– Нет ничего лучше чистоты, приятель!

Затем ладонью толкнул меня в плечо, и я грохнулся на пол, больно стукнувшись головой о край ванны. Растянувшись во всю длину, так что моя голова оказалась у ног Пэтти, я беспомощно корчился, пока звук довольного смеха Пита затих в соседней комнате. А еще через несколько секунд радио заполнило громким джазом всю квартиру.

– Дэнни! – послышался откуда-то издалека голос Пэтти.

Я чуть пошевелился, изогнул шею и ухитрился взглянуть на нее:

– Да?

– Я ужасно сожалею, что из-за меня вы попали в эту историю!

– Не стоит думать об этом, – сказал я несколько напряженным голосом. – У вас просто не было выбора.

– Вы очень добры, – тихо проговорила она. – Это было первое, что я подумала, когда вас увидела. За фасадом этого хорошо смотрящегося, но жесткого парня, сказала я себе, скрывается поистине мягкая и добрая душа!

– Теперь меня не удивляет, что вы попали в такую передрягу, коли все время говорите подобные вещи, – прохрипел я. – Не лучше ли нам попытаться выбраться из этой ситуации?

– Я пыталась. – Ее тело внезапно дернулось, когда она потянула за ремни, которыми ее кисти были притянуты к крану. – Но я не могу даже ослабить их.

– Попытайтесь еще, Пэтти, – прорычал я. – У нас не так уж много времени до возвращения этих парней. Откровенно говоря, мне не хотелось бы оказаться здесь, когда они вернутся.

– Может, не вернутся? – с надеждой проговорила она. – Если вы правы относительно мистера Байерса, то они…

– Вернутся! – беспомощно отрезал я. – Помните, Эстел спросил у меня адрес Байерса?

– Конечно! Ну и что с того?

– Я не дал ему адрес Байерса. Назвал адрес другой финалистки конкурса красоты. Она удивится не меньше этих бандитов, когда откроет им дверь.

– Дурак! – Пэтти почти выплюнула это слово.

– Может, вы и правы, – признал я. – Но пожалуйста, милая, продолжайте дергать ремни, пока вы меня обзываете, потому что наше время может очень быстро кончиться.

Ее тело неистово дернулось, когда она вложила весь свой вес в рывок, затем расслабилось.

– Ничего не выходит, мистер Бойд! Ремни совершенно не поддаются.

– Можете называть меня Дэнни – после всего того, что мы с вами пережили. Но, ради бога, продолжайте дергать – это единственная надежда, которая нам остается.

– Я попытаюсь, – громко фыркнула она.

– Вот молодец, девушка! – ободрил я ее.

Кран издавал легкие звенящие звуки, когда она терзала ремни.

– Если я продолжу попытки, ремни перережут мне кисти!

– Что значат какие-то кисти в сравнении со всей жизнью? – проревел я. – Давай дергай!

Минут через пять, когда я был уже готов попросить ее отвернуть кран, поскольку смерть утопленника казалась мне гораздо предпочтительней смерти в руках Пита, Пэтти взволнованно завопила:

– Дэнни! Они немного ослабли!

– Дергай дальше! – свирепо приказал я.

Звенящие звуки стали громче, затем Пэтти победно взвизгнула:

– Мне это удалось, Дэнни! Мои руки свободны!

– Не стой там и не устраивай себе праздник! – завопил я. – Теперь развязывай меня!

Она встала на колени и через чертовски долгое время сумела освободить мои кисти. Я помассировал их, чтобы восстановить кровообращение, затем развязал ремни на коленях и щиколотках. В гостиную я плелся походкой Чарли Чаплина, пока кровь не добралась до пальцев и не сделала пару кругов по ногам.

Пэтти устало опустилась на диван и глубоко облегченно вздохнула, но тут же вспомнила, что вздох ее можно не только услышать, но и увидеть. А может, успела заметить восхищение на моем лице, потому что сильно покраснела и прикрылась руками.

– Знаешь что, Пэтти? У тебя прекрасное тело, и тебе следовало бы гордиться им.

На какой-то миг в ее темных глазах появилось выражение удовольствия, затем она застенчиво сказала:

– У нас с Луизой были одинаковые размеры, мы могли носить одни и те же платья и все остальное. Мы обычно одалживали одежду друг у друга… – Внезапно голос ее прервался, и она отвернулась.

Я подумал, что мысль о смерти сестры для нее непереносима.

– Перед нами все еще стоит одна проблема, – поспешно напомнил я. – Нам лучше поскорее убраться отсюда к черту, прежде чем появятся посетители.

– Но куда…

– На эту ночь снимем тебе комнату в отеле. Я пока не буду привлекать полицию – мне хочется первым добраться до Байерса.

– Я соберу немного вещей и, пожалуй, переоденусь. – Она посмотрела на себя и дерзко добавила: – Не думаю, что в таком виде в отеле мне предоставят комнату!

– Не цени себя слишком низко, милая, – мягко посоветовал я. – В таком виде тебе могут дать люкс.

– Спасибо, Дэнни! – Пэтти наградила меня восхитительной улыбкой и скрылась в спальне.

Чтобы скрасить ожидание, я закурил сигарету и уже тушил окурок, когда ее голова внезапно высунулась из-за двери.

– Дэнни! – взволнованно проговорила девушка. – Я только что проверила часы!

