Эрл Стенли Гарднер - Ледяные руки

— Показания интересны сами по себе, — откликнулся Мейсон, — и нам совершенно безразлично, поверит им полиция или нет.

— Знаете, Перри, — мягко сказал Трэгг, — я дружески расположен к вам, хотя постоянно твержу себе, что мы находимся по разные стороны баррикад. Кстати, не за тем ли вы прибыли в офис Пола Дрейка, чтобы направить его людей на поиски Нэнси Бэнкс?

— Ума не приложу, где она, — отозвался Мейсон.

— Перестаньте ломать голову, — сообщил Трэгг. — Она поселилась у нас. Она позвонит вам, как только обвинение будет предъявлено ей по всей форме, но вряд ли удастся повидать ее сегодня. Преступление, которое ей инкриминируется, не допускает освобождения ее под залог. К вашему сведению, мисс Бэнкс задержали по признакам убийства первой степени.

— Кажется, вы ее отпустили с условием не покидать город. Почему вы изменили свое решение? — поинтересовался Мейсон.

— Вы откололи хитрый трюк, — вместо ответа произнес Трэгг. — Поехали за ней, чтоб помешать нам сделать то же самое. Правда, мы сработали чуть более ловко.

— Что, собственно, произошло? — настаивал Мейсон.

— Боюсь нарушить профессиональную тайну, сообщив подробности. Пусть лучше она сама вам все расскажет утром. Достаточно того, что я сообщил о ее местонахождении.

— Намекаете, что произошло нечто, усугубившее ее положение?

— Ладно, — сказал Трэгг, — не в моих правилах разглашать информацию на всю округу. Однако, Мейсон, я вижу, что вы искренни в данном случае, хотя прокуратура считает иначе. Я не думаю, что вы как-то в этом замешаны, но, быть может, вам стоит принять меры самозащиты.

— Замешан в чем? — поинтересовался Мейсон.

— Пока вы оберегали свою клиентку от полицейской слежки, она свернула на дорогу, ведущую к форелевой ферме Осгуда, остановилась у большого мусорного ящика и принялась вдохновенно извлекать контейнеры из-под сухого льда. Тут-то как раз на сцене и появилась полиция с наивным вопросом: чем это она занята?

— И что она ответила? — спросил Мейсон.

Трэгг сухо заметил:

— Она сама расскажет. Я сообщил вам достаточно много. Окружной прокурор исходит из предпосылки, будто она отправилась туда по вашему наущению уничтожать компрометирующие улики.

— И полиция последовала за ней? — уточнил Мейсон.

— Полиция не столь наивна, — возразил Трэгг. — Найдя под трупом обрывок картона с частью ярлыка, мы провели небольшое расследование по телефону и выяснили, что подобные ярлыки печатались для форелевой фирмы Осгуда. Мы послали туда машину на поиски картонных коробок. В одном из мусорных ящиков наши ребята нашли то, что искали, в частности, стетнку от контейнера с недостающей частью ярлыка. Я велел своим людям убрать автомобиль с дороги, укрыться в кустах и ждать… Только поэтому я рискнул показать вам и вашей клиентке нашу находку и порасспросить на сей счет, а затем отпустить на все четыре стороны с единственным ограничением — не покидать город… Естественно, прокуратуре с руки занять такую позицию: она, мол, рассказала вам, куда дела коробки, а вы велели быстренько их убрать.

— Что ж, спасибо за намек, — сказал Мейсон.

— Не намек, а профессиональная благодарность, — уточнил Трэгг. — Спасибо и вам за Ларсена Холстеда. Держите его при себе, пока не заявятся мои ребята. У меня лично есть основания полагать, что вы, Перри, не советовали этой девице подбирать контейнеры. Вы же лучшего мнения о полиции, ведь верно?

— Стараюсь не быть наивным, — сказал Мейсон.

— Не сомневаюсь, — подытожил Трэгг и повесил трубку.

Минуты через три в офис Дрейка явился полицейский.

— Ларсен Холстед? — только и спросил он.

Холстед поднялся:

— Здесь.

— Следуйте за мной, — распорядился полицейский чин.

— Хорошо, сэр.

Когда Холстед покинул контору, Мейсон поинтересовался у Дрейка:

— Надеюсь, разговор записан?

— Слово в слово, — успокоил его детектив. — Что сказал тебе Трэгг? Видно было, он тебя крепко ошарашил.

— И впрямь ошарашил, — подтвердил Мейсон. — Можешь не тратить силы на поиски Нэнси Бэнкс. Она в тюрьме по обвинению в убийстве первой степени… Я еду домой, попытаюсь хоть немного поспать и тебе желаю того же.

Нэнси Бэнкс, вся в слезах, и Мейсон сидели лицом к лицу в тюремной комнате для свиданий.

— Я вам лгала, — всхлипывала она. — Я недостойна вашей поддержки. Вы откажетесь вести мое дело, и тут ничем не поможешь. Я вас не упрекаю.

— Вы мой клиент, — сказал Мейсон. — Клиентов я не покидаю. И, конечно же, вы непроходимая, беспросветная дура. А теперь докладывайте, что с вами приключилось.

— Я лгала.

— Знаю.

— Я… я не хотела, чтобы на меня повесили чужие дела.

— Кто и что хотел на вас повесить?

