Питер был одним из самых удачливых англичан в Голливуде. Все его костюмы были сшиты в Лондоне на Секвилл-стрит, и их покрой удивительно шел к чисто английской фигуре Теннета, широкой в плечах и узкой в бедрах. Его загорелое, умное лицо просияло при виде Кэрол.

— Ты не успела одеться? — спросил он, поздоровавшись с ней за руку. — Ты очаровательна, Кэрол. Надеюсь, ты не очень устала и мы поедем куда-нибудь поужинать?

— Конечно, поедем, — улыбаясь, ответила Кэрол и посмотрела на меня.

— Как ты поживаешь, дорогой? — Мы пожали друг другу руки. — Кэрол все хорошеет. Правда?

Я кивнул головой. Теннет вопросительно посмотрел на мой исцарапанный лоб.

— Приготовь Питеру виски, Клив, пока я оденусь, — сказала Кэрол. — Я мигом. — И, посмотрев на режиссера, добавила: — Клив сегодня такой обидчивый… Не хочет ужинать с нами…

— Ты обязательно должен поехать… Такое событие надо отпраздновать, не правда ли, Кэрол?

Кэрол беспомощно покачала головой.

— Клив обедает со своими издателями… Я не верю этому, но мне ничего не остается, как быть тактичной и делать вид, что так оно и есть. Ты только посмотри на его лоб. Он боролся с дикаркой. — Мисс Рай, смеясь, обернулась ко мне. — Расскажи о ней Питеру, Клив…

Питер проводил даму до двери и напутствовал словами:

— Не торопись. У меня сегодня много свободного времени.

— Но я голодна, — запротестовала Кэрол и выбежала из комнаты.

Питер подошел к маленькому бару, где я приготавливал ему виски.

— Так, значит, ты боролся? — спросил он. — Какие глубокие царапины!

— Пустяки! — сказал я. — Что будешь пить?

— Выпью немного виски. — Теннет наклонился к бару и вынул сигарету из тяжелого золотого портсигара. — Кэрол рассказала тебе последние новости?

Я протянул молодому режиссеру сифон с минеральной водой.

— Нет… Что за новости?

Питер с недоумением посмотрел на меня.

— Странный ребенок… Почему она скрыла это от тебя? — Он закурил сигарету.

Внезапно мне стало не по себе.

— Какие новости? — повторил я, не отрывая от Питера глаз.

— Ей поручили написать сценарий по лучшему роману года. Это решено сегодня утром… сценарий по роману Ингрема.

Я поставил стакан с виски на полированный бар. Меня охватило чувство горечи. Я не смог бы отработать этот роман. Для меня он был слишком объемным, и все же то, что его передали такому ребенку, как Кэрол, было для меня настоящим ударом.

— Это просто замечательно! — сказал я, стараясь казаться обрадованным. — Я читал этот роман. Он действительно великолепен. А кто будет ставить фильм? Ты?

Питер ответил с большой охотой:

— Да. Этот фильм должен быть многоплановым. Я всегда мечтал поставить такой фильм и всегда настаивал на том, чтобы работу над сценарием поручили Кэрол. Правда, я сомневался, что Голд согласится на это. Пока я раздумывал, с какой стороны подойти к нему и как уговорить его, Голд Рекс вызвал меня сам и объявил, что писать сценарий будет Кэрол.

Взяв стакан, я подошел к кушетке, обрадовавшись возможности сесть.

— Что она выиграет от этого? — спросил я заинтересованно.

Питер помедлил с ответом и, как бы еще раздумывая, сказал:

— Пока судить трудно. Будет заключен контракт. Она станет больше получать… Кинофирма предоставит ей кредит… И, если она оправдает надежды и сценарий получится хорошим, будет обеспечено ее будущее. — Теннет отпил глоток виски. — А сценарий обязательно получится хорошим! Кэрол талантлива!

Я подумал о том, что все замешанные в этой игре люди, за исключением меня, наделены талантом. Питер подошел и сел в кресло рядом с кушеткой. Кажется, он понял, что сообщенная им новость расстроила меня.

— Над чем работаешь сейчас ты, Клив?

Мне стало надоедать это: все, буквально все интересуются моей работой.

— Я думаю, что мои сюжеты тебя не смогут привлечь.

— Жаль. Я хотел бы поставить фильм по твоему роману. — Режиссер вытянул длинные ноги. — Я уже давно хотел поговорить с тобой. Ты когда-нибудь думал о том, чтобы работать на Голда? Я мог бы представить тебя ему.

У меня появилось подозрение, что за меня хлопотала Кэрол.

— К чему, Питер? Ты же знаешь меня. Я не могу работать на заказчика. Кэрол часто говорила мне, что работа на студии — сущий ад.

— Да. Но и большие деньги, — сказал Питер, взяв протянутый мной стакан с виски. — Подумай об этом, но не слишком затягивай с ответом. Память у публики очень короткая, а у голливудской тем более. — Теннет не смотрел на меня, но у меня появилось ощущение, что это не просто случайный разговор. Это было предупреждением.