– И как они? Все еще ходят? – ворчливо поинтересовался я.

– Ты не понимаешь! – Если она притопнула ногой, то я этого не слышал, может, потому, что она все еще была без туфель. – Прошло только пятнадцать минут с тех пор, как они ушли, – быстро продолжила она, – а до места, которое ты им назвал, добираться по крайней мере двадцать минут в одну сторону. Так что они не могут вернуться раньше чем через двадцать минут, не считая того, что им понадобится время, чтобы сообразить, что их надули. Почему бы тебе не поехать прямо на квартиру Байерса? Тебе нет необходимости ждать меня – я могу взять такси до отеля.

– Конечно, но… – с сомнением протянул я.

– Никаких но, – решительно возразила Пэтти. – Поступай, как я сказала, ибо ты попросту тратишь время, ожидая меня здесь. Мне понадобится по крайней мере еще десять минут.

– О’кей, – наконец согласился я. – Но ты должна точно уложиться в эти десять минут.

– Я уложусь.

Она неожиданно выскочила из-за двери и подбежала босиком ко мне. Прозрачная нейлоновая комбинация подтвердила, что все остальное ее тело было не менее совершенным, чем виденная мною очаровательная верхняя часть. Пэтти обхватила руками мою шею и свирепо поцеловала меня в губы. На короткое время мы слились в боксерском захвате. Затем она вырвалась и побежала обратно в спальню, с лицом горящим, как сигнал опасности.

Я вышел из квартиры, обкатывая в голове старую-престарую шутку: «Когда девчонка – не девчонка?» Правда, я забыл, в чем там соль, но это не имело никакого значения. Главное, никогда не знаешь, когда и где тебя поджидает забава. Последний раз, будучи в Санта-Байя, я усвоил один тяжкий урок: действительно сообразительный парень носит пушку под мышкой, а не оставляет ее в чемодане в отеле. Теперь, в случае с Марти Эстелом, этот урок нашел новое подтверждение и не прошел даром. Поэтому первое, что я сделал, – это заглянул в отель, поднялся в свою комнату и надел подплечную кобуру. Тяжесть 38-го калибра как-то успокоила меня, когда я спускался на лифте в холл. В целом этот крюк не занял больше десяти минут и, по моему мнению, стоил того. Не то чтобы я ожидал действительно больших неприятностей от маленького Вилли, но иногда ничего нельзя сказать заранее до того, как станет слишком поздно.

Когда я посетил его дом впервые, внутри и снаружи он выглядел величественным и элегантным. На этот раз я не был в этом уверен. Какая-то приглушенная тишина в атмосфере больше подходила моргу, чем дому, в котором живут.

Дверь квартиры открылась сразу после моего звонка. Я успел подумать, что Вилли, вероятно, чувствовал себя одиноко, а поэтому мне будет оказано теплое гостеприимство, ну хоть какое-то гостеприимство, но во всяком случае не то, что оказалось. Дверь распахнулась с этаким «ху-уш-ш!», и я опять уставился на уже знакомый ствол 38-го калибра. С чертовски большим усилием я оторвал от него взгляд и посмотрел на мертвую, бескровную маску, служившую лицом Марти Эстелу.

– Заходи, приятель! – напряженно пригласил он. – Мы тебя поджидаем.

Я сделал так, как мне было велено, – кто же спорит со смертельным концом нагана? А он захлопнул за мной дверь. Гигант Пит твердо занимал центр комнаты, оскверняя ее элегантность на фоне роскошно раскинувшейся обнаженной, расположившейся во всю стену.

– Вы меня поджидали? – безучастно спросил я. – Каким образом? Угадываете по стеклянному шару или как?

– Твой придуманный адрес не ввел меня в заблуждение даже на минуту, – холодно пояснил Эстел. – Но я знал, что имя ты назвал правильно, оно совпало с тем, что сказала девчонка. Поэтому мы посмотрели в телефонную книгу, прежде чем вышли из дома. А когда приехали сюда и нашли то, что ты здесь для нас оставил, я уже знал: в дверь могут позвонить только ты или полицейские. Но легавые обычно шумят гораздо сильнее, чем это сделал ты.

– Ты меня совсем запутал, Марти, – честно сознался я. – Еще могу понять, как ты ухитрился разоблачить мою хохму с адресом, но совершенно не догадываюсь, что такое я оставил здесь для тебя. А как ты мог рассчитывать, что я выберусь из ремней, которые Пит связал так туго, что я боялся, как бы они не перерезали мне пару артерий?

– Полагаю, Пит размягчил тебе мозги больше, чем я думал. Может, нужно освежить тебе память, приятель? – Движением нагана он показал на дверь. – Войди туда, вовнутрь!

Внутри была спальня, в которой можно было увидеть все, что должно быть в спальне, включая кровать. Неожиданное оказалось на кровати. Он лежал на спине полностью одетый, ноги вместе, одна рука откинута в сторону, другая согнута у головы. Пистолет валялся тут же на подушке, а в голове, на два сантиметра выше правого уха, виднелось пулевое отверстие. На смертном одре Вилли Байерс выглядел еще менее впечатляюще, чем в жизни, а это о многом говорит. Седеющие каштановые волосы походили на солому, от которой скот отказался еще на прошлой неделе, а безучастное выражение его лица могло бы вызвать бессонницу даже у служащего морга.