– Мэм, не бойтесь меня! Я все объясню, послушайте…

Хельга постаралась спрятать страх. Теперь она снова различала его лицо, на котором была написана растерянность. Это делало его беспомощным и совсем не страшным. Хельга лежала, не в силах вымолвить ни слова.

– Когда зазвонил телефон, я машинально снял трубку, – начал Ларри. – Я вовсе не хотел подслушивать! И я услышал все, что сказал вам Рон. Он лжет, мэм, клянусь, каждое его слово – ложь! Прошу вас, поверьте мне!

– Уходите! – хрипло произнесла Хельга. – Оставьте меня в покое!

Но он прошел в комнату и, ссутулившись, сел в кресло возле окна. Потом закрыл лицо руками и заплакал, как ребенок. От этих детских рыданий Хельга немного осмелела. Ей пришло в голову выскочить в коридор и запереть Ларри снаружи, но она передумала, вспомнив, как он ловко справился с Арчером.

– Послушайте, – попросила она, – уйдите из моей комнаты.

– Я не знаю, что мне делать, если вы мне не поверите, – пробормотал он. – Вы были так добры ко мне все это время! Я так несчастен!

Душитель из Гамбурга, настраивала она себя, пять проституток! Но он казался таким беззащитным, что в сердце ее проснулась жалость и надежда. Ведь он сказал, что благодарен ей, вспомнила она. Почему он должен вредить ей, если она не сделала ему ничего плохого, а наоборот, старалась помочь. Нужно только осторожно выпроводить его из комнаты и запереться.

– Почему вы несчастны, Ларри? – мягко спросила она. – Может быть, вы расскажете мне?

Он отнял руки от лица, и слезы полились потоком. В его отчаянии было что-то трогательное.

– Я вас обманывал, мэм, все это время! После того, что вы сделали, мне не хотелось терять ваше расположение. – Он помолчал с минуту, потом опустил голову, так что Хельга не видела его лицо. – Но теперь вы должны знать правду. Я не ухаживаю за девушками… – он что-то пробормотал еще, но она не расслышала.

– Что? Я не поняла, Ларри.

Он положил огромные ручищи на колени.

– Ларри, я вас не поняла!

– Я… меня интересуют только мужчины.

Хельга непонимающе смотрела на него.

– Мужчины?

Он кивнул с несчастным видом, не поднимая головы.

– Но вы же рассказывали мне о девушке, которая утащила все ваши вещи, – сказала Хельга после долгой паузы.

– Это была не девушка, а мужчина, – сказал он едва слышно.

До Хельги, наконец, все дошло. Так вот почему Ларри так и не прореагировал на нее! Как ни странно, это открытие успокоило ее. Значит, она не потеряла своей привлекательности в глазах мужчин. Но она тут же осудила себя за легкомыслие. Теперь понятно, почему он убивал проституток: гомосексуалисты ненавидят женщин легкого поведения.

– Видите ли, мэм, я и Рон были дружны. – Он смотрел куда-то в сторону. – У него такие же вкусы, как и у меня. Он хотел меня, но я не хотел его и был довольно непостоянен и беспокоен – мне не хотелось себя прочно связывать с ним. Одной недели с Роном вполне хватало для меня. Я действительно дезертировал из армии, но все, что он рассказал вам обо мне – чистейшая ложь. Я никогда никого не убивал! – Он стукнул себя кулаком по колену. – Конечно, я сделал страшную глупость, рассказав, что вы купите мне билет до Нью-Йорка, да еще дадите пять тысяч долларов. Он умолял меня вернуться к нему и говорил, что не может без меня жить. Мне хотелось, чтобы он раз и навсегда понял, что я не вернусь к нему, и в подтверждение этого я рассказал ему о вашем подарке. – Он вытер глаза рукой. – Это, конечно, было глупостью с моей стороны. Рон пришел в страшную ярость. Его разозлило, что вы мне помогаете, а он не может… Он стал страшно ругаться и пообещал, что испортит мне всю игру. Мне надоело это слушать, и я повесил трубку.

– Вы ему звонили?

– Да, когда вы ушли в деревню. Это была ошибка. – Ларри шмыгнул носом, вид у него был несчастный. – Но этого я не мог предвидеть. Рон часто злился на меня, но никогда не делал пакостей. Он рассчитывал на то, что, поверив в его ложь, вы тут же вызовете полицию. Меня заберут, узнают, что я дезертир, и вернут в Гамбург, а там посадят в тюрьму. И он будет ждать моего выхода из тюрьмы. Видите ли. Рон любит меня сильнее, чем я люблю его. Я знаю, что он не может жить без меня. Поэтому он настаивал, чтобы вы позвонили в полицию.

Хельга глубоко вздохнула. Ей приходилось встречать гомосексуалистов. К ним принадлежал ее парикмахер в Парадиз-сити, метрдотель одного ночного клуба, ее парижский портной и декоратор, который отделывал ее спальню… Она могла насчитать около десятка знакомых с такими склонностями и хорошо знала, как они бывают ревнивы, злы и мелочны по отношению друг к другу. Но так же нежны и заботливы. Да, она верит в эту историю. Хельга облегченно откинулась на подушку. Боже мой, до чего же она испугалась? Душитель из Гамбурга! Как она могла поверить в такую чепуху!

– Вы мне верите, мэм? Вы не позвоните в полицию?

