— Значит, я теперь должен умереть от голода? — зло спросил я и добавил: — А больше я ниоткуда не получу? Как обстоят дела с моими книгами?

— До сентября вам ничего не причитается, Клив. Вы же знаете, что издательство Селекса оплачивает счета только в сентябре.

— Знаю, знаю, — резко подтвердил я, но, спохватившись, продолжал более спокойным тоном: — Ничего не можете сделать для меня, Мерль, выслушайте по крайней мере мои новости. Голд предложил мне подписать контракт. Я должен был бы сообщить вам об этом раньше. Я подал ему пару недель назад одну идею, за которую он предложил мне пятьдесят тысяч долларов.

— Это просто чудесно! — Радостный голос поверенной оглушил меня. — Вы хотите, чтобы я занялась этим?

— Полагаю, что да, — испытывая некоторые сомнения, ответил я. Отдать ей пять тысяч долларов, десять процентов? Правда, Мерль великолепно знает свое дело и, если Голд решится надуть меня, сумеет управиться с ним. — Да, считайте, что это дело за вами. Когда я получу контракт, я перешлю его вам.

— А как ваша новая книга?

— К черту книгу. Сейчас у меня в голове только Голд.

— Но, Клив, — в голосе поверенной послышалась тревога. — Издательство Селекса ждет книгу в конце месяца.

— Пусть подождут, — ответил я. — Говорю вам: я занят.

Помолчав, Мерль спросила несколько нерешительно:

— Неужели вы даже не начали ее?

— Нет, не начал. К черту издательство! Я хочу получить пятьдесят тысяч Голда.

— Придется уведомить об этом мистера Селекса. Он будет очень разочарован. Они уже сообщили читателям, что вы пишете новую книгу, Клив.

— Сообщайте кому угодно. Мне это совершенно безразлично. Если вам от этого станет легче, можете известить самого президента. Но, ради бога, Мерль, не морочьте мне голову с издательством Селекса. Стоит вам заговорить об этом, как у меня тут же появляется головная боль, — выпалил я, внезапно почувствовав раздражение. — Разве предложение Голда хуже?

— В отношении денег, безусловно, лучше, — медленно сказала Мерль. — Но с тех пор как вы написали свою последнюю книгу, прошло довольно много времени, и читатели могут забыть ваше имя.

— Пусть вас это не тревожит, — уверил я мисс Венсингер. — Читатели не забудут моего имени.

Она что-то вспомнила и воскликнула:

— Клив, у меня есть для вас одно предложение. Требуется тематическая статья для журнала «Дигест» о женщинах Голливуда. Оплата — три тысячи долларов. Объем — 1500 слов. Вы возьметесь написать ее?

Мерль не часто предлагала мне работу. Я почувствовал себя польщенным.

— Да, — ответил я. — Когда вам нужна статья?

— Не можете ли вы написать ее сегодня? Я совсем забыла о ней, а теперь ее нужно срочно сдавать в редакцию.

Этими словами Мерль все испортила. Я понял, что она хотела поручить кому-то другому написать эту статью, но ей это не удалось.

— Хорошо! Рассел привезет вам ее завтра утром. — Я попрощался и повесил трубку.

Вошел мой дворецкий и начал убирать со стола.

— Я должен написать одну статью, — сказал я. — Что у меня намечено на сегодня?

Рассел очень любил, когда я обсуждал с ним свои дела.

— Вы хотели встретиться в три часа с мисс Сэлби, сэр, — сказал он, — а вечером вы обедаете с мистером и миссис Вилбург.

— Встреча с мисс Сэлби отменяется. Не люблю болтушек. Скажите ей, что я должен был срочно уехать за город. Таким образом, день у меня будет свободным и я успею написать статью. Потом я пообедаю у Вилбургов.

Я поднялся наверх, чтобы переодеться. Было уже без двадцати двенадцать. Настало время позвонить Еве. Я долго ждал, прежде чем она подошла к телефону. Голос ее был сонным.

— Я поднял вас с кровати?

— Да, Клив. Я спала крепким сном.

— Очень жаль, что разбудил вас, но взгляните на часы. Вам не стыдно?

— Я всегда встаю в двенадцать. Пора бы вам знать это.

Хорошо еще, что она сегодня связывает слова в предложения, а не отвечает односложно, как обычно.

— Ева, не хотите ли вы провести со мной уик-энд?

Наступило долгое молчание, потом она сказала однотонно и безразлично:

— Если вы этого хотите, пожалуйста.

— Мы могли бы сходить в театр. Вы свободны на этой неделе?

— Да.

«Нет чтобы в голосе ее прозвучало что-то, хоть отдаленно похожее на волнение!» — сердито подумал я.

— Прекрасно, — сказал я, скрывая разочарование. — В каком ресторане вы хотите пообедать?

— Выбирайте сами. — Наступила пауза. Потом Ева добавила: — Но только не в… — Она перечислила огромное количество ресторанов и отелей.

Я раскрыл рот от изумления.

— Но после вашего заявления мне, собственно, выбирать не из чего, — запротестовал я. — Ну, например, почему бы нам не посетить «Браун-Дерби».

— Я не могу пойти туда, — сказала Ева, — (мне представилось, как при этом две морщинки перерезали ее переносицу), — так же, как не могу пойти в другие места, которые назвала вам.

— Хорошо, — сказал я, чувствуя, что, если буду настаивать, она вообще откажется быть со мной.

— Я предварительно позвоню вам. Значит, точно в субботу, как условились?

— Да, — и Ева повесила трубку прежде, чем я успел произнести слова благодарности.

8

Подъехав к углу улиц Фейрфакс и Биверли, я увидел большую толпу. Улица была запружена автомобилями и людьми. У меня создалось впечатление, что произошел несчастный случай. Я подрулил к тротуару и остановился. Толпа все увеличивалась.

— Черт возьми! — воскликнул я и, выскочив из машины, пошел посмотреть, что произошло.

Маленький двухместный открытый автомобиль стоял поперек улицы. Переднее крыло его было смято. Четыре человека толкали большой черный «паккард» к обочине. У него была разбита передняя фара и сильно поцарапан сверкающий корпус. В центре группы спорящих о чем-то мужчин стоял Питер Теннет с расстроенным видом. Он ожесточенно что-то доказывал пожилому мужчине.

— Здравствуй, Питер! — крикнул я, пробираясь сквозь толпу. — Не могу ли я чем-нибудь помочь тебе?

Когда он меня увидел, лицо его оживилось.

— Ты на машине, Клив? — с надеждой спросил Теннет.

— Конечно, — ответил я. — Вон она! Что произошло?

Он махнул рукой в сторону «паккарда».

— Только я отъехал от тротуара, как вот этот друг перерезал мне дорогу и врезался в мою машину.

Мужчина пробормотал что-то о тормозах. Он был бледен и испуган. В это время послышался звук сирены — и подъехала полицейская машина с радиопередатчиком. Из нее выскочил высоченный краснолицый полицейский и, растолкав всех, подошел к нам. Он узнал Питера.

— В чем дело, мистер Теннет?

— Я попал в переплет, — ответил Питер. — Дорожных неприятностей мне только и не хватало. Если у этого джентльмена нет претензий ко мне, то и я не имею никаких притязаний к нему. В таком случае я хотел бы считать инцидент исчерпанным.

Полицейский холодно посмотрел на пожилого человека.

— Если мистер Теннет готов оставить дело без последствий, то и я со своей стороны не имею ничего против. Вас это устраивает?

— Да, да, устраивает, — поспешно подтвердил пожилой мужчина.

Питер посмотрел на часы.

— Вы присмотрите за моей машиной? — спросил он полицейского. — Я опаздываю на киностудию.

Полицейский кивнул.

— Конечно, мистер Теннет. Я сообщу в гараж киностудии.

Питер поблагодарил полисмена и обратился ко мне:

— Ты можешь подбросить меня на киностудию или тебе это не по пути?

— С удовольствием, — сказал я, проталкиваясь через толпу. — Ты себя чувствуешь нормально?

Питер засмеялся.

— Я-то да, а вот старику не повезло. Надеюсь, что они позаботятся о нем.

Проходя к своей машине мимо группки девушек, среди которых я заметил блондинку с велосипедом, я услышал голос:

— Это Питер Теннет, режиссер.

Я с усмешкой посмотрел на своего спутника, но он ничего не услышал, шел с видом делового человека, который спешит. По дороге на киностудию Питер спросил:

— Куда это ты пропал, Клив? Я так давно не видел тебя.

— Вертелся, как белка в колесе. А как твои дела? Как идут съемки?

— Первые недели всегда самые тяжелые. Сейчас все налаживается, но говорить, какой получится фильм, преждевременно. Может произойти все что угодно. — Режиссер помахал рукой кинозвезде Карине Марлен, которая проехала мимо на своем кремовом двухместном автомобиле. — Я собирался позвонить тебе, Клив, и поздравить с тем, что ты работаешь с Р.Г.

Я мельком взглянул на Питера.

— Он сказал тебе?

— Голд вскользь заметил, что заказал тебе сценарий на тему, которую предложила Кэрол, но о подробностях умолчал. Что вы задумали?

— Сатиру на мужчин. Ничего не могу больше сказать тебе, потому что замысел только витает в воздухе.

— Обычно Р.Г. очень откровенен со мной и рассказывает о всех своих планах, но на этот раз он что-то скрывает.

Я остановил машину перед воротами киностудии. Швейцар открыл ворота и, приподняв фуражку, поздоровался с Питером.

— Надеюсь, что я не слишком далеко завез тебя? — спросил молодой режиссер, когда мы въехали на обсаженную пальмами дорожку, ведущую к киностудии.

— Если не возражаешь, мы расстанемся здесь, — сказал я. — У меня много работы… — Я замолчал. Рядом с машиной стояла Кэрол. — Привет, прекрасная незнакомка! — Я снял шляпу и улыбнулся даме. На ней были темно-коричневая блузка и ярко-красные брюки, ансамбль дополнялся ярко-красным тюрбаном. В этом наряде мисс Рай была шикарной и живописной.

— Здравствуй, Клив. — Ее широко открытые глаза были серьезны. — Ты приехал повидаться со мной?