Ему хотелось, чтобы я взял на себя гараж и бензоколонки — с тем, чтобы они с Лолой могли полностью заняться закусочной. В мои обязанности так же будут входить ремонтные дела. Ну и, конечно, ночные дежурства. Я должен, кроме всего, следить за чистотой станции.

— Ты будешь занят, Джек, — сказал он. — Но здесь нет развлечений, одна жара.

Я хотел быть занятым по горло. Я знал, что, если начну болтаться без дела, все мои мысли окажутся на кухне, рядом с миссис Джонсон. Должно быть, она так действовала на всех мужчин.

После обеда мы вышли на улицу, и хозяин показал мне, как действует бензоколонка; объяснил, что делать, если подъедет клиент, познакомил с тарифами на масло и бензин. Потом он попросил меня помочь разгрузить машину.

Солнце, слава Богу, скрылось за холмом, и стало прохладнее. Я был рад немного размяться. Мы грузили лом, и Джонсон заговорил о том, что его беспокоило:

— Знаешь, Лола терпеть не может, когда ей возражают. Я же говорил тебе, она всегда была против того, чтобы кто-то здесь работал. Почему? Не знаю. Одна из тех дурацких мыслей, которые женщины вбивают себе в голову. — Он искоса посмотрел на меня. — Не принимай это близко к сердцу. Пару дней жена, может быть, и будет дуться, а потом привыкнет.

Я молчал. Да и что я мог сказать… Мы выволокли из кузова весь лом; хозяин был очень сильным человеком.

— Ты считаешь, она очень красивая женщина? — неожиданно спросил Джонсон.

— Да, пожалуй.

Он вытащил пачку сигарет и предложил мне. Мы закурили.

— Знаешь, как мы с ней встретились? Два года назад она сошла с автобуса и захотела перекусить. В то время я чувствовал себя очень скверно. Две недели как умерла жена, я пробовал самостоятельно готовить, и должен признаться, кулинар из меня никакой. Лола спросила яичницу с ветчиной. Смешно помнить такие детали, верно? Я помню также, что на ней было зеленое пальто. Автобус стоял двадцать минут. Все пассажиры столпились возле стойки, требуя сандвичей, пирогов, яичницы с ветчиной и так далее. Я же просто сбился с ног. Вдруг Лола каким-то образом оказалась за прилавком и принялась всех обслуживать. Я увидел, что она знает дело, и позволил ей распоряжаться. До отъезда автобуса каждый был накормлен. И тогда… В общем, произошла та же история, что и с тобой. Я сказал Лоле, что если она ищет работу, то может найти ее здесь. Как и ты, Лола не колебалась. Автобус ушел без нее. Я предоставил ей хижину, эту самую. Она проработала у меня две недели, потом я задумался… — Джонсон посмотрел на меня простодушными голубыми глазами. — Я знал, что не следует ей здесь жить одной. Приезжая за бензином или перекусить, шоферы хихикали. Они решили: случилось то, чего совсем не было. Как-то вечером я заговорил с Лолой. Я спросил, нравится ли ей здесь и не одиноко ли. Она ответила, что нравится. И тогда с ходу я предложил ей выйти за меня замуж. У меня были резоны, Джек. Во-первых, в моем лице Лола получала надежного защитника. И, во-вторых, ей останется это дело. Так мы и поженились. Конечно, Лола для меня молода. Это обстоятельство поначалу мучило меня. Когда мужчины моего возраста женятся на молодой женщине, им приходится запастись терпением. Да… Теперь она будет дуться пару дней, но работу не оставит. Одно из ее огромных достоинств — это умение работать. Я никогда не видел таких трудяг, как Лола.

Подняв облако пыли, показался автомобиль. Он остановился возле бензоколонки. Это прервало наш разговор.

Я обслужил первого клиента: заправил машину бензином и маслом, проверил покрышки, протер стекла. Пока я работал, Джонсон стоял у двери и смотрел за тем, как я это делаю.

Водитель машины был толстым и старым. Пока я занимался машиной, он сидел и ковырял спичкой в зубах. Я подумал, что неплохо бы уговорить его поесть.

— Направляетесь в Тропика-Спрингс?

— Да.

— Это займет около трех часов. Вы приедете не раньше десяти. Не хотите ли поесть? У нас лучший биф-хаш в округе.

Он заморгал.

— Биф-хаш? — и посмотрел на часы. — Нет, думаю, это долго. Я тороплюсь.

— У нас все горяченькое. И есть еще отличные фруктовые пироги.

— Вот как? — он заинтересовался. — Что-ж, о'кей. Раз все готово, я попробую.

Водитель вышел из машины.

— Куда идти?

Я указал на закусочную.

— Вы проверили прерыватель?

— Я смогу это сделать, пока вы будете есть.

Он скрылся в доме, а ко мне, улыбаясь от уха до уха, подошел Джонсон.

— Хорошо, Джек. Ты умница. Я помогу тебе с прерывателем.

Пока мы возились, подъехал черный «кадиллак». Я подошел к нему, чтобы заправить бензином. В машине сидели мужчина и женщина, запыленные и усталые.

— Нельзя ли здесь умыться? — спросил мужчина, вылезая из машины.

— Конечно можно, идите налево. Если вы хотите поесть, то телятина и спагетти ждут вас. Итальянская кухня! Вы не найдете ничего лучшего и в Тропика-Спрингс.