Итак, Ларри тоже принадлежал к этим людям. Глядя на него, трудно поверить в это. Хельге сразу же стал неприятен этот высокий сильный юноша. Ей захотелось выгнать его из дома, но она подумала о тех страшных часах, которые ей придется провести на вилле наедине с Арчером. Нет, пусть Ларри останется здесь до тех пор, пока не принесут конверт из банка.

– Да, Ларри, я верю вам, – сказала она. – Но я, конечно, и понятия не имела о…

– Вы не представляете, как трудно мне было в армии! – пробормотал он в оправдание. – Я не мог этого вынести.

Хельга не стала слушать его. После его признания она потеряла к нему всякий интерес, теперь ей было просто скучно.

– Хорошо, Ларри, теперь можете идти спать.

Он встал после некоторого колебания.

– Простите, мэм, мне не хотелось, чтобы вы знали об этом. Вы были так добры ко мне.

– Да… да… Идите спать.

Ей с трудом удалось скрыть свое раздражение.

– Хорошо, мэм.

Он направился к выходу, еще раз умоляюще посмотрел на нее и закрыл дверь. Услышав его удаляющиеся шаги, она закрыла лицо руками и начала смеяться.

Да, воистину анекдот века! Хельга Рольф, жена миллионера, влюбилась в олицетворение мужественности и сделала все, чтобы затащить его к себе в постель. Кормила его, давала деньги, старалась подчеркнуть свою красоту, рисковала репутацией и шестьюдесятью миллионами долларов, позволила себя шантажировать и в конце концов напугалась до смерти – и все ради кого? Ради глупого молодого гомосексуалиста.

Действительно, анекдот века!

Хельга разрыдалась. Она встала, заперлась и приняла три таблетки снотворного. В постели она уже думала о Нассау, его золотых пляжах. Там будет много мужчин – настоящих мужчин! Только нужно быть очень осторожной. Слава Богу, Герман всегда занят. Найти удобный момент будет нетрудно, а в том, что счастливый случай подвернется, она не сомневалась.

На следующее утро Хельга вышла из своей спальни в 10.45. Она спала крепко и без сновидений, но у нее немного болела голова, и она была раздражена. Принимая ванну и одеваясь, она снова думала о Ларри. Теперь у нее было только одно желание – вернуть снимки и как можно скорее расстаться с ним.

– Кофе, мэм?

В дверях стоял Ларри. Вид у него был удрученный, он избегал ее взгляда.

– Благодарю, с удовольствием, – резко и безразлично ответила Хельга и заглянула в почтовый ящик. Там лежало несколько писем. Она взяла их в гостиную и проглядела: два из них от ее приятельниц, другие адресованы Герману.

Она читала письма, когда Ларри вошел с подносом, на котором были тосты, кофе и джем.

– Поставьте поднос, – резко сказала Хельга, не прерывая чтения. – Мне не очень хочется есть.

Поставив поднос на столик, юноша остановился в нерешительности, как впавший в немилость ребенок, но так как Хельга его не замечала, он снова вернулся на кухню.

Хельга допила кофе, прочитала письмо от приятельницы, переадресовала почту Германа на Нассау и, наконец, зашла на кухню. Ларри сидел у плиты, сложив на коленях свои кулачища.

– Сейчас я заеду в агентство, – сказала Хельга, – и приобрету для вас билет. Потом зайду в банк и получу деньги. Вероятно, немного задержусь.

Ей не хотелось проводить с Ларри целый день. Лучше сходить в кино, так время пройдет быстрее.

Он поднял на нее глаза.

– Хорошо, мэм.

– Как ведет себя Арчер?

Он потер подбородок.

– Нормально.

Хельга была по горло сыта и Арчером и Ларри.

– Не подходите к телефону и к двери.

– Хорошо.

Она прошла в холл и надела шубу. Когда она застегивала сапожки, снова появился Ларри.

– Вы… не сообщили в полицию, мэм?

Она окинула его безразличным взглядом.

– Можете не беспокоиться. Завтра утром вы сядете на самолет и полетите в Штаты.

– Благодарю вас.

– Еда в холодильнике, вам с Арчером хватит. Я, вероятно, пообедаю в городе. Вы можете смотреть телевизор, – она открыла входную дверь, – и не делайте больше никаких глупостей.

– Хорошо, мэм.

Удрученное выражение его лица начало раздражать ее. Она спустилась по ступенькам и вышла на аллею, было морозно и солнечно.

Какая радость – оставить виллу и это несчастное существо, подумала Хельга, открывая дверь гаража. Вскоре она выехала на горную дорогу. В Лугано ей пришлось потратить некоторое время на поиски стоянки для машины. Наконец она поставила «мерседес», опустила почту в автомат с часами и направилась в агентство. Там она купила билет туристского класса для Ларри, а для себя – билет первого класса, но на другой рейс. Ей не хотелось лететь вместе с ним до Нью-Йорка. Она довезет его на машине до Милана, убедится, что он сел в самолет, потом распорядится, чтобы ее машину отправили назад в Костаньолу, а остаток дня проведет в отеле «Принцесса Савойя», в котором, она знала, всегда хорошо обслуживают.

Из агентства она зашла в банк обменять чеки. Ожидая выплаты, она увидела директора банка. Он почтительно приветствовал ее и справился о здоровье мужа. Его вежливость польстила Хельге, но мысленно она спросила себя, так ли он был бы вежлив, если бы не ее деньги.