Я закурил сигарету и глубоко задумался. Есть такие вещи, о которых невозможно признаться тем, кто пишет или ставит фильмы для Голливуда. Им не признаешься, что у тебя нет творческих планов, что ты исписался. Они и сами очень скоро поймут это. Я знал, что, если я снова вернусь во Фри-Пойнт, случится то, что происходило со мной последние два дня. Я снова начну неотступно думать о Еве. Она вошла в мои мысли с того самого момента, как, придя в себя, я обнаружил, что лежу на полу в полном одиночестве и что сквозь портьеру в комнату проникает солнечный луч. Я старался выбросить из головы эту оказавшуюся случайно в моем доме женщину, но ничего не получалось. Она преследовала меня: приходила в мою спальню, садилась рядом со мной на крыльцо, мешая мне сосредоточиться над сюжетом книги, смотрела на меня с чистого листа бумаги, заправленного в пишущую машинку. В конце концов мысли о падшей женщине так измучили меня, что появилось желание поговорить с кем-нибудь о ней. Именно поэтому я приехал в Голливуд к Кэрол. Но, когда я стал рассказывать ей о Еве, я обнаружил, что не могу раскрыть ей того, что больше всего беспокоит меня. Питеру я тоже не мог поведать об этом. Они решили бы, что я сошел с ума. Может быть, все так: я, действительно, сошел с ума. Я мог выбрать любую из двадцати самых шикарных и привлекательных актрис Голливуда. У меня была Кэрол, которая любила меня и очень много значила для меня. Но мне этого было недостаточно. Меня свела с ума проститутка. Пожалуй, слова «свела с ума» выбраны неудачно. Прошлую ночь я провел, сидя на террасе перед бутылкой шотландского виски и пытаясь понять, почему это произошло, почему я не могу выбросить из головы падшую женщину. Ева затронула мою гордость. Ее холодное безразличие прозвучало как вызов. Я почувствовал, что эта продажная женщина живет в своем особом мире, который является для нее каменной крепостью, куда нет хода любовникам. Сделав такое заключение, я поставил себе целью предпринять атаку и разбить стены этой крепости. К тому времени, когда я пришел к этому решению, я был изрядно пьян и твердо решил, что завоюю Еву. Все женщины, с которыми я флиртовал в прошлом, были слишком легкой добычей. Я хотел встретить такую женщину, которую нужно было бы отнимать не только руками, но вырывать зубами, за которую стоило бы драться всеми доступными, известными и немыслимыми способами. Ева была именно такой женщиной. Она легко не сдастся! Даже сами мысли о предстоящей схватке будоражили меня. Я предвидел, что будет борьба не на жизнь, а на смерть. Ведь эта проститутка не маленькая глупышка, которую можно без труда обвести вокруг пальца. Она, сама того не зная, бросила мне вызов, и я готов принять его. У меня не было сомнений в том, каков будет финал. Только я старался не думать о том, что произойдет, когда я одержу победу над Евой, завладев ею всецело. Об этом можно будет позаботиться в свое время.

Вошла Кэрол, и я тут же отключился от мыслей о Еве. Мисс Рай выглядела великолепно. На ней было серебристо-голубое вечернее платье и накидка из горностая.

— Почему ты не рассказала мне? — вскочив с кресла, спросил я. — Я ужасно рад и горд за тебя, Кэрол.

Она испытующе посмотрела на меня.

— Приятно, не правда ли? Клив, может быть, теперь ты пойдешь с нами… нужно отпраздновать…

Я хотел пойти, но у меня было более важное дело. Если бы мы отправлялись с ней вдвоем, то я бы пошел, но с Питером мне идти не хотелось.

— Если я смогу вырваться, я присоединюсь к вам, — заверил я. — Где состоится торжественный ужин?

— На Вейн-стрит в «Браун-Дерби», — ответил Питер. — Когда приблизительно ждать тебя?

— Все зависит от обстоятельств, — сказал я. — Если мне не удастся открутиться, то после ужина встретимся здесь… не возражаете?

Кэрол подала мне руку.

— Ты должен прийти. Клив, ты сделаешь все возможное, чтобы быть с нами, правда?

Питер встал.

— Идемте. Тебе по пути с нами?

— Я обещал быть у издателя в восемь, — объяснил я. На часах было 7.30. — Кэрол, ты не будешь возражать, если я на несколько минут задержусь здесь? Я допью свое виски и позвоню по телефону.

— Не буду заставлять тебя, мистер Фарстон, искать телефон где-то в другом месте. Пойдем, Питер, мы не должны мешать деловым разговорам. — Кэрол помахала мне рукой. — Значит, мы увидимся? Ты намерен сегодня возвратиться во Фри-Пойнт?

— Да, если, конечно, не задержусь здесь слишком долго. Я хотел бы начать работу завтра утром.

Когда они ушли, я снова налил себе виски и взял телефонный справочник. В нем я нашел целый список людей по фамилии Марлоу. Потом я увидел ее имя, и меня охватило волнение. Она жила на Лаурел-Каньон-Драйв. Я не имел ни малейшего представления о том, где находится эта улица. Немного поколебавшись, я поднял телефонную трубку и набрал нужный мне номер. Я прислушивался к гудкам. Когда трубку на том конце сняли, кровь бросилась мне в голову. Какая-то женщина, не Ева, спросила:

— Кто говорит?

— Мисс Марлоу?

— Кто говорит? — снова послышался осторожный голос.

Я усмехнулся и ответил: