Джеймс Хэдли Чейз - Лабиринт смерти

Глория даже не сделала попытки убежать, а только прижала руки к груди. Луису удалось сделать лишь несколько шагов, когда прогремел второй выстрел. Череп Луиса буквально взорвался, как и череп Джо несколькими секундами раньше. Обезглавленное тело рухнуло к ногам побледневшей Глории. Кровь фонтаном била из огромной раны. Луис еще дергал ногами в предсмертной агонии, когда Дикс крикнул:

— Отличная работа, малышка! Они давно это заслужили. И надо же быть такими идиотами! — Подойдя, он пнул ногой неподвижное тело Луиса. — Порядок. Мы остались вдвоем, Глория.

— Ты слишком близко их подпустил. Я испугалась за тебя.

— Я боялся промахнуться. — Дикс обнял Глорию, прижав ее к груди. — Помнишь, как на меня смотрел Джо? Он думал, что я слепой и беспомощный. Какой идиот! — Дикс злобно рассмеялся.

— А вдруг кто-нибудь услышал выстрелы? — забеспокоилась Глория.

— В радиусе мили никого нет. Да если кто и услышал, подумает, что заработал трактор. Успокойся, Глория. Ты стала такой бледной. Посиди немного. А я пока уберу тела этих придурков.

Глория потерла лоб.

— Ты прав. Но я не собираюсь падать в обморок. Сейчас я помогу тебе. Ведь я тебя люблю.

Дикс улыбнулся. На синем лице его улыбка производила жуткое впечатление.

— Эдд, поцелуй меня.

— Не время, бэби. Сначала уберем трупы, а уж потом займемся любовью. Ты увидишь, что даже Коллензу далеко до меня в этом виде спорта.

Глория положила руки на плечи Дикса.

— Я люблю тебя. Все будет хорошо. Главное — добраться до Парижа.

— О'кей, о'кей, но вначале все же уберем этих придурков.

Глория сняла руки с плеч Дикса и ухватила тело Луиса за правую ногу. Дикс тут же взялся за левую.

— Затащим в сарай, — сказал он.

Я наблюдал, как они волокли труп в сарай. Затем вытащил платок и вытер вспотевшее лицо. Да, дело обернулось совершенно иначе, чем я предполагал. Я вытащил револьвер Берни. Мне нельзя было промахнуться.

Через несколько минут парочка уже волокла в сарай тушу Джо. Передвигались они медленно, оставляя на траве широкую красную полосу. Едва они скрылись в сарае, я вскочил и перебежал за дом. Следующий акт драмы должен был состояться в доме, и я хотел присутствовать при этом. Окна были открыты, так что я мог все слышать. Вскоре Глория и Дикс вошли в дом.

— Эдди, все же я беспокоюсь. Не лучше ли уйти отсюда? Мне не дает покоя мысль о том, что Берни остался живым. Вдруг он смог позвонить?

— Согласен. Спрячемся до темноты в лесу. Я хочу выпить виски. Все будет в порядке.

Последовало непродолжительное молчание. Затем я услышал голос Дикса:

— Чемодан с алмазами в комнате на втором этаже. Я сейчас принесу его.

Я услышал шаги Дикса на лестнице. Глория стояла в коридоре спиной ко мне. Я затаился возле стены, выжидая.

Через пару минут послышались грязные ругательства Дикса. Он кубарем скатился по ступенькам и ногой распахнул дверь.

— Что случилось, Эдди?

— Чемодана нигде нет!

— Не может быть!

— Пойди и посмотри сама.

Глория вернулась через несколько минут.

— Может быть, он где-то внизу?

Они перерыли дом сверху донизу, но ничего не нашли.

Дикса буквально трясло от злобы.

— Где же чемодан? — то и дело орал он.

— Может, он в сарае?

— Пойдем посмотрим.

Они вышли из дома и направились в сарай. Я затаился в траве, наблюдая за ними. В сарае они пробыли недолго. Я был очень доволен тем, что сделал.

Лицо Дикса исказила злобная гримаса. Он наблюдал за тем, как Глория обшаривает все пристройки фермы. Вскоре она вернулась к Диксу.

— Чемодана нигде нет!

— Ищи, Глория. Это в твоих интересах.

— О чем ты, Эдди?

Голос Дикса вдруг стал на удивление спокойным:

— Где ты его спрятала, бэби?

Глория побледнела.

— Спрятала? У тебя что, Дикс, крыша поехала?

— А разве не так? Меня не проведешь. Ты уже все обговорила с Томом, шлюха. Я помог тебе избавиться от ребят, а теперь ты намереваешься удрать от меня, прихватив алмазы. Пока я спал, ты перепрятала чемодан. Ах ты, чертово отродье! Говори, где он?

— Нет, это ты спрятал! А обвиняешь меня. Делиться жалко! Но я же люблю тебя. Кто тебя выручил, когда ты, слепой, брел по улице? Кто помог убрать ребят? Ты не можешь бросить меня, не отдав моей законной доли.

Лицо Дикса, обезображенное краской, было ужасно. Он тихо повторил:

— Где ты спрятала чемодан, Глория?

Пятясь под его взглядом, она медленно отступала к дому, а затем визгливо закричала, и голос ее прорезал тишину летнего дня:

— Не смей дотрагиваться до меня! Я не брала их!

Повернувшись, она бросилась к дому, но Дикс в два прыжка настиг ее и зажал в железных лапах.

— Шлюха! Дрянь! Воровка! Где? Где?..

Она билась в его руках, безуспешно пытаясь оцарапать лицо, но Дикс, схватив ее за горло, заставил опуститься на колени.

