Эд Макбейн - Легавые

— Где?

— Возле "Короны".

— Возле чего?

— Возле "Короны". Это кинотеатр в трех кварталах отсюда. Разве вы его не знаете? Там я его и встретил. Вы что, "Корону" не знаете?

— Знаем, — сказал Уиллис.

— Вот там я его и встретил.

— Что он делал?

— Стоял. Вроде ждал кого-то.

— Дальше.

— Он остановил меня и спросил, есть ли у меня пара минут. Я спросил, в чем дело. Он поинтересовался, не хочу ли я заработать пять долларов. Что надо сделать, спрашиваю. Он сказал, что оставил в парке банку и если я за ней схожу, то он даст мне пять долларов. Я спросил, почему он сам за ней не сходит, а он говорит, что у него здесь назначена встреча и, если он отойдет, тот человек может решить, что он вообще не пришел. Поэтому он и просит меня сходить за банкой, а сам будет ждать меня у "Короны". Вы наверняка знаете "Корону". Там однажды подстрелили полицейского.

— Сколько раз тебе повторять — знаем! — рявкнул Уиллис.

— Я спросил, что в банке. Он сказал — обед. А потом добавил: и кое-что еще. Я поинтересовался, что именно, а он спросил, хочу я пять долларов или нет. Я взял пятерку и пошел за банкой.

— Он заплатил вперед?

— Да.

— Как только ты согласился принести банку?

— Да.

— Дальше.

— Он нагло врет, — вставил Уиллис.

— Это истинная правда, ей-богу…

— Что же, по-твоему, было в банке?

Парри пожал плечами.

— Обед, наверно. Или еще какая-то ерунда. Он же сам сказал.

— Ври дальше, — хмыкнул Уиллис. — Думаешь, мы так тебе и поверили?

— Послушай, Аллан, как по-твоему, что же все-таки там могло быть? — задушевным голосом осведомился Мейер.

— Видите ли… Вы ничего не сделаете со мной за то, что я подумал, правда?

— Правда, — повторил Мейер. — Если бы людей сажали за их мысли, все давно оказались бы за решеткой. Так что же там, по-твоему, могло быть?

— Наркотики, — прошептал Парри.

— Ты наркоман? — спросил Уиллис.

— Нет, сэр, в жизни не пробовал.

— А ну-ка, закатай рукав.

— Я не наркоман, сэр.

— Сказано, покажи руку.

Парри закатал рукав.

— Порядок, — буркнул Уиллис.

— Я же говорил, — отозвался Парри.

— Мало ли что ты там говорил. Что ты собирался делать с банкой?

— Не понял.

— "Корона" в трех кварталах отсюда… Ты взял банку и отправился в противоположную сторону. Что ты задумал?

— Ничего.

— Тогда почему ты пошел не туда, где тебя ждал Глухой?

— Наверно, просто перепутал…

— Ты нагло врешь, — перебил его Уиллис. — Как хочешь, Мейер, но я его арестую.

— Погоди, Хэл, — сказал Мейер. — Понимаешь, Аллан, если в банке наркотики, ты влип в скверную историю.

— Почему? Даже если там наркотики, то ведь они же не мои!

— Лично я тебе верю, Аллан, но закон суров. Ты, наверно, знаешь, что все торговцы зельем, когда мы их задерживаем, говорят, что им кто-то подложил наркотики, что они не понимают, как могла оказаться у них эта гадость, что они тут ни при чем. Когда мы припираем их к стенке, все они говорят одно и то же. Понимаешь?

— Угу! — кивнул Парри.

— Вот видишь. Если в банке действительно наркотики, мы вряд ли сумеем тебе помочь.

— Понятно, — вздохнул Парри.

— Он прекрасно знает, что никаких наркотиков там нет, — вмешался Уиллис. — Его послали забрать деньги.

— Ты в самом деле ничего не знаешь о тридцати тысячах? — мягко осведомился Мейер.

— Ничего, — замотал головой Парри. — Я же говорю, что встретил этого парня возле "Короны" и он дал мне пятерку, чтобы я притащил ему банку.

— А ты решил ее украсть? — предположил Уиллис.

— Что?

— Ты собирался принести ему банку или нет?

— Ну вообще-то… — Парри заколебался. Он посмотрел на Мейера. Тот ободряюще кивнул. — Нет, — с трудом сказал Парри. — Я решил, что в банке наркотики, и подумал, что смогу на них немного подзаработать. Многие здешние ребята с руками оторвали бы…

— Открой банку, парень, — скомандовал Уиллис.

— Нет, — замотал головой Парри. — Не надо….

— Почему же?

— Если там наркотики, я к ним не имею никакого отношения. А если там тридцать тысяч, так я тоже ни при чем. Я ничего не знаю. И больше не хочу отвечать ни на какие вопросы. Все. Хватит.

— Такие дела, Хэл, — сказал Мейер.

— Ступай домой, парень, — приказал Уиллис.

— Можно идти? — не поверил тот.

— Можно.

Парри вскочил и, не оглядываясь, быстро двинулся к перегородке, отделявшей комнату следственного отдела от коридора. Через мгновение он уже топал по коридору.

— Ну, что вы на это скажете? — спросил Уиллис.

— Похоже, мы все сделали через задницу, — сказал Хейз. — Нам следовало бы не хватать его, а проследить, куда он пойдет. Он мог бы привести нас прямо к Глухому.

