

Пуаро, стараясь вспомнить, закрыл глаза. Он, Пуаро, идет по дорожке… Гаджен отступает в сторону… Герда Кристоу стоит над телом мужа с револьвером в руке… Взгляд у нее отсутствующий. Да, как сказал Грэйндж, он подумал тогда, что это сделала Герда. Во всяком случае, подумал, что они, устроив эту сцену, хотели, чтобы у него сложилось такое впечатление…

Да, но ведь это не одно и то же!

Театральная сцена… чтобы ввести в заблуждение…

Была ли похожа Герда на женщину, которая только что убила своего мужа? Именно это хотел знать инспектор Грэйндж.

Неожиданно Эркюль Пуаро с огромным удивлением подумал, что, несмотря на свой большой опыт в расследовании преступлений, ему никогда не приходилось сталкиваться, так сказать, лицом к лицу с женщиной, только что убившей мужа. Как выглядит женщина в подобных ситуациях? Торжествующей, повергнутой в ужас, удовлетворенной, ошеломленной, скептической, опустошенной?