Родни вышел вперед, поднял правую руку, принес присягу и занял место для свидетелей, назвав свое имя и адрес. С выражением угрюмого вызова на лице он повернулся к окружному прокурору.

— Свидетелем займусь я, если суд не возражает. — Гамильтон Бергер поднялся и обратился к Родни Бэнксу:

— Вы были арестованы за хищение денег?

— Да, сэр.

— И освободились под залог?

— Да.

— В тот день, когда вас освободили, вы получили какие-нибудь деньги от своей сестры, ныне обвиняемой?

— Протестую, — заявил Мейсон. — Вопрос несущественный и к делу не относится. Более того, вопрос задан в наводящей форме и является, по существу, подсказкой.

— Мы намерены доказать, что вопрос связан со слушаемым делом, — возразил Гамильтон Бергер. — Что касается свидетеля, он представляет заинтересованную сторону, и в подобных ситуациях наводящие вопросы в порядке вещей.

— Мы склонны разрешить свидетелю ответить на вопрос, но только да или нет, — откликнулся судья Майлс.

— Итак, вы получили в тот вечер деньги от своей сестры? — загремел Гамильтон Бергер.

— Да.

— А теперь я покажу вам стодолларовую купюру под номером К00460975А и прошу ответить, была ли она среди денег, полученных от сестры.

— Я отказываюсь отвечать на вопрос. Мои слова могут быть истолкованы мне во вред.

— Позднее в тот же день вы имели дело с полицейским Стенли Маултоном?

— Значительно позже. Пожалуй, за полночь. Точнее уж, в воскресенье поутру.

— У Маултона был ордер на обыск в вашей квартире, не так ли?

— Да.

— И он обыскал квартиру?

— Да.

— И обнаружил стодолларовую банкноту?

— Да.

— А теперь, — сказал Гамильтон Бергер, — объясните, как она попала к вам.

— Минуточку, минуточку, — буквально пропел Джарвис Джилмор, выступая вперед, заняв позицию между окружным прокурором и свидетелем. — Я рекомендую клиенту не отвечать на этот вопрос, поскольку ответ может быть использован ему во вред.

— Тогда, — заявил судья Майлс, — несколько вопросов задам я. Мистер Бэнкс, адвокат Джилмор в курсе ваших дел?

— Да, сэр.

— Вы рассказали ему подробно и честно о всех обстоятельствах?

— Да, сэр.

— И мистер Джилмор заранее предупредил, что ответ на такой вопрос поставит вас под удар?

— Да, сэр.

Судья Майлс повернулся к Джилмору.

— При сложившихся обстоятельствах, — заключил, — мы не вправе принуждать свидетеля к ответу.

— Минутку, — вмешался Гамильтон Бергер. — Если суд не возражает, я сошлюсь на сравнительно новое правило, которому намерен последовать… Я полностью ознакомился с обстоятельствами дела и подготовил письменное ходатайство к суду с просьбой обязать свидетеля отвечать, невзирая на возможность самооговора. Этим документом я обеспечиваю свидетелю иммунитет. Он не будет обвинен в злоупотреблениях, связанных с этими деньгами.

— Я хочу ознакомиться с документом, — потребовал судья. — Надеюсь, у вас найдутся копии для Перри Мейсона как защитника обвиняемой и для самого свидетеля.

— И для адвоката свидетеля, — торжествовал Гамильтон Бергер, вручая бумагу судье, а затем с некоторой церемонностью Перри Мейсону и Родни Бэнксу.

Судья Майлс скрупулезно изучил документ.

— Этот документ гарантирует иммунитет вашему клиенту Родни Бэнксу против возможных злоупотреблений в отношении денег, принятых от сестры. Слушание продолжается. Существует такое понятие — дух закона. Но я буду следовать его букве. Мистер Бэнкс, вы заявили, что ответ на последний вопрос может причинить вам вред, такова точка зрения вашего адвоката. Вам может быть предъявлено обвинение?

— Да, сэр.

— Обвинение в преступном акте, совершенном в пределах этого штата?

— Да, сэр.

— В пределах данного округа?

— Да, сэр.

— Мистер Гамильтон Бергер — избранный законным путем прокурор данного округа. Действуя в соответствии с законом, он гарантирует вам полный иммунитет в связи с любым преступлением, которое может быть обнаружено при ответе на вопрос. Суд подтверждает, что вы находитесь в абсолютной безопасности, под сенью закона, и у вас нет нужды опасаться самообвинения. Поэтому я призываю вас ответить на вопрос.

— Да, сэр, — согласно кивнул Бэнкс.

— Ситуация вам полностью ясна? — уточнил судья Майлс.

— Да, сэр.

— Превосходно. Напомню вопрос обвинения. От кого вы получили стодолларовую банкноту, которую изъял у вас Маултон?

— Мне кажется, — вмешался Мейсон, — судье не следует перефразировать вопрос. Вероятно, секретарь суда должен зачитать вопрос по протоколу.

— Принято, — откликнулся судья Майлс с некоторым раздражением. — Вопрос зачитает секретарь. Надеюсь, вы согласны, что моя формулировка вопроса в принципе точна. — Судья Майлс хмуро посмотрел на Перри Мейсона, как бы намекая, что адвокат выиграл бы больше, воздержись он от нападок на ход и стиль процесса.