Мужчина поднял брови.

— Держу пари, что это будет старая лошадь и веревка.

— Напрасно вы так думаете, — сказал я весело. — Вам не попасть в Тропика-Спрингс раньше десяти часов. А спагетти у нас настоящие.

— Я умираю с голоду, — сказала женщина, вылезая из машины. — Почему бы нам не поесть, милый?

— Как хочешь. Я и сам не прочь.

Через десять минут подъехали два больших черных «бьюика» с компанией в десять человек. Я занимался машинами и одновременно в поэтических выражениях описывал жареного цыпленка. Последнее обстоятельство проезжающих сильно взволновало.

Видя такой оборот, Джонсон направился в закусочную помочь жене.

Подъехала пара грузовиков. Оба шофера пошли в закусочную за ветчиной с яйцами. Потом появился ягуар с парнем и девушкой. Я рассказал им о спагетти и напомнил, как долго они будут еще голодны. Клюнули!

Прибежал Джонсон:

— Джек, телятина кончилась. Остался только цыпленок, так что не перебарщивай, предлагая еду.

Я уставился на него.

— Вы хотите сказать, что еда кончается?

— Вот именно. Обычно мы продаем не больше трех-четырех обедов за вечер. Но с твоим умением зазывать клиентов ушло уже пятнадцать обедов.

— Это плохо?

— Это замечательно, — Джонсон хлопнул меня по плечу, — просто я не ожидал, что кто-нибудь будет так активно рекламировать мои закуски. Завтра я приготовлюсь. Мы с Лолой поедем в Вентворт и отоваримся. — Он дружески подмигнул мне. — У нас осталось много ветчины и яиц. Посмотрим, что можно с этим сделать.

И вернулся в закусочную.

Легковых машин поубавилось, зато стали подъезжать грузовые. Предлагать еду шоферам грузовиков не имело смысла: они и так знали, что им было нужно. Наконец часам к десяти движение успокоилось. Я зашел в закусочную. Двое шоферов ели пироги у стойки, Джонсон мыл и вытирал посуду. Бренчал музыкальный аппарат. Лолы нигде не было, но я слышал ее возню на кухне.

— Могу я чем-нибудь помочь?

Джонсон покачал головой.

— Все в порядке, ты и так сделал достаточно. Иди спать, Джек. Сегодня мой черед дежурить. Твой — завтра.

Он указал в сторону кухни и сморщил нос:

— Жена все еще дуется, но это скоро пройдет. Завтра начнешь в восемь часов, о'кей?

— Конечно.

— Завтракать приходи сюда. И знаешь, Джек, я бы хотел, чтобы ты так же был доволен своей работой, как я своей.

— Мне здесь все очень нравится, мистер Джонсон. Ладно, если дел нет, пойду и завалюсь спать.

Я порядком устал, но мой мозг работал слишком активно и не давал уснуть. Я все время думал о миссис Джонсон. Я понимал, что это нехорошо, но никак не мог выкинуть ее из своей головы. Кровать стояла как раз напротив окна, и с того места, где я лежал, мне открывался вид на бунгало.

Прошел час, я силился заснуть, и вдруг в одном из окон зажегся свет. Я увидел ее, стоявшую посреди комнаты. Она курила сигарету, выпуская дым через нос. Постояв так некоторое время, быстрым движением швырнула окурок на пол. Потом вытащила шпильки, и густая волна рыжих волос покрыла плечи. Это было восхитительно. Я сел, подавшись вперед и не сводя с женщины взгляда. Мое сердце колотилось. Лола была в двадцати ярдах…

Она села за туалетный столик и расчесала волосы. Подошла к кровати, откинула одеяло. Потом задвинула штору.

Мой рот пересох. Света в доме напротив уже не было, но я еще долго сидел, глядя на бунгало. Только тогда, когда на заправку подъехал чей-то грузовик и Джонсон вышел к нему, я снова лег спать. Я немного спал в эту ночь…

ГЛАВА 5

Когда утром, в 7.45, я вошел в закусочную, Лола возилась у стойки. На ней были алые шорты и что-то наподобие желтого лифчика. В этой одежде она выглядела просто здорово.

— Доброе утро, миссис Джонсон, — сказал я, — не могу ли вам я помочь?

— Когда я захочу, чтобы вы помогли, я скажу об этом сама, — отрезала она.

— Конечно, — согласился я. — Я не хотел вас обидеть.

— Если вам хочется есть, идите на кухню.

Она наклонилась над прилавком, вытирая пыль. Я видел глубокую впадинку между ее грудей. Лола подняла глаза.

— На что это вы так смотрите?

— Не знаю…

Я запнулся и, обойдя стойку, направился на кухню.

Джонсон сидел за столом. Перед ним лежали кучки банкнотов и монет, стояла кофейная чашка; тарелку и нож он отодвинул.

— Входи, Джек, — кивнул мне хозяин. — Хочешь яиц с ветчиной?

— Только кофе, — и взялся за кофейник, стоящий на плите.

— Как только соберемся, мы с Лолой поедем в Вентворт. Вчера у нас был самый удачный день за все время: пятнадцать обедов! Джек, я тебе добавлю пять процентов от ресторанных чеков. Что ты на это скажешь?