— Лейтенант придерживался другого мнения. Он считал, что никто в здравом уме не решится послать незнакомого человека за пятьюдесятью тысячами. Он был уверен, что за банкой придет кто-то из банды.

— Значит, лейтенант ошибся, — сказал Хейз.

— Знаете, что я думаю? — спросил Клинг.

— Что?

— Я думаю, Глухой был уверен, что в банке ничего не будет и мы арестуем того, кто придет ее забирагь. Потому-то он со спокойной душой и послал за ней первого встречного.

— Если это действительно так… — начал было Уиллис и осекся.

— То он намерен убить Скэнлона, — закончил Клинг.

Детективы переглянулись. Фолк почесал затылок и сказал:

— Если я вам больше не нужен, я пойду.

— Иди, Стэн, большое тебе спасибо, — отозвался Мейер.

— Не за что, — ответил Фолк и удалился.

— Я с удовольствием посидела в засаде, — сказала Айлин Берк и, лукаво глянув на Уиллиса, тоже ушла.

Если никто не любит работать по субботам, то уж по воскресеньям и подавно.

Субботним вечером на службе хочется выть волком. Субботним вечером мы надеваем все самое лучшее, опрыскиваем себя одеколоном и громко смеемся.

Никто не любит работать в субботу вечером. Детективы 87-го участка должны были бы обрадоваться, узнав, что начальник полиции позвонил Бернсу и сообщил о своем намерении просить окружного прокурора выделить людей для охраны заместителя мэра Скэнлона. Если бы детективы 87-го участка сохранили хотя бы каплю здравого смысла, им следовало бы благодарить Бога за такое невероятное везение. Вместо этого они страшно обиделись — сначала лейтенант Бернс, а затем и его подчиненные. Потихоньку они разошлись — кто на промерзшие улицы работать, а кто по домам, отдыхать после дежурства. Но все вместе и каждый поодиночке детективы чувствовали себя уязвленными до глубины души. Никто не понимал, как им повезло.

Ребята из окружной прокуратуры были настоящими профессионалами и не раз выполняли такие поручения. Когда в тот вечер шофер Скэнлона заехал за ними, они стояли на тротуаре у здания уголовного суда рядом с прокуратурой и внимательно разглядывали проезжавшие машины. Прежде чем выехать из гаража, шофер Скэнлона привел "кадиллак" в боевую готовность: обмел сиденья, протер капот и стекла, вычистил пепельницы. Увидев детективов, он обрадовался, потому что терпеть не мог ждать.

Они приехали в Смокрайз, где жил Скэнлон. Один из детективов вышел из машины, подошел к парадному входу и позвонил. Дверь открыла служанка в черном платье и проводила его в холл. Скэнлон спустился по высокой белой лестнице, пожал руку детективу, извинился, что испортил ему субботний вечер, пробормотал что-то насчет бредовой ситуации и крикнул жене, что машина пришла. Вскоре спустилась и жена. Скэнлон представил ее детективу, и они вместе двинулись из дома.

Первым вышел детектив. Он внимательно оглядел кусты у подъездной аллеи и проводил Скэнлона с женой к "кадиллаку". Второй детектив нес вахту с другой стороны машины. Как только заместитель мэра и его жена уселись, детективы забрались в автомобиль и разместились на откидных сиденьях лицом к супругам.

Часы в "кадиллаке" показывали 8.30 вечера.

Машина покатила по узким улицам фешенебельного Смокрайза, а затем выехала на Риверсайд-драйв. Еще за неделю до этого газеты сообщили, что в субботу, в девять вечера, заместитель мэра Скэнлон произнесет речь в главной синагоге города. От дома Скэнлона до синагоги минут пятнадцать езды, торопиться было некуда, шофер вел машину медленно и очень осторожно, а детективы вглядывались в автомобили, проносившиеся мимо.

"Кадиллак" взлетел на воздух в 8.45.

Заряд был очень мощным.

Бомба рванула где-то под капотом. Взрывом у машины оторвало крышу, а дверцы раскидало по сторонам. Потеряв управление, "кадиллак", словно раненый зверь, завертелся, перевернулся на бок и загорелся.

Встречный автомобиль попытался объехать пылающий "кадиллак". Но тут раздался второй взрыв. Автомобиль резко вильнул и врезался в парапет.

Когда на место аварии прибыли полицейские, они обнаружили в живых только окровавленную девушку лет семнадцати. Ее выбросило из второго автомобиля через лобовое стекло.

Часы посещения больных в "Буэна Виста" по воскресеньям с утра — от 10 до 12. Для врачей воскресенье — трудный день, пожалуй, даже труднее субботы, хотя субботние вечера особенно богаты на сломанные руки и ноги, пробитые головы и так далее. Субботними вечерами отделение неотложной помощи напоминает вокзал. Ну, а по воскресеньям родные и близкие тех, кому не повезло накануне, приходят навещать пострадавших.

Стиву Карелле не повезло в четверг, и теперь, воскресным утром, он сидел в постели, обложенный подушками, ждал Тедди и чувствовал себя вялым и небритым, хотя побрился пять минут назад. За несколько дней, проведенных в больнице, он потерял три килограмма (когда ешь, трудно дышать, нос-то заклеен), у него болело все тело, а это вполне может создать у мужчины ощущение, что он небрит.