— Да, ваша честь, — сказал Мейсон с должным почтением.

Секретарь суда зачитал вопрос:

— А теперь — где вы взяли эту стодолларовую купюру?

Родни Бэнкс оглянулся на Джилмора:

— Я должен отвечать?

— Должен. Таково решение суда.

Свидетель вздохнул и произнес:

— Стодолларовую купюру я забрал у Марвина Фремонта после того, как убил его.

— Что? — вскричал Гамильтон Бергер, вскочив с кресла.

Родни Бэнкс молчал.

Джарвис Джилмор криво улыбнулся и поклонился в сторону окружного прокурора.

— Минутку! — откликнулся Гамильтон Бергер. — Я требую, чтобы ответ свидетеля вычеркнули из протокола. Это не тот ответ. Свидетель получил деньги от своей сестры и теперь возводит на себя напраслину, чтобы ее выгородить.

— Если суд не возражает, — вмешался Мейсон, — я квалифицирую заявление окружного прокурора как нарушение профессиональной этики. Окружной прокурор берет на себя функции свидетеля, оперируя в присутствии жюри недоказанными фактами.

— Совершенно верно! — гневно вымолвил судья Майлс. — Присяжным надлежит оставить без внимания слова окружного прокурора. Этика судопроизводства и впрямь нарушена, о чем и извещаю присяжных…

— Прежде всего, если суд не возражает, — продолжал Мейсон, — я прошу секретаря зачитать заявление свидетеля. Во-первых, хочу убедиться, что оно зафиксировано в протоколе, а во-вторых, хочу оценить его значимость.

— Протестую против этой читки, — проговорил Гамильтон Бергер. — Ситуация требует вмешательства конфликтного комитета Ассоциации юристов. Оба адвоката, по-видимому, узнав о моих планах, подтасовали карты таким образом… Это возмутительно!

— Правильно ли я понял? — улыбнулся Мейсон. — Неужели окружной прокурор возражает, чтобы секретарь суда огласил фрагмент судебного протокола?

— Я требую аннулировать ответ свидетеля, — настаивал Гамильтон Бергер.

— Сложилась экстраординарная ситуация, — прервал дискуссию судья Майлс. — Можно понять окружного прокурора, он ошарашен внезапностью случившегося. Но, как было уже сказано, свидетелю даруется иммунитет в связи с любым преступлением, кое может быть раскрыто во время допроса, независимо от его состава.

— Если суд не возражает, — повторил Мейсон, — я снова попрошу секретаря зачитать вопрос прокурора и ответ свидетеля.

Судья Майлс хмуро посмотрел на Мейсона, перевел взгляд на ликующую физиономию Джарвиса Джилмора и сердито бросил секретарю:

— Зачитайте протокол.

Секретарь суда прочитал вопрос: «Где вы взяли эту стодолларовую купюру?» Перевернув страницу, зачитал ответ: «Стодолларовую купюру я забрал у Марвина Фремонта после того, как убил его».

— Свидетель клятвопреступник, — заявил Гамильтон Бергер. — Он взял ассигнацию у своей сестры.

— Окружной прокурор нарушает правовую этику, — парировал Мейсон.

— Сознавая необычность создавшейся обстановки, — судья Майлс неодобрительно покосился на Бергера, — я призываю окружного прокурора тем не менее сохранять ясность ума и держать себя в руках. Я вновь обращаюсь к присяжным с просьбой игнорировать те суждения обвинителя, которые не подкреплены фактами. А вы, мистер Мейсон, не намерены опротестовать весь процесс, исходя из сложившейся ситуации?

Мейсон с трудом сдержал улыбку.

— Нет, ваша честь.

Судья Майлс глубоко задумался.

— Быть может, все же целесообразно отменить процесс, — с робкой надеждой попытался настоять Гамильтон Бергер.

— Обвиняемая предстала перед судом и вправе получить от него оправдательный вердикт, — возразил Мейсон.

— Я намерен привлечь свидетеля к ответу как клятвопреступника, — неистовствовал Гамильтон Бергер.

— И вновь нарушение этики, — прокомментировал Мейсон. — Окружной прокурор, пользуясь своим положением, пытается запугать свидетеля и скомпрометировать его показания в суде.

Судья Майлс расщедрился на улыбку.

— У меня не сложилось впечатление, будто свидетель так уж запуган, — сказал он. — Однако я вынужден снова напомнить окружному прокурору, что здесь ведется уголовное расследование, в зале сидят присяжные и, наконец, что беспрецедентная ситуация возникла при активном участии обвинителя. В протоколе зафиксировано: свидетелю гарантирован иммунитет, свидетель ответил на заданный ему вопрос, ответ обнажил совершенное им преступление. А теперь, господин обвинитель, есть у вас другие вопросы к свидетелю?

— Разумеется! — возопил Гамильтон Бергер.

— Мне кажется, — остановил его судья Майлс, — имеет смысл объявить прямо сейчас пятнадцатиминутный перерыв. За это время обвинение и зашита сумеют, быть может, восстановить душевное равновесие и приспособиться к новому повороту событий. Присяжным не рекомендуется вести дискуссию по сути проблемы ни с друг с другом, ни с посторонними лицами.