— Не знаю. Но сухой лсд вокруг трупа открыл мне глаза на многое. Кто-то воспользовался моей теорией, как надуть полицию с помощью льда. Он и старается подвести меня под монастырь. Приехав в мотель, я сразу почуяла неладное. Дверь я заперла, а когда вернулась, она была открыта. У меня появилось ощущение чьего-то присутствия, и очень перепугалась.

— И как вы поступили?

— Я осмотрела номер, распахнула дверь ванной и… тогда увидела это.

— И что вы сделали?

— Пошла к телефонной кабине, снова позвонила мистеру Дрейку. Находилась там, пока не узнала, что вам передали мою просьбу и вы согласились приехать.

— Дальше.

— Вернулась к мотелю и стала дожидаться вас в машине. Сами понимаете, не хотелось оставаться наедине с этим… с этим предметом. Через некоторое время заставила себя войти в номер. Ведь надо было убедиться, что он на самом деле мертв. Меня терзали жуткие мысли, а вдруг он живой, и, пока я сижу в бездействии, жизнь покидает его с каждой каплей крови.

— Итак, вы вошли в номер. Что дальше?

— Я наклонилась, чтоб нащупать у него пульс, а рукой наткнулась на что-то холодное, и вдруг я увидела сухой лед и этикетку форелевой фермы Осгуда. Вот тогда я запаниковала. Полностью потеряла контроль над собой. Почему я действовала так, а не иначе, этого я никогда не смогу объяснить.

— Забудьте об этом, — сказал Мейсон. — Просто рассказывайте о своих действиях.

— Я перенесла коробки со льдом в автомобиль. До фермы всего пять минут езды, и там есть мусорный ящик — об этом я, разумеется, знала. На ферме используют сухой лед. Значит, коробки, привезенные мною, не вызвали бы удивления. Лед быстро испарится, а тара смешается с другим мусором. Я вела себя как недоумок. Начисто забыла об отпечатках… О, мистер Мейсон, если только вы простите меня на этот раз, клянусь… обещаю никогда, никогда вас больше не обманывать.

— Продолжайте свой рассказ, — перебил Мейсон, — Мне нужно знать все, что произошло.

— Ну, когда лейтенант Трэгг показал кусок картона и вы с ним заговорили о моих отпечатках пальцев, я похолодела от страха, и внутри все будто в комок сжалось. Ни о чем, кроме отпечатков, думать больше не могла. Я-то знала, какие этикетки наклеены на коробках фермы Осгуда, и обрывок точно такой же оказался в руках у офицера.

— Он хотел, чтобы вы обратили внимание на этот обрывок, — сказал Мейсон. — Я же сразу вас предупредил: это ловушка. На ферму уже были посланы их люди. И вы подыграли полиции.

— Теперь-то я понимаю. Господи, как я была глупа.

— Давайте вернемся к вашим действиям, — сказал Мейсон. — Итак, коробки с сухим льдом вы погрузили в машину, увезли и бросили в бак для мусора.

— Да.

— Просто оставили сверху?

— Нет. Затолкала на самое дно, чтобы кто-нибудь случайно их не обнаружил. Коробки с сухим льдом могли привлечь излишнее внимание, а на двух были пятна крови…

— Вот отчего у вас были такие холодные руки, — заметил Мейсон.

— Да. Я надеялась, быстро согреются… Не представляя, насколько руки закоченели.

— Таким образом, подумав о ярлыках на контейнерах, о пятнах крови, об отпечатках пальцев вы решили, забрать коробки со льдом, если следить за вами не станут?

— Да.

— И как вы собирались избавиться от них?

— Запихать в мешок с грузом и утопить в самом глубоком пруду на ферме. Надо ведь было как-то уничтожить отпечатки. Я знала, что полиция в конце концов обнаружит эти злополучные коробки, и не дай Бог, в моей машине. Но все равно я вынуждена была идти на риск.

— Вы нашли все десять коробок?

— Да.

— И те, на которых была кровь?

— Да.

— Что произошло дальше?

— Неожиданно прямо мне в глаза ударил ослепительный свет, а голос сзади произнес: «Полиция! Не двигаться!»

— И что ж вы сделали?

— Закричала… В жизни не испытывала ничего подобного. Чуть не сошла с ума, так перепугалась.

— Понятно, — сказал Мейсон. — Вас поймали на месте преступления. Вы испытывали чувство вины. Вы пытались оправдаться. Итак, что же вы говорили?

— Я ничего не могла сказать. Хотела что-нибудь придумать… Готова была правую руку отдать на отсечение за хорошую выдумку, а в голову ничего не приходило, хотя речь шла о моей жизни. Я угодила в ловушку, но ни слова не произнесла в оправдание.

— Вполне естественная реакция, — заметил Мейсон. — Но они ведь на этом не успокоились? Они, конечно, продолжали давить на вас, требуя объяснений. Они наверняка спрашивали, что вы делаете у мусорного бака. Они уверяли, что их вполне устроит любое объяснение, лишь бы вы оправдались, потому что они прекрасно знают по опыту: многие кажутся виновными в преступлениях, которые они не совершали, а на самом деле их поведение объясняется весьма простыми и логичными причинами.

— О, мистер Мейсон, — воскликнула она. — Вы в точности повторяете все, о чем они говорили. Откуда вам это известно?