— Где они? Говори, продажная шлюха! Или ты будешь завидовать смерти Луиса и Джо, которых предала. Где чемодан? Где?

— Я не брала! — хрипела Глория. — Не брала… Клянусь…

Ее голос перешел в шипение. Стоя перед Глорией, Дикс походил на дикаря из джунглей, раскрашенного в ритуальные цвета войны.

— Я найду чемодан, где бы ты его ни спрятала. Слышишь, шлюха!

Глория лишь хрипела в ответ. Ее глаза выкатились из орбит, лицо еще больше потемнело. Дикс, словно клещами, сжимал шею Глории. Ее язык, который она так ловко использовала в любовных играх, вывалился из широко разинутого рта. По подбородку текла слюна. Это было отвратительное зрелище. Я уже приподнялся, чтобы помочь ей, как вдруг раздался хруст шейных позвонков. Тело Глории безвольно обмякло в лапах Дикса. Он выпустил ее и выпрямился, с ужасом глядя на то, что совершил.

Дрожащей рукой я поднял револьвер. Наступал последний акт драмы. Нужно было сделать то, ради чего я сюда пришел. Об Анне я больше не думал: я потерял жену, когда сошелся с Глорией. Пришло время рассчитаться с Диксом. Мне будет гораздо спокойнее, если я это сделаю. То, что мне потом предъявят обвинение, меня не волновало. Я отвезу алмазы в Лондон и принесу в полицейский участок. Я расскажу Роусону всю правду, а потом будь что будет.

— Билл, друг мой, вот он у меня и на мушке, — произнес я негромко. Ствол револьвера больше не дрожал в моей руке. Я целился прямо в середину ярко-синего круга, в лицо Дикса. Расстояние было приличным, но я знал, что не промахнусь.

Слишком яркой мишенью была эта ненавистная морда. Лицо Дикса вдруг исказилось, глаза забегали, он интуитивно почувствовал опасность. Медленно нагнувшись, он протянул руку за брошенным в траву револьвером, но пальцы его наткнулись на холодеющее лицо Глории. Я медленно нажал на курок…

Слава Богу, наконец-то я в Лос-Анджелесе! Если бы меня спросили, для чего я сюда приехал, вряд ли мне удалось бы вразумительно ответить. Но я совершенно точно знал — каждый должен спешить на помощь другу, а Джордж Калливуд был другом моей беспокойной молодости и, судя по всему, сейчас больше всего нуждался в поддержке.

Решив немного пройтись пешком, я загнал машину на стоянку и пошел вдоль Вэлширского шоссе. Вскоре впереди появился отель «Бэверли-Вэлшир». Я окинул фасад красноречивым взглядом, в котором смешались любопытство и зависть. «Бэверли-Вэлшир» — отель высшего разряда, за номер в котором нужно заплатить не меньше ста долларов в сутки.

Смею вас заверить, не каждый может позволить себе такой пустячок. К сожалению, я относился к той категории граждан, которым подобные затеи не по карману. Здесь останавливались крупные торговцы, директора ювелирных магазинов и прочие в таком же роде.

Медленно двигаясь вдоль шоссе, я постепенно дошел до отеля-люкс «Амбассадор», который славился знаменитыми парками, через полкилометра моему взору открылся «Гай-лорд», потом «Шератон», а чуть дальше по прямой был виден «Бэверли-Хилтон». Но это еще что! Сразу за ним стояло здание «Стейлера» — может быть, самого роскошного отеля в мире. Нога простого человека, проживи он хоть тысячу жизней, никогда не ступит в это заповедное место, конечно, если только он не заявится в отель, чтобы вывезти мусор или разнести по этажам завтрак.

В общем, это был Олимп, где обитали исключительно высшие существа — миллиардеры, и только они чувствовали себя здесь уютно. Не следовало забывать, что близость Голливуда придавала этим местам особую прелесть: легендарные кинозвезды, известные режиссеры, писатели, киносценаристы, менеджеры, продюсеры — все они или, вернее, возможность встречи с ними делали отдых здесь особенно прекрасным.

Я посмотрел вдаль и увидел сверкающую антенну башни аэропорта «Локхид Эйр Терминал». Прогулка стала меня утомлять, и прежде, чем отправиться прямо на улицу Сан-Педро, 1280, где жил Джордж Калливуд, я решил зайти куда-нибудь и выпить чашечку кофе покрепче. Ночь переливалась огнями тысячи реклам, которые светились над шикарными ночными клубами.

Я вздохнул полной грудью. Тихая теплая ночь, огни рекламы, шепот океана невдалеке… Как хотелось выбросить сейчас из головы все заботы и как следует расслабиться! В такие моменты нужно, чтобы карманы были набиты деньгами, и тогда можешь сколько угодно пить, танцевать, развлекаться с женщинами… Но у меня было дело, и о развлечениях следовало забыть. Зачем я понадобился Джорджу? Он писал мне о каких-то неприятностях, которые не дают ему спокойно спать по ночам.

Мне уже приходилось бывать в Лос-Анджелесе: два года назад я приезжал сюда, чтобы увидеть «всех звезд» на чемпионате страны по бейсболу. Тогда я ходил на Олимпийский стадион и ездил на Безли-Фиод, где тоже были матчи. В те времена я еще играл на тотализаторе и как раз поставил несколько долларов в Кариатиде на Санта-Анну. Мне почему-то всегда казалось, что когда-нибудь я выиграю на бегах. Но на этой афере я потерял последнее, что еще звенело у меня в карманах. При воспоминании об этом меня передернуло.